Вячеслав растянулся на уютном диванчике и открыл книгу. Он любил поваляться вот так после обеда, с хорошим чтивом. Сегодня он начнёт перечитывать психологический роман об известном ленивце по имени Илья Ильич.
В комнату заглянула жена:
- О, Обломов читает «Обломова»!
Да, в остроумии Нине не откажешь…
- Слава, когда ты, наконец, наведёшь порядок на чердаке? Каждый день обещаешь, - она насупила брови. – Я бы и сама полезла на эту верхотуру, но у меня же колено…
- Дорогая, не волнуйся, сегодня-то уж точно. Пусть только жара немного спадёт.
Супруги каждое лето выезжают на дачу. Со всем скарбом. Сезон начинают в мае, в городскую квартиру возвращаются к октябрю. И всегда с ними тёща, мама Ниночки. Галина Николаевна очень любит их семейные «6 соток». Часами может возиться со своими хризантемами, петуниями, фуксиями… Цветы – это её слабость. Дача досталась от родителей. В далёкие 60-е Николай Александрович и Мария Алексеевна Трифоновы получили от завода земельный участок. Начали с посадки плодовых деревьев. Поставили дом. Пусть одноэтажный, не чета современным «дворцам», зато большой, места всем хватает. Это уже намного позже появились на участке баня, теплица, беседка. Прекрасное место, где можно хорошо потрудиться и отлично отдохнуть.
А вот Олег, их сын и внук, студент, дачу недолюбливает.:
- Почему на грядке мясо не растёт?
Тут уж ни убавить, ни прибавить. Даче он убеждённо предпочитает комфортную городскую квартиру. Сейчас и вовсе находится за сотни километров от дома. Парень учится в другом городе, готовится стать юристом. Сессия у него. Горячая пора.
Ясное дело: уборка на старом пыльном чердаке – не самое приятное занятие. Но пыль и грязь, во-первых, плохо сказываются на чистоте воздуха. И потом, освободившуюся площадь можно разумно использовать в дальнейшем. Кстати, на чердак не заглядывали очень давно. Ни Нина, ни Галина Николаевна даже представления не имели, какие «сокровища» там затаились. Хлам он и есть хлам. Но начинать когда-то надо…
Первыми на свет божий извлекли коньки.
- Ой, это же мои «Снегурки»! – обрадовалась, как маленький ребёнок, тёща. Я на них такие пируэты выполняла, ни за что не поверите. Рядом с нами был каток, и мы по вечерам пропадали там, забыв обо всём. Из репродуктора лилась музыка, пробрасывал снежок…
Воспоминания продолжались:
- Это были мои первые коньки, без ботинок. Их привязывали верёвкой к валенкам, а затем затягивали палочками. Это, конечно, было неудобно, но мы, послевоенные дети, и этому были очень рады.
- Принимай! – голос Вячеслава, доносившийся сверху, вернул Галину Николаевну на грешную землю.
Из люка показалась пишущая машинка. Женщины подхватили тяжесть с двух сторон и аккуратно перенесли на стол. Сколько же ей лет? 70-80, не меньше. Но сохранилась хорошо. На ней печатал в своё время исторические очерки Николай Александрович. Он всерьёз увлекался краеведением и даже написал книгу о родном городе. Маленькая Галя тоже присаживалась за клавиатуру, но печатать ей было трудно, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы пробить ту или иную букву. Печатали под копирку, закладывая сразу несколько экземпляров бумаги. Лента от времени изнашивалась, её заменяли на новую. Позднее в обиход вошли электрические печатные машинки, вот на них работалось значительно легче. А компьютер и вовсе не шёл ни в какое сравнение – здесь достаточно лишь прикоснуться пальцем к клавиатуре… Прогресс налицо!
- А вот здесь лежит что-то хрупкое, поэтому осторожнее…
Коробка была небольшая, картонная и совсем лёгкая. Женщины заглянули внутрь и немало удивились. Вот это неожиданный привет из детства! Советские новогодние игрушки, да какие! Сейчас таких не делают. Это же раритет – ёлочные стеклянные шарики и шишки, зайчики, белочки, птички на прищепках. Гирлянда советского времени, дождь… А вот ватные Дед Мороз со Снегурочкой. Они всегда стояли под ёлкой в Галином детстве. Она это хорошо помнит.
- Надо передохнуть, слишком много эмоций сразу, - не выдержала тёща.
- Ну уж нет, - зять не собирался сдавать позиции, - уж если загнали меня под самую крышу, призываю не стонать!.. Я чувствую, что нас ждёт ещё немало удивительных находок, так что продолжим…
Следующим артефактом стали подшивки советских газет и журналов. Старые, никому не нужные, пожелтевшие от времени. Только на растопку бани и годятся. А ведь раньше их читали. Выписывали через Союзпечать в огромных количествах. Ежегодных подписных изданий было так много, что порой не выдерживал почтовый ящик. В семье Трифоновых регулярно выписывали: «Весёлые картинки» и «Мурзилку» (для детей), «Работницу» и «Крестьянку» для мамы, а также «Роман-газету», «Человек и закон», «Крокодил», «Перец», «Уральский следопыт»… для всех домочадцев. Плюс газетные издания: «Пионерская правда», «Комсомольская правда», «Правда», «Власть Советов», «Известия», «Труд». Рука не поднялась в своё время хотя бы сдать всё это в макулатуру. Взамен получили бы дефицитную книгу, шампунь или полотенце. Чего уж теперь…
- Здесь осталась последняя коробка. Только она очень громоздкая, - Вячеслав выглянул из узкого люка, - Я сейчас спущусь на одну ступеньку и подхвачу её. А вы снизу меня подстрахуйте.
Так и сделали. Движимые любопытством (а что там, внутри?), открыли… и увидели сверху аккуратную стопку школьных тетрадей. За 1-й, 2-й, 3-й, 4-й класс. Тетрадки все сплошь с «пятёрками», на обложке звёздочки. Сколько пятёрок – столько звёздочек. Ностальгия! Сейчас это реальная реликвия. Как благодарна Галина Николаевна своему папе, что сохранил с такой любовью её светлую память о школьной поре. Арифметика, русский язык, чистописание… да, был такой предмет. Записи в её тетрадке ничуть не хуже, чем в прописях – ещё один повод для гордости. Кстати, красивый почерк – оттуда. Шариковых ручек тогда ещё не было, писали перьевой ручкой и чернилами. Вот дневники за 4-й и 5-й классы. По всем предметам - пятёрки! И милые пометки каллиграфическим почерком: «Сергей Тюленин». Пересказ.» «Спортивный день. Принести санки…»
Больше, чем наполовину, коробка была заполнена старыми письмами. Накопившимися за много лет письмами и открытками от родственников, друзей и знакомых.
Старые письма не просто переносят нас в прошлое. Они напоминают, какими мы были много лет назад, о чём думали и мечтали, как воспринимали происходящее.
Современное поколение считает, что писать письма – это прошлый век. Но с каким трепетом мы, получив письмо по почте, открывали его, читали, вдыхая особый запах. Их хранили, перечитывали, чтобы снова и снова насладиться своими чувствами и эмоциями. Это частички жизни, сохранившиеся на бумаге. Электронные письма и поздравления этого лишены. В них нет души…
Внимание Галины Николаевны привлекла небольшая пачка, бережно перевязанная голубой ленточкой. Фронтовые письма – треугольники… Пронзила догадка:
- Это же переписка будущих мамы с папой, двух влюблённых друг в друга людей…
Историю знакомства её родителей в семье знают все. Николай и Мария встретились в далёком 1943-м, в госпитале. Молодой лейтенант восстанавливался после ранения, а она, медицинская сестра, ухаживала за ним. Потом их разлучила война, на долгих два года. Но связь не прервалась, были письма, пропитанные любовью и нежностью. А в декабре 1945-го уже поженились.
- Нет, чужие письма читать нельзя, - она как будто вела диалог с кем-то невидимым, а сама бережно прижимала их к груди, - теперь они будут храниться дома, среди самых ценных вещей.
Первой заговорила Нина. Она была под огромным впечатлением.
- Какое увлекательное путешествие во времени мы сегодня совершили. Дольше «запрягали». Вот и всё! – она выдохнула с облегчением.
- Да нет, не всё, - Вячеслав склонился над опустевшей коробкой и извлёк оттуда небольшой серый конверт. Тот притаился на самом дне, будто желая остаться незамеченным. – Сюрпризы продолжаются. Интересно, какой подарочек ожидает нас напоследок. Может, это завещание? И мы сказочно богаты?
В воздухе повисло напряжение.
- Что бы там ни было, никуда от этого не деться. Читай, Славочка, - Галина Николаевна сняла очки, вытерла вспотевший лоб.
В конверте была справка о ранении. Выданная врачебной комиссией тогда-то и там-то… И не было бы в ней ничего удивительного (такие справки выдавались раненым сотнями и даже тысячами), если бы не характер ранения. Выходило, что в 1943 году лейтенант Н. А. Трифонов, попав под бомбёжку, получил осколочное ранение в голову. После излечения в госпитале его не комиссовали. Оставаясь в строю, продолжал воевать на фронтах Великой Отечественной. Имеет множество орденов и медалей. Своим отцом и дедом, ветераном войны, в семье гордились всегда.
Но почему этот документ лежал отдельно от остальных? Все другие ценные бумаги отца, в том числе, военных времён, Галина Николаевна бережно хранит дома, в шкатулке:
- Не хотел волновать семью? И знала ли об этом мама? Не могла не знать, ведь она медицинский работник…
Да, с таким ранением каждый день Николая Александровича мог стать последним. Это же, как ходить по лезвию бритвы. Это же самая настоящая бомба замедленного действия, готовая взорваться в любую минуту…
Полученная рана, естественно, давала о себе знать:
- Так вот почему дедушку мучили постоянные сильные головные боли…
- Сколько себя помню, папа пил таблетки горстями, - поддержала дочку Галина Николаевна, - всю жизнь отдавал предпочтение «Анальгину». Я постоянно разъясняла ему, что этот препарат нарушает кроветворную функцию красного костного мозга.
Но Николай Александрович никогда и ни на что не жаловался. Дожил до глубокой старости. Подытожил достойную жизнь глубоко уважаемого человека.