Как многократно было изречено из каждого европейского утюга: на Украине нацистов нет. Ну, балуются взрослые мужики, разрисовывая себя демонами, свастиками и прочими рунами а-ля Третий Рейх. Может, их эстетика зла привлекает – что ж тут поганого?
Понять суть происходящего в русских городах Одессе, Харькове и Николаеве, оскверненных мерзопакостной хуторской бандеровщиной, можно, лишь уйдя с абстрактного «глобального» уровня, который, говоря по совести, никого особо не колышет. Уж больно далеко от реальной жизни все эти высокие материи. У людей работа, семью кормить надо, ипотеку платить надо и счета по ЖКХ оплачивать, дачу строить и машину ремонтировать. Да мало ли дел у обычного, «среднесерединного» человека?
Поэтому мы расскажем простую и понятную историю. Объясним доступно, почему слово «мир» и слово «нацизм» - понятия абсолютно несовместимые. Либо одно, либо другое.
Детская легенда: «Совесть старого Харькова»
Эту историю автору пришлось услышать от деда, ему же – от своей матери. Она, в свою очередь, слышала ее от «эвакуированных» харьковчан, прибывших в Челябинск «на усиление» танкового завода. Часть из них после окончания Великой Отечественной войны вернулась в родной город, часть осталась на Урале, не теряя связи с земляками.
В послевоенном Харькове недалеко от парка Горького –на пересечении улиц Дзержинского и Маяковского – стояла молочная лавка, принадлежащая местному кооперативу. Возле нее неизменно «дежурил» странный персонаж: седой как лунь долговязый еврей лет 40 от роду, застегнутый как гимназист на все пуговицы. В руках у бродяги был старый латунный чайник литра на три, служивший по-видимому и кошельком, и чехлом для документов, и даже авоськой для продуктов.
Местные звали его «Йося с чайником».
Решить «еврейский вопрос»
Когда немцы вошли в Харьков, Йосе было 6 лет. Мать выдала ему чайник, набитый деньгами, и выпихнула через черный ход – «за молоком». Много ли понимает 6-летний мальчик? За молоком так за молоком. Пока малец бегал до лавки, пришлые офицеры из Вермахта «обустраивались».
На несчастье еврейской семьи у нее была добротная квартира – второй этаж, старый «царский» дом за №76. Пара лейтенантов решила, что будет модно, молодёжно и креативно «окончательно решить еврейский вопрос», что называется, не отходя от кассы – родителей Йоси повесили на их же балконе.
Оказывается, можно поседеть в 6 лет.
Рассудок ребенка не выдержал – он сошел с ума.
Потерявшего ориентацию Йосю спрятала у себя русская семья, хотя не могла не понимать последствий – СС совместно с ОУН уже лютовала, по домам выискивая «жидов и коммунистов». В погребе мальчик просидел до 1943 – Красная армия освободила город. А Йося занял свой «пост» - у молочной лавки, смотря на второй этаж дома №76.
Что интересно, несмотря на буйный разгул преступности после войны, никто блаженного не трогал. «Блатные», живущие чужой кровью и кошельком, вынесли «приговор»: обижать Йосю - «зашквар». Даже самые опустившиеся воры стыдились взять у «мальца» хоть копейку. Так и стоял седой изо дня в день, безучастный ко всему. Единственный способ разговорить его – спросить о родителях. Тогда он оживал – рассказывал, что завтра пойдет с мамой на рынок, а папа купит ему пони. А потом они с семьей поедут отдыхать в Херсон или даже Одессу.
Историю Йоси знал весь Харьков, и спрашивать было страшно – абсолютно седой, высохший старик так и застрял в детстве. Но пока он рассказывал, его можно было покормить и умыть, иначе никак: «часовой» закаменел на своем «посту».
Страшная правда?
Весь первобытный ужас этой легенды в том, что это отнюдь не миф. Это с высокой долей вероятности правда. Историю описал в своем очерке харьковчанин Олег Лурье – личность довольно известная в отечественной журналистике.
Упоминание также можно встретить в автобиографии другого городского писателя – Владимира Киященко. Учитывая, что писали они в разное время и не пересекались друг с другом, совпадения маловероятны. При этом их рассказы идентичны вплоть до деталей. Впоследствии рассказ Киященко был дополнен иллюстрациями Казарновского.
Вообще-то это памятник литературному персонажу – отцу Федору из «12 стульев». «Йося» был намного старше, да и актера Михаила Пуговкина с его типично славянской внешностью, несмотря на чайник в руках, за еврея принять проблематично. Если остаются какие-то сомнения, можно просто прочитать надпись на памятнике. Там золотым по черному все подробно расписано.
Но что толку, коль нацисты, парадоксально слившись с местными евреями до неузнаваемости, вновь беснуются в русском городе? Даже если «Йося» - персонаж собирательный, его история недвусмысленно отражает те события, что происходили в городе при немецкой оккупации. Те события, что евреи Украины сегодня скоропостижно похоронили.
К сожалению, многие документы были сожжены немцами перед отступлением из города – заметали следы, в том числе, городские архивы и домовые книги. Доподлинно сказать, кто же этот «Йося», не представляется возможным. Остается надеяться, что память народа не горит.
Бросим клич: у кого есть объективные данные по этой истории? Кто готов ими поделиться?