Антонина Ивановна ковыляла своим медленным шаркающим шагом по дороге от магазина до дома. Несла она лёгкий пакет: булку хлеба и баночку сметанки. Стояла июльская жара, уже созрел свежий картофель, и она планировала подкопать несколько кустиков, сварить свежие клубни и съесть их со сметанкой.
Бабе Тони, как её называла соседская ребятня, стукнул 86 лет, и она жила не торопясь, размеренно. Никуда не спешила, как любила говорить, что там знают, когда её прибрать, а она сама никуда не торопится.
Впрочем, также не торопясь она и прожила свой век на этой земле. На удивление Антонина Ивановна была доброй бабушкой, хотя в её случаях бывает иначе. А дело в том, что она была одиноким человеком. За свою жизнь так и не вышла замуж, детей не рожала, сестёр и братьев у неё не было никогда. Поэтому была совсем одна, хоть волком вой.
Всё вспоминалась ей фраза из анекдота, когда постарел мужик, лежит умирает и говорит, что все убеждали - жениться нужно, чтобы воды подали, когда он состарится и лежать будет, а пить то и не хочется. Она пока не знает, каков будет её конец, что будет там, но мысли приходят разные.
Баба Тоня жила огородом: он у неё был образцово показательный - её гордость. Там и травинки не найдёшь. Соседки всё удивлялись, а Антонина Ивановна махала рукой: мол, да, что вы, огород как огород, а в глубине-то души радостно было, что замечают люди её труд.
Урожай кабачков, помидор, да огурцов собирала всегда изобильный, такой, что раздавала всем и каждому. За яблочками, как поспеют, вся ребятня бегала.
Картошка получилась на обед удачная, ох и вкусная, да знатная. На отварной картофель она посыпала нарезанный укроп, полила сметанкой и размяла вилкой.
После обеда пришла соседка - бабка Зоя. Она была на два года младше, чем баба Тоня, поэтому в шутку к ней приклеилась кличка "молодуха". Соседка приходила всё жаловаться на своего не путёвого сына, который живя в городе, наклепал детей с пяток, побросал всех и пьёт беспробудно, проживая с матерью. Работать тот не собирается устраиваться, да и некуда в их деревне.
В Бодунах, так называлась их деревенька, отживали уже свою жизнь пенсионеры. Молодёжь уехали, кто куда. Из работы был магазин один сельский с большими ценами, да почта до недавнего времени тоже была, но закрыли, крыша обвалилась в здании. Пенсию привозили с районного города на почтовой машине, там же и продукты можно было прикупить, да и оплату за электричество принимали.
Хорошо жилось тем старикам, у кого дети устроились в жизни ладно, но так везло не всем.
Бабушка Зоя захворала последние дни. Вот и сегодня жаловалась, что сердце давит и что сын опять пенсию получил, да в магазин ушёл, за беленькой. Поохала Зоя, а к вечеру сын её Тимофей прибежал, взъерошенный весь, сказал, что худо мамке. Увезли в тот вечер Зою на скорой.
Прошла неделя и не было вестей от соседки. Антонина сходила до её сына, но тому не было дела, как чувствует себя его мать, сказал, что лежит она в районной больнице и всё. Антонина напекла пирожков со щавелем, собралась и поехала. Автобус благо ещё ходил два раза в день. Она уехала ранним утром на первом рейсе, нашла Зою быстро. Та вышла к ней и две старушки сели на лавочке во дворе больницы.
Они долго разговаривали, наскучались друг по дружке. Зоя рассказала, что лежит с ней девушка в палате. Ту побитую привезли на машине скорой помощи как-то ночью. Лежит девчонка и плачет всё, так жалко Зое её стало.
Девочка детдомовская, Настенькой зовут. Ей нет ещё и двадцати. Жила она с парнем, а тот выпивал по рассказам девочки, да руки распускал. В беду девочка попала - идти некуда. Выписывают её скоро вместе с бабой Зоей.
Прошло время, подлатали соседку, и та вернулась домой, да не одна.
Привезла она с собой ту девицу, о которой рассказывала жалостливые истории тогда на лавочке во дворе больницы, да в Антонине Ивановне и привела. На мол, нянчись, а она не может, у неё там сын не путёвый. Антонина отругала Зою, что это она придумала решать за неё, не нужен ей тут никто. Зачем ей эта приживалка, что если она одна живёт, так всех собирать должна?
Настя услышала, да собираться начала, но бабушке Зое удалось убедить оставить её дома у Антонины Ивановны, пока Зоя не подлатает крышу на сарайчике, чтобы там могла жить девушка.
Настя стала жить в комнате, сама же бабушка спала на кухне, за печью, там было всегда тепло и уютно, да и привыкла она. Девушка старалась понравится бабушке Тоне - поливала грядки, но та ворчала, что заливает она их сильно, испортит урожай морковки. То полоть взялась и цветы вырвала по неосторожности. Ох и разворчалась Антонина Ивановна так, как будто всего лишилась за те три цветка, что вырвала Настя.
То пошла салат резать, да с корнем вырвала: Антонина опять давай на неё ругаться, что Настя её и без урожая может оставить в этом году. За каждый кустик ругала её бабушка. Зла она была на соседушку, которая приволокла к ней, без разрешения эту девицу неумеху. Не привыкла она с кем-то дом свой делить.
В тот день нашла Настя удочку в сарае и, чтобы бабушке не мешать, отправилась на рыбалку. Ушла рано утром и пришла к обеду с уловом, довольная, что хоть что-то в дом принесла. Как увидела бабушка Тоня, что та её раритетную удочку взяла, так за сердце схватилась и кричать давай, что всё она без разрешения берёт и всё портит ей тут. И огород угробила и ещё и в сарай залезла, что скоро Антонина Ивановна без своих вещей останется с этой Настенькой.
Девушка заплакала, не выдержала этих нападок. Уж старалась она изо всех сил нравится бабушке, но не вышло. Собралась и убежала куда глаза глядят.
А вечером был скандал с соседкой, которая узнала, что, Тоня прогнала девушку и начала ругаться на старуху, как никогда раньше не ругалась. Она кричала, что та, из-за своего барахла, человека на улицу выгнала, что чёрствое сердце у Тони и ноги её больше не будет в этом доме.
Антонина Ивановна слегла. Тяжесть навалилась на неё несусветная, всё лежала одна в доме, никого рядом, даже соседка, которая постоянно бегала к ней, и та не приходила. Тоскливо на душе стало, подумалось ей, что смерть за ней пришла, что вот так жизнь закончит свою - одна.
Прошла неделя. Баба Тоня не закрывала дверь на крючок и уже почти не ходила, знала, что это конец. Лежала и ждала. Она неделю из дома не выходила, а Зоя так и не хватилась её, даже не пришла и не спросила, как её соседушка поживает.
Зашумели половицы сеней, дверь хлопнула, видно зашёл кто-то. У бабушки Антонины сил от изнеможения и голода не было, чтобы голову повернуть к двери. Она провалилась, словно в сон и уже в бреду начала говорить, шептать что-то своими сухими губами.
Привиделась ей мамка, ох и строгая она была. Всё ругала дочь, боялась, что та ещё в подоле принесёт ей внуков, поэтому не отпускала никогда гулять её, а всё работать заставляла, говорила, что это ей пригодится, а не гулянки всякие. Помнит, как однажды, её мать в чулане закрыла за то, что по дороге в магазин заболталась Тоня с подругой и пришла на часок позже домой.
Она очнулась. На её кровати сидела Настенька. Она протирала губы Антонины Ивановны мокрым полотенцем и приговаривала, что-то бормотала себе под нос. Больная бабушка не могла разобрать её слов, она будто и не русские слова говорила, как заклинание какое-то.
Настя с того дня осталась жить с бабушкой, а та старалась не ворчать на неё, но вздыхать себе разрешала, когда девушка не ту травку выдернет. Так они и зажили вместе. Через полгода администрация района решила отремонтировать отделение почты в деревне, и Настя туда отправилась работать, за неё две бабульки хлопотали.
Благодарю вас за лайк, подписку и комментарий, они согревают меня вашим теплом!