Первый роман, написанный после каторги и ссылки, и последний - перед великим пятикнижием. В "Униженных и оскорбленных" словно бы объединилось все лучшее, что было "до", и обозначилось, что будет после. Достоевский практически цитирует сам себя, вводя в повествование знакомые мотивы из "Бедных людей", "Белых ночей", "Хозяйки"; отчасти чувствуется и сентиментальность "Неточки Незвановой". А Нелли и дедушка - прямо таки оммаж "Лавке древностей" Диккенса. Хулигански писатель вводит и автобиографические черты. А все вместе складывается в увлекательную книгу, в упрек которой можно поставить разве что излишнюю дидактичность и злодейских злодеев. Зато взамен - едва ли не детективное повествование и прекрасный юмор:
"...какой-то очень великосветский господин пожилых лет и со звездой, несколько накрахмаленный, с дипломатическими приемами".
О чем роман?
Начинающий молодой писатель Иван влюбляется в Наташу, единственную дочь вырастившей его помещичьей семьи. Ее родители не в восторге, ибо Иван беден, пусть и талантлив. Наташа же сначала отвечает взаимностью другу детства, но потом страстно влюбляется и сбегает с легкомысленным Алешей. Как назло, сыном злейшего врага семьи, князя Валковского, что оклеветал и разорил Ихменевых. Князь против возможного брака и подсовывает сыну наследницу миллионов Катю, премилую и чистую сердцем девушку. ..
Параллельно развивается линия таинственной и странной девочки-подростка Нелли, с которой случайно знакомится Иван. В дальнейшем выяснится, что у обеих историй есть точка соприкосновения...
Роман читается легко и с интересом, держит интригу. На заре туманнной юности я уже знакомилась с ним, но содержание напрочь вылетело из головы. Остался лишь лаконичный плюсик напротив названия в списке прочитанного. Что ж, понравилось и на этот раз. Как всегда, Достоевский по какому-то наитию гениально описывает малейшие движения человеческой души, и в этих описаниях порой узнаешь себя... Например, так описана абсурдная, на первый взгляд, любовь двух умных и прекрасных женщин к недалекому и простоватому светскому шалопаю:
"...Я его не любила как ровню, так, как обыкновенно женщина любит мужчину. Я любила его как... почти как мать. <...> Я именно любила его так, как будто мне все время было отчего-то его жалко... Было у меня всегда непреодолимое желание, даже мучение, когда я оставалась одна, о том, чтоб он был ужасно и вечно счастлив. <...> Он умом недалек, как ребенок. Ну, а я это-то в нем и любила больше всего... веришь ли этому? Не знаю, впрочем, любила ли именно одно это: так, просто, всего его любила, и будь он хоть чем-нибудь другой, с характером иль умнее, я бы, может, и не любила его так".
А насколько великолепен монолог об эгоизме князя Валконского в ресторане! Ниже - отрывок из экранизации 1991 года (в роли Валковского - Никита Михалков):
Вообще вся сцена в ресторане очень яркая, запоминающаяся, увлекающая даже на бумаге. Князь, словно Мефистофель, завораживает, зовет за собой, противиться его отрицательному обаянию трудно. Его собеседник, Иван, чувствует лишь возмущение и презрение. Но иной читатель невольно поддается искушающим чарам. Явно не так было задумано автором, выведшим Валковского едва ли не карикатурным злодеем. Но получилось именно так...
Интересен и главный герой, Иван, чей характер сильно напоминает будущего князя Мышкина. Его отношения с Наташей - за гранью фантастики. Но при этом - единственно правильные, если вспомнить о христианском понимании любви.
"Все ему отдам, а он мне пускай ничего", - говорит Наташа об Алеше. Наташа говорит, а Иван молча делает. Не упивается своим страданием, а от души, потому что не может иначе, потому что счастье Наташи ему дороже собственного. Конечно, герою знакомы и ревность, обида, недоумение. Соперника Иван "не любил и, каюсь, никогда не мог его полюбить, - только один я, может быть, из всех его знавших". Но все это Иван характерузует как "гадкое чувство" и успешно борется с ним.
Любопытен и образ Наташи. Лишь на первый взгляд кажется, что она беззаветно влюблена, кротка и готова всё снести ради любимого. То есть идентична Ивану. Но нет. Очень быстро читатель понимает, что девушка-то с двойным дном, и эгоистка почище Алеши, которого, в некоторой мере, извиняет психическое отклонение, без которого у Достоевского никуда (загуглите "психологический инфантилизм"). Про Алешу вообще говорить особо нечего, хватит несколько строк: "Он был слаб, доверчив и робок сердцем; воли у него не было никакой. Обидеть, обмануть его было бы и грешно и жалко, так же как грешно обмануть и обидеть ребенка". И Катя так же говорит про Алешу: "В нем лжи нет".
Уже с самого начала не звоночком, а набатным колоколом бьет побег Наташи, прекрасно осознающей, какое горе это принесет ее родителям. Дальше мы видим, как она постоянно пользуется услугами бывшего жениха, отказывая ему в праве на собственную жизнь и лишь изредка спохватываясь, что нехорошо так, что она "безумная, жестокая". Конкретную такую устроила френдзону. Еще дальше мы видим, что Наташа-то упивается своим страданием и словно бы нарочно растравливает раны. Она признается, говоря про Алешу, что "чем виноватее он передо мной, тем ведь лучше... да!".
Вообще в Наташе мы узнаем будущих роковых героинь Достоевского: "Она предвкушала наслаждение любить без памяти и мучить до боли того, кого любишь, именно за то, что любишь, и потому-то, может быть, и поспешила отдаться ему в жертву первая".
Видим похожие черты мы и в Нелли: "Она наслаждалась сама своей болью, этим эгоизмом страдания, если можно так выразиться. Это растравление боли и это наслаждение ею было мне понятно: это наслаждение многих обиженных и оскорбленных, пригнетенных судьбою и сознающих в себе ее несправедливость". Эта девочка вообще здорово зеркалит Наташу: чего только стоит ее желание, чтобы Иван в конце концов женился на Наташе, а Нелли бы "обоим служила, как служанка ваша, а вы бы жили и радовались". Опять эгоизм страдания! И мать Нелли мучилась тем же, о чем ехидно, но метко рассказал князь: "Есть даже какое-то высшее упоение сознавать себя вполне правым и великодушным и иметь полное право называть своего обидчика подлецом. Это упоение злобой встречается у шиллеровских натур, разумеется; может быть, потом ей было нечего есть, но я уверен, что она была счастлива. Я и не хотел лишить ее этого счастья и не отослал ей денег".
Вообще тема униженных и оскорбленных, как несложно догадаться из названия, главная в романе. Наташа унизила и оскорбила отца и Ваню. Алеша - Наташу, Бубнова - Нелли с матерью, Бубнову - жизнь... Князь унизил и оскорбил вообще всех и вся. Список бесконечный, а ответных реакций всего две - упоение собственным унижением вплоть до самой черной гордыни - или христанское всепрощение. И первое, как настойчиво показывает Достоевский, отзеркаливая истории Наташи и Нелли - тупик. Гордость и гордыня - разные вещи, но в гневе праведном многие принимают одно за другое. "Не судите, да не судимы будете" - вот о чем надо помнить в любой ситуации. Об этом всегда помнит Иван, и это в конце концов понимает и Ихменев, отец Наташи:
"О! пусть мы униженные, пусть мы оскорбленные, но мы опять вместе, и пусть, пусть теперь торжествуют эти гордые и надменные, унизившие и оскорбившие нас!"
В финале Достоевский намеренно не наказывает злодеев. Алеша счастлив с Катей. Катя, в силу своей чистоты и наивности, тоже не чувствует себя виноватой перед Наташей: Катя же объективно куда лучшая пара для милого повесы («Ведь вы [Наташа] его [Алешу] любите больше всего, а потому и счастье его должны любить больше своего; следственно, должны с ним расстаться»). Князь снова вышел сухим из воды и собирается выгодно жениться на совсем молоденькой девочке. Бубнова тоже продолжает обделывать свои темные делишки...
Но дело-то не в них. Высшая справедливость - удел божественный, не человеческий. Браться судить обидчиков - это восставать против Бога, в гордыне даже не замечая, как сам становишься грешником. Именно гордыня, а не гордость, заставляет причинять боль самым близким и любимым людям, через это вредя, прежде всего, себе, а не своим врагам. Ненависть отравляет жизнь, разъедает души, лишает радости жизни. Вот и мать Нелли, искренне любя дочь, невольно отравила ту гордыней, внушив ненависть к князю. А в результате вместо достойной жизни ее ребенок познал нищету, болезни и встретил печальный конец. И таких примеров - целый роман.
Униженные и оскорбленные не могут наказать своих обидчиков: это вне их власти. Но они могут любить и поддерживать друг друга и жить дальше, находя силы и смысл жизни друг в друге и поддерживая еще более слабых. Ну или превратить жизни свои и близких в ад, растратив себя на бессмысленные обиды. Каждый выбирает по себе...
P.S.: Долго не могла понять, почему в конце Иван, такой положительный кругом герой, в одиночестве умирает от чахотки, а не счастливо женат на Наталье. Почему они не поженились, как предлагал и князь, и Нелли? Пусть любит Наташа Ивана по-человечески, а не как мужчину. Этого достаточно для хорошего, крепкого брака. Почему не случилось?
А, кажется, ответ очевиден: опять мешает гордыня. Родители Наташи, как и прежде, не хотят видеть в зятьях бедняка, как бы хорошо ни относились к бывшему воспитаннику. Яркий штришок: они с радостью принимают у себя Маслобоева, друга Ивана, но даже не упоминают его гражданскую жену Александру Семеновну. Хотя, казалось бы, их Наташа того же поля ягода! Но нет, старикам больно каждое лишнее напоминание о позоре дочери. К тому же Ихменевы эгоистично хотят, чтобы любимая кровиночка всю жизнь не разлучалась с ними, не надо никакого "замуж". Сама Наташа одержима гордыней и с наслаждением страдает по Алеше, а потому и не просит Ивана жениться на ней, тем самым покрыв позор и сделав ее честной женщиной. Да и сам Иван не хочет этого брака: ведь его отвергли; ведь князь предлагал так покрыть вину Алеши; ведь Наташа не любит героя; ведь... и еще миллион причин, продиктованных гордыней, а не любовью.
А гордыня не приводит ни к чему хорошему.