Я же тебе говорил! я же тебя предупреждал! – приступил ВС к описанию моей действительности, – а ты не верил, что Петрович на вас не на шутку обиделся, а всерьёз и надолго, и, что не видать вам барышей с его пенсии! ни столько, ни полстолька! Говорил? Говорил, что фигу с маслом получите от него, а не пенсион! Говорил?! Вот так. Я знал, что Петрович человек слова: сказал – отрезал! Ни минуты не сомневался. Ишко, умер! Умер, но не сдался, и слово своё сдержал, и Обоз стойкостью данного слова не посрамил. Взял и преставился. Узнал, что ты с Болгарином можешь на майские приехать, и мянул, чтобы слово своё прилюдно-данное сдержать. Вот так обозовские мужики своё слово держат! Землю жрут, а не сдвинутся со слова своего…
Вот как вы его в прошлый год допекли, обидели – до смерти, теперь все его долги и отдавайте. Он ведь пенсию исправно получал. У нас в государстве не забалуешь с этим, если сам не пришёл на почту, принесут на дом и вручат, если замешкался – подождут, ибо государство у нас социальное и ответственное, Путин – наш президент – его так и называет: у нас, говорит, социально-ответственное государство. Поэтому и пенсию принесут, и в магазине в долг в потрёпанную школьную тетрадку в клетку запишут, чтобы потребление потребностей не снижалось и проценты в экономике не падали, а росли…
Петрович тот не на одну пенсию долгов назаписывал, во все тетрадки сразу и не по одному кругу. Одной туалетной бумаги не на один год вперёд, землю по экватору можно обмотать не одиножды, а водки, так хоть весь посёлок запейся – не выпить. Всё думали, что с пенсией он кредитоспособный и может полмагазина враз вынести по стодневному беспроцентному лимиту, вот он и вынес. Считали, что раз без пенсии столько лет один выживал, то с пенсией-то ещё сто лет минимум на сладких казённых радостях протянет, бюджет страны пополняя. Если бы не вы, то так бы и было, катался бы как сыр в масле с пенсией и дружков-пивунков бы своих подкармливал. А вы не позвонили, обидели, когда он в больнице Архангельска в одиночку ухаживался – до смерти обиделся на вынужденное голодание от друзей и подруг. Так что теперь вам и долги отдавать, потому что нечего своих друзей одноклассников напраслиной обнадёживать и обижать. Кстати, он мне подарок на день рождения обещал, это тоже себе в долг запишите, в следующий раз привезешь из города чего-нибудь, чего здесь нет. Чего здесь есть, мне не надо… Я ещё подумаю, чего мне надо, и ты на следующее лето привезешь в подарок. А вообще, Петрович-то на подарки щедрый был, щедрей всех вас вместе взятых. Обозовских девок всех вниманием одарил, ни одну не обощёл стороной. Старосту нашу Веру Михаловну конфетами завалил, и не леденцами и на развес «Мишкой на Севере» или «Ласточкой» с «Кара-Кумом», а в Коркуновых праздничных коробках цветами и синим бантом одаривал. Всё клинья к ней подбивал, может даже и сватался, не знаю, у меня разрешения не получал. А чего при старосте не пожить? не понежиться в лучах славы, я бы разрешил, наверно. Ниночке, той под частушки целую гармонь презентовал, чтобы она и пела и играла, и, когда он в плановом отсутствии, по другим гармоням не ходила аккомпанемент искать, сама и пела бы, сама и играла бы, и плясала бы, его голубанка ждала бы дожидалась, кручинилась, слезу по щеке горькую лила, изнемогала бы в ожидании суженого ряженого. Теперь уж навеки ей двухрядку в наследство оставил, без возврата, на память…
Мне вот не принёс, на память хромку-двурядочку не оставил, хоть мне и медведь на ухо наступил, но не овсё, для внуков я бы не хуже Ниночки спел и сыграл, но не оставил. Славку-Снайпера, того вот оставил в подарок, чтобы я за ним пригляд имел, снег огребал, траву косил и еду с выпивкой подносил, как Петрович сам делал, дрова носил и печку топил… Ты записал ли, чего вы мне ещё должны в счёт Петровича?! Гармонь – записал? лопату, для Славки снег огребать? деньги на его еду с выпивкой – или посылками будете слать? Мотокосу не забудь ещё прислать, литовкой-то я уже не могу, не в состоянии так махать, немолод уж, а непролазной травой с камышами зарасти быстро, за неделю можно, а за две Славка бамбуковые заросли сахарного тростника в марихуану сможет превратит, не то что камыши да дудки…
Тяжело стало за Обозом следить порядок блюсти. Нынче ведь проникновение на Обоз по двум линиям возможно и третья из Коды ещё. Раньше один мост и всё, а теперь?! ещё и Осяткинские через Коду с Выянами прут, того и гляди умыкнут чего по ходу дела. Раньше наша Красная последним населённым пунктом была в эту сторону тайги до самой Коми, а теперь чуть ли не узел железнодорожный вместо тупика образовался. Не знаю, кто теперь мне вместо Петровича помогать будет на Обозе надзирать. Найду ли такого же надёжного смельчака-товарища на экий ответственный пост. Ты пойдёшь ли?! займёшься ли полезным делом. Переехал бы в его избу на почётный караул. Или у тебя свой район за-речан есть? Так, вроде, там всё схвачено со всех сторон, ты, вроде бы, и лишний в этом раскладе. Толик-Комиссар аэродромщиков и конторских с Бечиным стерегут, и Филипповский с Овощехранилища если что наподхват; Шуба с Лёнчиком Хутор оприходовал, а Виктор Павлович тебе уж не позволит в своей округе глумится, даже если и братаны Родионовы в город по делам свинтят… Ты, Ваня, не хохочи. Петушки умирают, а курочки хохлатки остаются, за ними какой никакой, а всё равно пригляд нужен, иначе все разбегутся по чужим дворам, по курятникам не сыскать будет, на завтрак яичницу не поджарить, все огороды лебедой зарастут; из города вызывать женский десант придётся, когда оставшихся мужиков приспичит. Нам одним с Железным Человеком не справиться, тем более у того свои Черёмушки есть для охраны, всё вечно устосанный ходит, ему не до родного Обоза. К тому же, он мамку Лизу на Шанхай, в другой конец посёлка определил на пансион, а это по прямой через огороды километр ходу, а по дороге чуть ли не два будет, да ещё мост через Лавкотный, и всё время в горку по песку надо идти – устаёт мужик вконец донельзя; пока туда, пока сюда, да там; он иногда мимо меня еле-еле ногами перебирает, как младенец, на ходу бы заснул – вот как на такого вожделенный предмет лукавого искусства оставишь, когда он и на своих Черёмушках до смерти ухаживается, куда ему в Обозный спецназ охранником?! даже по совместительству на полставки не потянет, за неделю схлопнется, выдохнется, хоть и Железный. А про Снайпера и говорить нечего – овсё не надёжа…
Так что ты подумай, сразу не отказывайся, я ведь не всем такое выгодное дело предлагаю. Наших девок охранять – ещё заслужить надо! Ты заслужил, стало быть, сгодился в глазах местного населения, так что не подведи, своим отказом не разочаруй. А девки у нас знаешь какие?! кровь с молоком, и в избу, и на скаку, и шпалой, если что – все красавицы, одна другой краше. А на Наташку посмотри! Да чего я тебе рассказываюсь – сам знаешь, не раз бывал: и по молодости, и по старости, и теперь вот оттуда же идёшь. По новому мосту кругаля дал, думал, я не замечу?! не обращу внимания?! а я наперерез и перехватил твои потаенные намерения! беспошлинно контрабандой промышлять, туда-сюда безнаказанно шмыгать – вот уж хренушки. Так что тебе топеряча деваться некуда, заступай на дежурство, покой Обоза сторожи. Вон на ту лавочку возле реки устраивайся, можешь прилечь – разрешаю, или присесть, тоже не возбраняется, а лучше как дневальный на посту номер один по стойке смирно с заряженным карабином. Оттуда основные пути проникновения посторонних лиц и будешь зреть, и мне докладывать… Иначе, мы о тебе доложим. Сообщим, куда следует, даже жене звонить не буду, друзья доброжелатели твои же позвонят и в лунных красках радуги ускользающего лета раскрасят всё твои запропавшие мысли, о которых ты даже и не догадывался…
Так что с Болгариным, когда приедете, долги-то Петровича надо списать. Он мне за день до кончины ящик коньяку с чёрной икрой проспорил – тоже запишите в свои пассивы. Под такое дело вам и кредит можно взять и, если доходчиво объяснить, то его и даже выдадут под небольшие проценты, все же про карточные долги знают, что они не списываются и стёркой не стираются – только кровью, ежели чего, а уж банкиры-кредиторы подавно в курсах этого, все оттуда…
А ты, боюсь спросить, к некто Путину-то как относишься? Или тебе, как матёрому потомственному либералу, нельзя говорить? Петрович тот клял его как есть по всякой матери за необоснованный перенос его северной пенсии. Всё пытался найти, кто его пенсией пять лет пользовался и не поперхнулся. Он-то вот сам и полгода не сдюжил радостной вольности сытой жизни на государственных харчах, а кто-то пять лет – и ничего. Не ты ли уж свою избу за его пенсион возводишь? Белокаменные капища с идолами-истуканами мастеришь, часы на фасад ещё зачем-то налепил. Как из дома не посмотрю – всё двенадцать на Спасской башне бьют или ты у себя Лондонский Биг-Бен изобразил?! Раздражаешь тут меня отсутствием хода часов, а время-то вприпрыжку, как девочка хохотунья с косичками скачет, вон Петровича схрумкала и не остановилась, дальше скачет, и не знаешь к кому, может, к тебе прискачет или ко мне, не спросишь, не узнаешь походя её намерений…
У нас вот многие на гидролиз ездят. Не на гидролиз, а, как там, на гистерезис. Нет, тоже не так как-то, слова похожи, но не так. Выскочит же из головы и никак обратно не войдёт, не хочет, пока не нагуляется – не вернётся, сколько не зови. У тебя так-то бывает? уходит, как первая любовь, и не возвращается. У меня не часто, но бывает. Где-то уйдёт, запутается, заблудится в трёх соснах, а ты мучайся, переживай, и не докричишься ведь, чтобы откликнулось, отозвалось. Попробуй было у матери не откликнись и вовремя не вернись с танцев или уйди куда без спросу, так следующего раза и не будет, а если она позовёт и видит, что ты не реагируешь, так и сесть не на что будет, и так чуть ли не до армии, после армии тоже не забалуешь, но помяхче малёха, подольше чуток отпускала – женитце, ведь, надо было, повыбирать невесток покраше, в приданном поковыряться чтобы. А тут зови не зови – молчок, сидит в мозгах где-то рядом и похихикивает, а отозваться фигушки… Ладно, другой раз спрошу, чего хотел.
А Петрович твой умудрился на пасхальной неделе скукожится, и не кабы как, а на Майские праздники, чтобы за его упокой рюмочку каждый пролетарий страны поднял и не один день, а до Девятого мая, до Дня Победы. Вот такие ему привилегии бог ссудил! Ты говоришь, что он сразу в Рай попадёт?! За какие такие заслуги преисподнюю минует? Пил, курил, на коне ездил, белочку гонял…и сразу в Рай? А ты куда попадёшь? здоровый образ жизни ведёшь, не пьёшь, не куришь, не сквернословишь, весь такой правильный донельзя, тебя-то куда определят? Как в чистилище?! На суд? А он, значит, чистилище миновал?! Здесь на этом свете с чертями в обнимку ходил, песни пел, на гармони им играл и сразу на лучшие места?! Мы с тобой преставимся, а мест в Раю уже нет, все заняты, так что ли? Меня, значит, тоже ещё проверять будут, всем ли кости собрал, всех ли направил и в чистилище на суд определят, а он, стало быть, сразу! Ну, не знаю… Получается, что нам тоже надо поубавить праведной жизни, надо походить, покуролесить по посёлку, грехов понаделать, долгов назанимать… И здесь покуражим и в Раю продолжим. Надо же, с такими долгами и сразу в Рай.
Давай скорее приезжай, и сразу чудить пойдём, двурядочку возьмём и по посёлку куролесить из одного конца в другой и кругом по двум мостам в ту и другую сторону, давай не задерживайся, праздник не оттягивай…
26.05.2022. 07:01 … 05.06.2022. 16:24, СПб.