Я, которого нет
Меня нет.
Оглядываюсь по сторонам (если может оглядеться по сторонам тот, кого нет) повторяю – не то я повторяю, не то кто-то повторяет в моей голове – меня нет. нет0нет, не так, все неправильно, надо сказать – я есть, я есть, как меня не может не быть, я мыслю, следовательно, я существую. И ничего подобного, чем дальше, тем больше понимаю непреложную истину – меня нет.
Наверное, я умер, ну да, конечно же, я умер, как еще можно объяснить, что меня не существует. Но где тогда, спрашивается, мое тело, оно должно быть здесь, ну или пусть даже не здесь, но хоть где-нибудь – тела нет, ничего нет, самое главное, - нет меня.
Отчаянно хватаюсь за воспоминания, которых тоже нет, черт возьми, должно же быть хоть что-нибудь, где родился, где учился, где женился, - пусть даже у меня амнезия, или что там бывает, все равно должны были остаться хоть какие-то обрывки прошлого, запах свежескошенной краски у калитки, шероховатое солнце, если провести по нему рукой, сосна возле дома, она меня укусила, когда я её погладил... нет, все не так.
Оглядываю дом – это не мой дом, говорю я себе, не мой, ну хорошо хоть что-то помню, что этот дом не мой. Больше всего похоже на чью-то дачу, хозяева уехали на зиму, заколотили все и вся, в окна просачивается тусклый ноябрьский рассвет, чуть подернутый первым снегом, который то ли растает, а то ли будет лежать до весны... Стоп, а я здесь как очутился, спрашивается, дом, что ли, пошел грабить, ну совсем хорошо, докатился... нет, нет, быть не может – что-то совершенно неуловимое подсказывает мне, что уж что-что, а дома я не грабил, не мое это, вот это уж однозначно не мое, и на том спасибо. Тогда какого черта я тут делаю, замерз, что ли, решил погреться... очень может быть. Толкаю дверь, заперта, выискиваю еще какие-нибудь двери, еще каких-нибудь дверей нету, а как я сюда попал тогда, спрашивается. А, ну да, меня же нет, это все объясняет... вернее, не объясняет ровным счетом ничего.
Обшариваю дом в поисках чего-нибудь съестного, съестного нет, а, ну да, меня же самого нет, так что можно не беспокоиться, а о чем мне вообще беспокоиться, если меня нет. натыкаюсь на запыленную книгу на полке, смотрю на обложку, название мне ни о чем не говорит, листаю страницы, чем дальше, тем более странной кажется мне книга, таких историй просто не бывает, потому что... потому что не бывает, вот почему, его зовут Верулам в честь какого-то города, он идет по трупам, по головам, добивается головокружительных успехов... и что? И все?
Смотрю на предпоследнюю страницу, где-то я видел эту башню, черт меня дери, видел же где-то, вспомнить бы еще, где именно – ничего не вспоминается, ну же, ну...
...черт...
Сам не замечаю, как «меня нет» в голове само собой переключается на – «я был».
Был.
Там.
Когда сбрасывал Верулама с бесконечно высокой башни, ну что поделать, я не хотел этого, но если бы я не столкнул его, он бы сделал это со мной...
Начинаю вспоминать.
Начинаю понимать.
...наклоняюсь над страницей, хочу написать свое имя, чтобы быть – рука замирает, вот ведь черт, а имени-то я своего и не помню, ай да Верулам, ай да постарался, вот уж ничего не скажешь. Но ведь нужно что-то делать, нужно же что-то писать, понять бы еще, что... рука выводит буквы сама собой, что я делаю, что делаю...
...и тогда я сбросил врага с вершины башни...
Книга проваливается передо мной, вернее, это я проваливаюсь в книгу, стремительно, неумолимо, не надо, не надо, не на-а-а-а-до-о-о-о-о, какое там не надо, еле удерживаюсь на ногах, когда оказываюсь на балконе башни, сжимая горло Верулама, от неожиданности ослабляю хватку, этого достаточно, чтобы Верулам повалил меня на пол...
- А вы молодец... вообще молодец, я от вас не ожидал такой прыти...
- Я... от вас... тоже...
На языке вертится – может, договоримся – понимаю, что ни про какое договоримся речи быть не может, только война ни на жизнь а на смерть...
Оба смотрим по ту сторону книги, оба чувствуем, что бой будет не здесь, не на страницах книги – выбираемся в заброшенный дом, обшариваем комнаты, комнаты, комнаты, каждый думаем про себя, как бы противник не вооружился ножом или чем похлеще. Нет, вооружаемся пожелтевшими тетрадями и карандашами, Верулам даже выискивает видавшую виды ручку, из которой еще можно выжать какие-то чернила. Расползаемся по комнатам, пишем, торопливо, будто боимся не успеть...
- ...ну что ты творишь, что ты творишь вообще, где ты таких злодеев видел? – Верулам беспардонно заглядывает в мои записи, - хорош автор...
- Да что-то не доводилось бывать злодеем...
- Вот чувствуется... давай покажу, как надо...
Даже не успеваю крикнуть, что а можно не на моей тетради, что значит, нельзя, ну и хорош же ты сам...
.
...здравствуйте. Вас беспокоит издательство...
Читаю, перечитываю, не верю себе, это розыгрыш какой-то, нет, все-таки не розыгрыш, все так и есть, вот те на...
- Ты посмотри-ка... – показываю своему недавнему врагу, - ты только посмотри...