Лето! Воздух с раннего утра прогрет, как в парилке. Ветер дует словно фен, включённый на максимум. Не надо думать, что надеть: майку, шорты да сланцы. Дождь? И что? Дождик же летний, тёплый, ласковый. Лето — это ещё и свобода: каникулы, отпуск, путешествия. И, конечно же, лето — это море! Море — нежное, бурное, игривое.
Артур любил летние дни. Обожал. И пусть теперь, по вступлении во взрослую жизнь, забот у него прибавилось, а каникулы стали лишь сладким воспоминанием, он не унывал. Ведь есть такое волшебное слово: выходной.
Артур проснулся ранним утром. Город за окном был тих и прохладен, солнечные лучи ещё не коснулись его каменных углов. Хотя, конечно, прохлада эта была весьма относительна.
Артур нырнул во влажный, горячий дух летнего утра. Утра, каким оно бывает в южном приморском городке, где даже ночью термометр не опускается ниже 30 °C. Полюбовавшись на свисающие с виноградника пока ещё зелёные гроздья, Артур отправился на прогулку. Улицы в этот ранний час были тихи и уютны. Не пели песни цикады — их концертная программа начинается лишь с наступлением зноя. Зато в кронах деревьев щебетали птички, коих днём уже не слышно сквозь шум города. То тут, то там свисали с заборов цветки, очень похожие на гранат, усыпая тротуары опавшими ярко-оранжевыми лепестками.
Дворники, вооружённые лохматыми мётлами, заканчивали свою работу, редкие прохожие неспешно шагали к морю. Да-да, Артур был из числа тех счастливчиков, коим не было необходимости покупать билеты и трястись сотни километров пути в предвкушении ласкового моря. Море у него было под боком. Пять минут пешком, и ты на пляже. Но Артур шёл до пляжа намного дольше: он наслаждался тишиной и прохладой. Спокойствием утренних улиц. Однако пляж и в столь ранний час был далёк от тишины и спокойствия.
— Явился, пропажа, дай пять, догоняй давай! — насмешливый возглас заставил Артура вздрогнуть, едва он ступил на золотистый песок. Это был дядя Миша, хозяин его любимой чебуречной, сухощавый старичок далеко за семьдесят. Дядя Миша пробежал мимо, не сбавляя ходу. Артур собрался было присоединиться, благо бегунов на пляже было предостаточно, но его окликнули с другой стороны:
— Артурский, лови!
В следующее мгновение мяч со всего размаху ударил Артура в плечо. Не удержав равновесия, он неуклюже плюхнулся на песок под общий хохот игроков в пляжный волейбол.
— Эх ты, мешок! — послышался чей-то возглас.
«Сам ты мешок», — подумал Артур и, вскочив, точным пасом отправил мяч говорившему — Маге, пацану, с которым когда-то познакомился здесь, на пляже. В следующую секунду Артур уже стоял в кругу играющих.
Городской пляж — место весьма демократичное: можно присоединиться к любой команде. Даже если это совершенно незнакомые тебе люди. И точно так же покинуть круг игроков. Артур увлёкся, благо половину команды составляли девушки, было кем полюбоваться. Любоваться можно было и Артуром, весьма стройным и подтянутым молодым человеком. Цвет его кожи, правда, был бледный этим летом. Всему виной были работа и всякие прочие заботы, отвлекавшие его от ежедневного посещения пляжа. А ведь все предыдущие годы Артур был пляжным завсегдатаем и уже к середине июня красовался бронзовым загаром.
Игра закончилась неожиданно: мяч улетел в воду. Все бросились за ним да так и остались в воде, выбросив на берег лишь мяч.
— А ты неплохо пасуешь, метко, и совсем ты не мешок, — услышал Артур девичий голос за спиной. Обернувшись, он попытался понять, кому принадлежал голос, но не смог. Вокруг было много парней и девушек. Все болтали, плыли, ныряли, били руками по воде, обдавая друг друга мириадами брызг.
Бросив бесплодные поиски, Артур поплыл. Выросший у моря, он плавал как рыбка. Мог часами лежать на воде, наслаждаясь бездонным небом и шумом прибоя. Только сейчас он осознал, как соскучился по морю. По коварному, неспокойному седому Каспию. Затянула работа, а вечерами, уставшему, лень было бежать на пляж.
Артур не знал, сколько пробыл в море. Долго. Когда он выбрался из воды, в волейбол играли уже другие люди. Бегали тоже другие. Оно и понятно: рано утром на пляж приходят те, кому необходимо быть на работе примерно к восьми. Да, сегодня был выходной, но ведь многие работают и в выходные. А кто-то по привычке просыпается рано в любой день.
Девушка, одарившая его комплиментом, тоже, видимо, ушла. Но Артур не расстраивался, ведь он может её встретить и завтра.
Не без труда найдя свои вещи, Артур с размаху плюхнулся на раскалённый песок. Мириады песчинок впились в него, обжигая кожу. Жар волнами пошёл по телу — солнце и песок словно соревновались в искусстве прожарки.
Близился полдень. Казалось бы, самое время сбежать от этого всепроникающего зноя в прохладное, кондиционированное чрево стен. Но не тут-то было. Артур, пробежав по пляжу, отправился в переплетение улочек старого города. Немногочисленный в выходной день поток спешащих на работу горожан давно схлынул, и здесь, как и ранним утром, было безлюдно. Не было лишь утренней тишины: цикады пели свои песни, стараясь во всю мочь. В детстве Артур всё пытался увидеть, какие они. И никак не мог поймать. Когда же наконец рассмотрел, всё изумлялся: как такое маленькое существо создаёт столько шума? Хотя это всё же не шум, а песня. Песня, без которой Артур не представлял себе лета.
Асфальт был липким, местами чёрным от срывающихся с веток перезрелых ягод тутовника.
«Удивительно, цикады шумят посильнее автомобилей, но при этом убаюкивают», — размышлял Артур, неторопливо набирая полные пригоршни спелого тутовника. Чёрного и белого. В детстве мать не раз выговаривала Артуру за перепачканную чёрным тутовником одежду. Вот и сейчас он довольно быстро измазюкался. Но это его не беспокоило, ведь он уже взрослый, просто на один денёк вернувшийся в детство.
Поодаль виднелось абрикосовое дерево, перезрелые плоды которого сиротливо валялись на асфальте. Раньше такого себе невозможно было представить. Артур вспомнил, как охранял дерево дедушка Шапи, хозяин дома, перед которым рос абрикос. И как они, ватага друзей — шпана мелкая, всё равно таскали из его сада всё что угодно. Всякое бывало, но чтобы, перезрев, абрикосы просто так падали на асфальт, такого в детстве Артур предположить не мог. Однако дедушки Шапи уже давно не было на этом свете, дети же его разъехались кто куда, и дом пустовал. Летом они приезжали, но окна были закрыты: видимо, не наступил ещё отпуск. Поэтому Артур без опаски забрался на забор и набил себе полный живот абрикосов.
«Э-э-эх, в детстве так спокойно не получалось собрать», — вздохнул Артур.
Спустившись, он принялся ломать косточки абрикоса, ни одну из которых он не выбросил. Из-за этого, кстати, он любил абрикосы больше персиков, коих тут тоже было немало. Проделывал он это, как в детстве, — первым попавшимся булыжником.
Наевшись, Артур отправился далее, гулять по раскалённым кварталам. Всё его детство прошло здесь, на этих кривых улочках, застроенных обветшалыми от времени особняками, прежняя роскошь которых ещё угадывалась сквозь наросты пристроек. Они были похожи на спившегося красавца атлета, облачённого в одежду не по размеру. Во дворе старинного трёхэтажного дома Артур краем глаза заметил замысловатую чугунную водопроводную колонку, возможность поплескаться под которой они, пацаны, никогда не упускали. Окатив себя с ног до головы, смыв всю сладость тутовника, Артур уселся на не менее древнюю, чем сам дом, скамейку. На ней вечно заседали местные «смотрительницы двора». Но то вечером, в данный момент она была свободна, раскалена и источала ароматы разогретого дерева. В послеполуденные часы дворы обычно бывали пусты, народ выходил после четырёх пополудни, когда жара начинала спадать.
Передвинув скамейку в тень виноградника, Артур улёгся на неё.
«Удивительно, всю свою жизнь знаю эту скамейку, а пахнет как новая», — подумал Артур, в блаженстве закрывая глаза.
— Ты что, следил за мной? — послышался откуда-то сверху знакомый голос.
— Да нет, когда? — вздрогнул Артур.
— Вот шпион, — голос был полон задора.
— Да не-е-е, — Артур вскочил, пытаясь разглядеть хозяйку голоса. Два верхних этажа были скрыты от него завесой виноградника. Лучи солнца слепили сквозь прорехи в листве, не давая возможности присмотреться. Оставалось загадкой, как незнакомка в свою очередь разглядела, кто именно лежит на скамейке.
— Засо-о-ня, — издевательски пропел голосок незнакомки.
— Я, вообще, случайно забрёл сюда, — словно оправдывался Артур, не оставляя попыток разглядеть, где же затаилась говорившая.
— Ага, случайно, — в том же тоне продолжала незнакомка. — На бабуличью скамейку улёгся, шпион.
— Сто лет не видел эту скамейку пустой, вот и улёгся, — улыбнулся Артур.
— Спи, спи дальше, — хихикнула незнакомка.
— Спускайся, поболтаем, — предложил Артур.
— Дурак, да? — голос незнакомки стал строгим. — Бабульки, сам знаешь, какие глазастые.
— Да я ща поднимусь и найду тебя, — Артур шагнул к подъезду.
— Смешно, не найдёшь, знаешь, наверное, какие тут дебри, — голосок звенел где-то там, над виноградником, обжигал подобно лучикам солнца.
— Да уж, дебри, эт точно, — согласился Артур.
Дом представлял собой облепленную пристройками коммуналку, основой которой был старинный особняк какого-то раскулаченного господина — вензеля с его инициалами красовались на фасаде дома.
— На море ищи, завтра, может, и найдёшь, — смилостивилась незнакомка.
— Договорились, — Артур, на радостях подпрыгнув, на лету оторвал зелёную виноградинку и запустил её в сторону, откуда доносился голос.
— А теперь спи дальше, — усмехнулась незнакомка.
Артур так и сделал, благо скамейка была длинная. Песни цикад, шуршание редких автомобилей да щебетание неизвестных птичек, перескакивающих с ветки на ветку, убаюкивали.
«Сиеста», — подумал Артур, закрывая глаза.
Артуру снились ребята, с которыми он дружил. Снилась незнакомка, которую он не видел. Но тем не менее она ему снилась: заплывала всё дальше и дальше в море, а он никак не мог догнать её. Выйдя на берег, они с разбегу плюхнулись на раскалённый песок, впитывая в мокрые тела солнечный жар.
— Смотри, лежит… — послышался откуда-то сверху голос. Кто-то, стоя над Артуром, громко возмущался. Он нехотя открыл глаза.
— Ишь ты, разлёгся! — сердитый возглас окончательно вернул Артура в реальность — судя по всему, это была одна из «смотрительниц двора».
— И на бомжа-то не похож, — рассуждал третий голос.
— Куда скамью-то оттащил! — возмутился второй голос.
— На Динкиного сына похож, не? — предположила третья.
— Да все они хулиганьё! — безапелляционно заявила вторая.
Продрав глаза, Артур огляделся. Солнце, пока он спал, ушло за дом, и тень властвовала в большей части двора. Именно поэтому постоянные обитательницы двора покинули прохладное нутро своих квартир. Отныне и до самой ночи эта скамейка была в их распоряжении.
Артур, лениво зевнув, встал, вернул скамейку на место. Не обращая внимания на ворчащих бабулек, умылся у колонки и вышел со двора. Артур не знал, который был час, — судя по всему, близился вечер. В животе что-то урчало: желудок требовал срочного пополнения запасов.
Можно было пойти домой и пообедать, но Артур категорически отверг эту мысль. Сегодня он желал быть тем пацаном, что, выйдя с рассветом из дому, не возвращался до заката. Но если в детстве они с друзьями всегда находили, что перекусить: угощали детвору часто, то сейчас на это рассчитывать не приходилось. К счастью, в кармане Артур нащупал пару купюр — завалялись каким-то образом. И он знал, где их потратит.
Чебуречная дяди Миши была на своём месте. Одно время горожане даже думали, что всё, не выдержит старый добрый чебурек соревнования с новомодными шаурмой и бургером. Но не тут-то было.
— Дядь Миш, с вас чебурек! — воскликнул Артур, заходя в наполненную ароматами кипящего масла чебуречную.
— Один, что ли? — дядя Миша заглянул за плечо Артура. — Где банда твоя? Что, постарели все?
— Работа, учёба, у кого и семья, заботы всякие, — словно оправдываясь, объяснил Артур.
— Один ты лоботряс? — улыбнулся дядя Миша.
— Ага, — согласился Артур, протягивая купюру.
— Молодёжь нынче не та, эх не та, — ворчал дядя Миша, — не видно их, в телефонах по домам сидят. Нет вам смены.
— Я из протеста вышел из дому сёдня без этой шайтан-машинки, — улыбнулся Артур.
— Молодец! Слушай, — обрадовался дядя Миша, — с меня тебе дополнительный чебурек за это.
— Бонус, — Артур уселся на колченогую табуретку, что стояла тут сколько он себя помнил.
— Оставь да эти словечки, бонос-понос, — дядя Миша состроил гримасу, — подарок!
— Эх, сколько вы нас так задаривали.
— Поэтому и ворчу, нет сменщиков вам, хулиганам, — дядя Миша, ловким движением достав золотистый чебурек из кипящего масла, положил его в тарелку на столике перед Артуром.
— Будет, всё будет, — ответил Артур и, зажмурившись в предвкушении, надкусил чебурек.
— Будет, из осла ишак будет, — продолжал ворчать дядя Миша.
«Надо, надо пацанов вытащить, как в детстве, на весь день», — думал Артур, направляясь к морю. Куда же он ещё мог пойти после ударной дозы чебуреков. В детстве они так всегда поступали: купались до полудня, потом лазали по подворотням, по пути опустошая чужие сады, а после, примерно к четырём–пяти часам, вновь бежали на море.
Пляж был забит под завязку. Народу было так много, что Артур некоторое время искал место, где бы мог пристроить свои вещи. Определившись, с размаху плюхнулся в набегающую волну. И поплыл как можно дальше. Ему хотелось плыть, плескаясь в тёплой, прогретой за день воде. Утром на рассвете море прохладное, бодрящее. Сейчас же оно напоминало парное молоко. Артур любил в такое время, отплыв подальше, нырнуть на глубину и, поймав донное течение, насладиться прохладой. Охладившись, вынырнув, лежал на воде, любуясь бездонным, синим небом. Продолжаться так могло бесконечно долго. В детстве Артур несказанно обрадовался, когда узнал, что по гороскопу он рыбка. Да, он действительно был рыбкой — настолько любил море. И корил себя сегодня за то, что пропустил немалое количество дней, замотавшись на работе.
«Каждое утро, каждое! До работы на пляж. И после!» — пообещал он себе.
Улицы были залиты красноватым закатным солнцем. Воздух был сухой, горячий, перегретый. Ни дуновения ветерка. Стены источали зной. Артур прислонился спиной к старой, сложенной из больших, необработанных камней стенке. Солнце старательно пыталось ослепить его сквозь листья тутового дерева, но сил уже не хватало, да и красноватые закатные лучи не могли ослепить, так как это делали лучи полуденного, полного сил солнца. От закатных же становилось лишь уютно и тепло. Жар волнами шёл от стены и, словно массируя, ласкал тело. Артур наслаждался. Провожал жаркий летний день. Провожал солнце, что скрывалось за горой. Провожал, но не желал упускать ни секунды, ни единого мгновения.
Последние багряные лучики исчезли за тёмной массой горы. Казалось, что всё вокруг погрузилось во тьму, но зрение быстро адаптировалось. На мгновение стало немного прохладнее. Артур не торопился, знал: сейчас с гор пойдёт поток воздуха. Покатится вниз перегретый, напитанный ароматами трав, горячий поток. И лишь тогда Артур отправится домой, подставляя лицо обжигающему ветерку, предвкушая завтрашнее утро. Ведь там, на рассветном пляже, его будет ждать незнакомка, и он не собирался её упускать. Он знал, что найдёт её, узнает по голосу, познакомится.
Редактор Алёна Купчинская
Другая современная литература: chtivo.spb.ru