"Членство в нашем клубе пожизненное" - услышал Гай Берджесс от руководства Кембриджского университета, когда исключили не его - организовавшего забастовку обслуживающего персонала, а как раз этот самый обслуживающий персонал.
Мы продолжаем рассказ о Кембриджской пятерке, высокопоставленных англичанах, шпионивших в пользу Советского Союза.
В сериале "Шпионы из Кембриджа", где и произошла данная сцена, ситуация своей вопиющей несправедливостью вызвала гнев и горечь Берджесса.
В жизни он, конечно, не прочь был иногда воспользоваться пожизненным членством в рядах британской элиты. Почему бы и нет?
А прибегать к "невидимой руке истеблишмента" приходилось тем чаще, чем больше алкоголизм Берджесса приносил ему неприятностей.
В феврале 1949 случился инцидент, имевший большие последствия.
"Гай Берджесс на выходе из ночного клуба упал с двух пролетов каменной лестницы, разбил локоть, три ребра и слегка проломил себе голову. Он был в компании Фреда Уорнера, который запихнул его окровавленного в такси и отвез домой. Гай был почти без сознания и стонал от боли, а Фред всю ночь названивал всем своим знакомым врачам с хорошей репутацией - без результата. Утром вернулся Джеки (бойфренд Берджесса) и они отвезли его в больницу, где Гай лежит и сейчас - очень тихий и мужественный. Но,если бы такое случилось со мной или и с тобой, мы бы наверно для начала позвонили в скорую помощь, разве нет? А Фред не догадался это сделать" - Гарольд Никольсон
Берджесса выписали через 10 дней, но видимо, травма головы оказалась серьезней, чем все думали. От мигреней Берджесс теперь принимал достаточно сильнодействующие препараты, которые, уж конечно, не надо было смешивать с алкоголем.
Позаботиться о своем непутевом сыночке взялась матушка Гая, миссис Бассет. Чтобы развеяться, они поехали в отпуск в Северную Африку.
Но миссис Бассет не обладала достаточной силой воли, чтобы держать своего сына на коротком поводке (а кто вообще обладал?) Поэтому в барах Танжера и Гибралтара Гай развлекал местную публику хитом собственного сочинения:"Сегодня мальчики дешевле, чем были пару дней назад!"
Но, как говорится, все что происходит в отпуске -остается в отпуске... если бы Берджесс в том же баре не встретился с двумя местными резидентами МИ-6: Миллзом и Данлопом.
Слово за слово: о Франциско Франко, об Америке, о Мао Цзедуне... и вот уже Берджесс вступает в неравный бой с Данлопом.
Который на следующий день написал рапорт в Министерство иностранных дел (где они все и работали). Данлоп жаловался не на телесные повреждения, нанесенные Берджессом, нет. Проблема была в том, что в пьяной драке Гай публично раскрыл принадлежность своих противников к МИ-6. Секретные агенты перестали быть секретными.
По возвращению в Лондон Берджесса вызвали в департамент по персоналу Министерства. Его ждала дисциплинарная комиссия.
Когда советские кураторы, до которых дошли слухи о неприятностях Берджесса, прямо спросили, все ли у него хорошо, Гай сделал вид, что все в порядке. Совершенно замечательно. Лучше не бывает.
Напомню, страх, что советская разведка может отказаться от его услуг, что однажды он перестанет быть нужным, был все эти годы сильнейшей мотивацией для Берджесса.
ПАУЛЬ был в хорошем настроении. На встречу он явился в трезвом виде. Он долго благодарил за беседу с ним и просил заверить Центр, что у него все в порядке и что он будет ждать указаний о передаче нам материалов».
Берджесс объяснил, что дело тут не совсем в его пьяных выходках, а во вражде Валентина Вивиана, заместителя главы Секретной службы по безопасности, который на дух не переносил Гая, и Дэвида Футмена, который Гаю соответственно покровительствовал.
"Но мои друзья оказались сильнее моих врагов"- уверил Берджесс советского резидента. И обрадовал новостью, что его переводят в Вашингтон, куда ранее уехал его друг и коллега по шпионажу Ким Филби.
Для Гая назначение в Вашингтон был по сути последним шансом продолжить карьеру в Министерстве иностранных дел. На прощальной вечеринке его друзья пытались внушить ему это. Америка - дело тонкое. И требует трех "нет".
-Не быть таким агрессивным марксистом!
-Не ввязываться в расовые вопросы!
-И чтобы никаких инцидентов, связанных с однополой любовью!
"Ага...я кажется, понял! - сказал Гай с хитрым видом. Вы имеете в виду, что я не должен флиртовать с Полем Робсоном?"
В английском посольстве в Вашингтоне известие о скором прибытии Берджесса восприняли примерно как известие о прибытии четвертого Всадника Апокалипсиса - с душевным трепетом, по меньшей мере. Ситуацию спас (ну по крайней мере в тот момент он думал, что спас) Ким Филби, вызвавшийся присмотреть за своим беспутным другом, ради чего он даже готов был поселить его у себя дома - в цокольном этаже.
Я подумал, что у него будет больше шансов остаться незаметным в Вашингтоне, если он поселится у меня, а не в холостяцкой квартире, где каждый вечер будет предоставлен самому себе. Едва я успел ответить Берджессу, как Маккензи показал мне письмо, полученное им от тогдашнего начальника отдела безопасности министерства иностранных дел Кэри-Фостера, предупреждавшего Маккензи о прибытии Берджесса. Кэри-Фостер считал, что удерживать его от чудачеств в большом посольстве будет легче, чем в маленьком. Он перечислял все прошлые грехи Берджесса и в заключение написал, что худшее, может быть, еще впереди. «Что он имеет в виду под худшим?» — пробормотал Маккензи. (в русской версии Маккензи больше ничего не говорит. В оригинале он добавляет - "Ну не с козлами же он будет, не правда ли?" Вообще, конечно, советская цензура значительно испортила книгу Кима - из того, что я видела, в оригинале текст намного смешнее. Хотя... советский разведчик и козлы в одном предложении - на это издатели пойти не могли)
Спешу успокоить читателей-ни один американский козел во время командировки Берджесса не пострадал. Но это не значит, что Гай не был способен... и не творил - худшее.
Айлин, супруга Филби, была в отчаянии - Берджесса ей хватило в Стамбуле, но он, кажется, вознамерился преследовать их семью.
Но дети Кима обрадовались увидеть дядю Гая - он все так же щедро покупал им игрушки, да и сам был не прочь в них поиграть. Особенно ему нравилась игрушечная железная дорога Джона, старшего сына Филби - они расставляли пустые бутылки, как препятствия, и поезд их объезжал.
Но особенно детям нравилась новая машина Берджесса.
Нэнси Макдональд Харви, жившая по соседству с Филби, вспоминала: «Гай Бёрджесс относился к нам с большим дружелюбием, и мы считали его отличным парнем. Мы называли его «дядя Гай», возможно, потому, что так его звала Джозефина, но также потому, что мы всегда называли друзей наших родителей «тетя» или «дядя». Гай Бёрджесс ездил на автомобиле с откидным верхом – модель я не знаю. Он неоднократно катал нас по окрестностям и получал от этого не меньше удовольствия, чем мы. В те дни было очень круто кататься на автомобиле с откидным верхом, да и компания дяди Гая была приятной. …Он был веселый и взъерошенный»
Гай, большой поклонник автомобилей и автоспорта, в Америке ездил на белом Линкольне. И при всей своей ненависти к США и всему американскому, признал, что эта машина лучше любой английской.
«Я был в высшей степени непатриотичным и купил машину, которая быстрее, красивее, удобнее и надежнее, чем «Рэйлтон». И почти такую же старую (1941). Многие считают, что это лучший автомобиль, когда-либо произведенный в США. В любом случае это лучшее, о чем я только мог мечтать до приезда сюда
Но эта идиллия как-то не складывается с ожиданиями бесчинств,с которыми встретили Берджесса в Вашингтоне... неужели Гай исправился?
Сначала все просто опасались поручать ему что-то ответственное. Вроде как Гай заседал в каких-то комитетах, но степень его вовлеченности в дела посольства трудно оценить. Свидетели либо преувеличивали,либо преуменьшали ее - в зависимости от своих целей. Но думаю, верна следующая картина: весь помятый, небритый Берджесс являлся с утра(не обязательно, что с самого утра) в офис, болтал там с коллегами до обеда, за обедом выпивал бутылку калифорнийского вина - и мирно спал в кабинете до конца дня. В принципе, этого от него все друзья и хотели- сидеть смирно и не отсвечивать.
А работа? Ну серьезно, думаю в посольстве, состоящем из 900 сотрудников, Берджесс был далеко не единственным светским бездельником, и даже не единственным алкоголиком. И в конце концов... на печатной машинке стрекотать и в папках рыться - это больше для таких плебеев как Кернкросс. Который в министерствах как раз работал, пока благородные патриции спали.
На самом деле основной задачей Берджесса было поддерживать связь между Филби (руководителем Англо-американского комитета по особым политическим вопросам) и советским резидентом, который проживал в Нью Йорке. В Нью Йорк Гай ездил часто, и учитывая его пристрастия и репутацию, это никого не удивляло.
Ну а где же скандалы, интриги, расследования? А их есть у меня.
В Америке в тот момент бушевал сенатор Маккарти, чей крестовый поход против коммунистов в американском обществе, выводил Берджесса из себя. Американская политика: отношения с Китаем, война в Корее, выводили Берджесса еще больше.
"Я не могу сказать, что жизнь здесь - ад. Но она абсолютно кровавая даже в своем официальном аспекте, я имею в виду американскую внешнюю политику, как будто она специально создана, чтобы даже тебя довести до точки кипения... не знаю, выдержим ли мы или сойдем с ума?"- Берджесс в письме другу
Через Кима Берджесс получил приглашение на вечеринку в дом Кермита Рузвельта, внука бывшего президента Теодора Рузвельта и офицера ЦРУ. Едва Гай явился, тут же вступил в перепалку с хозяином дома по поводу войны в Корее, что закончилось практически дракой: соперников пришлось разнимать.
Но это были еще цветочки...
19 января 1951 года Ким устроил у себя дома званый обед. Среди гостей были Джеймс Энглтон (ЦРУ) с женой, Билл Харви (ЦРУ) с женой, Роберт Лэмфер (ФБР) с женой, Роберт Маккензи - руководитель службы безопасности посольства, Джеральдин Дейк (одна из секретарш Филби), Вилфрид Манн (комиссия по атомным исследованиям) с женой.
Берджесс явился поздно вечером, не пьяный, но в очень агрессивном настроении. Жена Билла Харви, зная его репутацию как художника-карикатуриста, начала приставать к нему с просьбой ее нарисовать... Берджесс и нарисовал. Насчет того, ЧТО именно было изображено, есть разные мнения, одни более, другие менее приличные - одно точно известно, миссис Харви разрыдалась и выбежала из дома с криком, что никогда ее так не оскорбляли. Ее муж пытался добраться до Берджесса и избить его, другие ЦРУ-шники его держали, Ким извинялся, Айлин плакала... один Гай с довольным видом попивал виски. Он наконец-то должным образом "уел" несносную, невежественную, глупую янки-женщину.
Гости поспешили удалиться. Когда Вилфрид Манн вернулся за чем-то, то увидел душераздирающую картину. Ким сидел один в темной комнате, обхватив голову руками, плечи его дрожали...
"Человек, который был известен тем, что никогда не терял контроля над собой, гордость Британской секретной службы, плакал. Между его неконтролируемыми всхлипами, я слышал, как он повторял снова и снова: "Ну как ты мог? Как ты мог..."
Конечно, Филби был офицером связи между СИС, ФБР и ЦРУ, и его работой было НАЛАЖИВАТЬ отношения с американцами... что Гай разрушил одним легким движением карандаша. Но думаю, срыв Кима был связан с другим.
Он ЗНАЛ, что и его жизнь и жизни его друзей-шпионов висят на волоске. И решается все как раз прямо здесь и сейчас - в Вашингтоне.
Дорогие друзья, наши герои неумолимо приближаются к своему провалу... но не пьянство и безрассудство Берджесса стали тому виной. Кембриджские шпионы не провалились. Их провалили. И сделала это советская разведка. Техническое превосходство запада и халатность сотрудников КГБ - вот была истинная причина.
Во время войны усилия британцев и американцев были направлены в основном на отлов немецких шпионов, а не советских. Но все же с 1943 года американцы начали масштабную работу по поиску советских кротов на территории США. Этот проект назывался "Венона".
Несанкционированные радиопередачи из советского посольства записывались. Расшифровкой занимался талантливый американский лингвист и криптоаналитик Мередит Гарднер, во главе большой группы ученых. Система советского шифрования основывалась на принципе "одноразовых блокнотов". Теоретически эти коды невозможно было взломать. Но американским ученым удалось доказать, что блокноты не были на самом деле одноразовыми. Комбинации и целые страницы повторялись.
Таким образом, советские коды, используемые разведкой во время войны, были взломаны. Шпионов, пойманных благодаря Веноне, оказалось множество, включая несчастных Розенбергов.
Но нас интересует один. Тот, что допустил утечку из британского посольства в Вашингтоне в 1942-43гг. В советских радиограммах его называли "Гомер". Личность Гомера контрразведчикам пока только предстояло выяснить.
Но Филби, пристально следивший за ходом операции, и так знал, кто скрывался за псевдонимом "Гомер". Это был Дональд Маклин. На которого советских вербовщиков навел сам Филби в далеком 1934 году.
Продолжение тут