Поезд затормозил, двери автоматически открылись, и Лида вышла на станцию. Вдохнула свежий утренний воздух, так сильно отличавшийся от городского и пыльного, осмотрелась по сторонам. Пассажиры, в основном, садились в поезд, а не сходили с него, потому что утром всем, как правило, нужно было ехать на работу или учебу в город, а не наоборот.
Лида приехала в поселок Лесной с другой целью. У нее сегодня был выходной, а, значит, время для того, чтобы решать личные вопросы. Вопрос этот назревал давно, Лида его откладывала, а теперь решила, что время пришло.
Девушка сошла по ступенькам с перрона, подошла к стоявшим кучкой водителям-бомбилам.
- Сколько стоит доехать до Посадского? – спросила она у них, и ребята дружно принялись торговаться. Сошлись на трехстах рублях, и Лида уселась в какую-то ржавую «Ладу», повезшую ее в сторону Посадского.
- А кто там у вас? – спросил водитель, поглядывая на Лиду в зеркало заднего вида. Разговаривать с ним не хотелось, но и проявлять невежливость тоже.
- Отец, - коротко ответила Лида, и вопросов от водителя больше не последовало.
Лида никогда не была в Посадском, мысленно представляла себе такой красивый городок в старом стиле, усыпанный низкими домиками в старинном стиле. Примерно так и было, только бараков и полуразрушенных домов в городе было больше, чем красивых и старинных. В городе явно чувствовалось запустение и полное равнодушие местных властей к облагораживанию собственных территорий.
Дом, в котором жил отец Лиды, стоял на самом выезде из Посадского. Трехэтажный особняк, обнесенный огромным забором и построенный со вкусом. Водитель даже присвистнул, увидев домик, к которому подъехала его случайная попутчица.
- Хорошо ваш папа живет, - подметил он, - не мэр случайно?
- Нет, не мэр, - также коротко и односложно ответила Лида, рассчиталась с водителем, поблагодарила его и вышла из машины.
Подошла к воротам, позвонила в маленький звоночек, тут же услышала мужской голос:
- Вы кто и к кому?
Замешкавшись на секунду, Лида решила сказать правду:
- Лидия Орлова. Я к Дмитрию Александровичу. Я – его дочь.
- Ждите, - отозвался холодный голос, а через несколько минут ворота у дома начали разъезжаться.
Лида вошла на территорию дома и поразилась шику и красоте. Все было устроено с максимальным комфортом для жильцов. Высокие деревья, уютные зоны отдыха, даже банька на территории. Лида засмотрелась на красоту, а потом услышала покашливание. На крыльце стоял мужчина, и Лида поняла, что это ее отец.
- Добрый день, молодая леди, - сказал он Лиде, - чем могу быть вам полезен?
Лида знала о том, что ее отец обожает говорить чопорным языком, считая себя дворянином в каком-то там поколении. Поэтому он и дом такой отстроил, и жил в Посадском, полагая, что так будет ближе к своим дворянским корням.
- Здравствуй, папа, - Лида решила, что уподобляться отцу и стилю его речи не будет, - я приехала к тебе за помощью.
Губы Дмитрия Александровича дрогнули в легкой улыбке. Он кивнул, потом жестом пригласил Лиду в дом.
- Давай пройдем в дом. Негоже стоять на дворе, когда можно спокойно поговорить в доме и все решить.
Лида мысленно согласилась. Вошла в дом, и тут снова поразилась красоте и пафосности обстановки. Какие-то шкуры, картины, вазы и старинная мебель, - все в стиле Дмитрия Александровича Орлова.
- Присаживайся, а Тонечка нам чайку организует. Антонина, неси нам чай.
Лида уселась на диван, посмотрела на отца. Тот сидел, вальяжно развалившись в своем, видимо, самом любимом кресле, крутил в руке трубку, не решаясь закурить.
- Ну говори же, не томи.
Лида кивнула:
- Ты понимаешь, что просто так я бы не приехала. Мы с тобой не виделись больше пятнадцати лет, за это время ни ты, ни я желаний и попыток увидеться не испытывали и не предпринимали.
- Действительно так, - согласился Дмитрий Александрович, - но теперь тебе нужна помощь. Чем я могу помочь?
- Деньгами, разумеется, чем же еще.
Лида начала нервничать. Она переживала, что отец может ей отказать, он имел на это полное право, учитывая тот факт, что мать Лиды оставила его и ушла к другому мужчине, а потом вообще заявила Орлову о том, что родила Лиду не от него. Конечно, слова были сказаны в порыве, да и внешнее сходство Лиды и Дмитрия Александровича подтверждали их родство, но вот неприятный осадок остался.
- Деньги нужны тебе или Полине?
Полиной Евгеньевной звали мать Лиды. Женщина, конечно, теперь тоже не шиковала, ее любовь, ради которой она оставила дворянина Орлова оказалась вовсе не любовью, а банальным альфонсом, но это дела к приезду Лиды в Посадский не имело никакого.
- Деньги нужны моему ребенку на лечение.
Брови отца взлетели вверх, потом поползли вниз.
- У тебя есть ребенок? Надо же, не знал.
- Пап, давай без этого. Ты не знал, потому что мы не общались. Я родила Лешку в двадцать три, когда ему исполнилось два года, ему поставили диагноз, который перевернул всю нашу жизнь. Мы с мужем продали квартиру, машину, заняли денег, влезли в кредиты. Вроде как, лечение начало помогать, но, когда Лешке исполнилось десять, болезнь снова вернулась. Сейчас у нас нет своего жилья, мы снимаем квартиру, работаем в поте лица, а денег все равно не хватает. Клиника, которая берется за лечение сына, выставила такой счет, от которого волосы дыбом встали. Поэтому я тут.
Антонина, которая, судя по всему, была в доме кем-то вроде экономки, принесла чай. Лида чай пить не хотела, но из вежливости налила в чашку горячий напиток и отхлебнула, не почувствовав ни вкуса, ни аромата.
- Непростая ситуация, - сказал Дмитрий Александрович, - чай неплохой, не правда ли?
Лида начала закипать. Ей стоило стольких усилий и трудов, чтобы добраться до отца, собраться с духом, чтобы попросить его о помощи, а Дмитрий Александрович словно нарочно тянет время.
- Папа, ты поможешь?
Мужчина поднялся с кресла, сделал несколько кругов по комнате. Все это время он молчал, а Лида сидела в ожидании. Наконец, он заговорил.
- Все последние двадцать с лишним лет я живу один. В отличие от твоей матери, которая успела поменять десяток мужиков и так и не найти того единственного, который бы любил ее так, как я.
Лида молчала и слушала отца. Она не знала, к чему он ведет, но его стиль беседы ей не нравился.
- Оказывается, - продолжил Дмитрий Александрович, - что никто и никогда Полину не любил так, как я. Да и не полюбит уже. Сколько ей? Пятьдесят пять уже? Старуха, можно сказать.
- Ты тоже не молод, даже старше.
Отец рассмеялся:
- У мужчины возраст не имеет такого большого значения, как у женщины. Твоя мать всегда была красивой, а сейчас, думаю, все осталось в прошлом.
- Папа, - снова начала свой разговор Лида, - если ты не хочешь помогать, я встану и уйду. У меня болен сын, и мне не до твоих рассуждений. Деньги я возьму в долг, как расплачиваться буду – не знаю, потому что не с чего. Я тебе говорю об этом честно, но я уверена в том, что денег у тебя достаточно для того, чтобы простить мне этот долг и помочь внуку. Других детей у тебя нет, внуков тоже. Я думаю, что ты бы мог помочь…
- Мог бы, - перебил Лиду Дмитрий Александрович, - только вот зачем? Ты для меня почти чужой человек, просто пришла с улицы и тут же просишь денег. Я должен тебе помочь? С чего вдруг?
Лида обомлела. Такого ответа она не ждала. Она думала, что отец начнет говорить о том, что испытывает трудности с финансами, клоня к тому, что денег не даст. А тут он напрямую говорит о том, что Лида не заслуживает этих денег, и вообще – она чужая, поэтому пусть катится на все четыре стороны со своими проблемами.
- Ты не должен, - сказала она дрожащим голосом, - ты бы мог.
- Если бы хотел, - сказал Дмитрий Александрович, - а я не хочу.
Лида поднялась с дивана и расправила блузку. Было обидно, слезы душили внутри, не давая возможности сделать полноценный вдох.
- Спасибо, что выслушал. И спасибо за чай. Извини, что побеспокоила.
Она развернулась и пошла в сторону выхода. Впереди была длинная дорога назад, с тремя пересадками, двенадцать часов в пути. Все впустую, и сыну своему ей нечего будет сказать.
Когда Лида выходила за территорию дома, и за ней медленно съезжались ворота, она обернулась и посмотрела на своего отца. Дмитрий Александрович так и продолжал стоять на крыльце, скрестив руки за спиной. Он ничего не крикнул, не махнул рукой, просто смотрел на свою дочь так, как будто она была просто почтальоном, который принес ему свежую газету.
Найти в Посадском такси оказалось несложно, и Лида села в машину и доехала до станции в два раза дешевле, чем приехала оттуда. Всю дорогу до станции она боролась со слезами, а, выйдя на вокзале и войдя в маленькое здание Лесного, дала волю слезам. Обратить внимание на нее было некому, потому что из людей на вокзале был только кассир в кассе и уборщица, намывавшая полы и не обращавшая внимание на происходящее вокруг.
Купив билет до станции Васильевской, откуда можно было сесть на прямой поезд до Москвы, Лида села на жесткий стул в зале ожидания и достала свой телефон. Надо было позвонить мужу и сказать ему о том, что отец отказался давать деньги. Потом она передумала, сложила телефон обратно в сумочку и решила пока не говорить ничего. Пока Олег ничего не знает, он думает, что все получилось. Не будет Лида пока лишать его этой надежды.
Она вернулась домой к утру следующего дня. Уставшая, голодная и обиженная, она вошла в квартиру и упала в объятия мужа.
- Олежек, у меня ничего не получилось, - выдохнула она, а сил плакать уже не было. Пришла пора смирения, и Лида постаралась примириться с нелегким настоящим и не самым светлым будущим.
Муж почему-то улыбался:
- Звонил твой отец. Завтра на счет придут деньги.
Лида отстранилась от мужа и посмотрела на него как на сумасшедшего:
- Откуда у него мой номер?
- Не знаю, - ответил Олег, а потом опять обнял жену, - главное, что он поможет. Он так и сказал: я вам помогу, потому что не могу помочь человеку, любящему свою семью, потому что сам такой же.
Лида расплакалась. Он счастья, перемешанного с благодарностью к отцу и его силе. Он смог забыть свои обиды, или, хотя бы, если не смог, то приложил для этого невероятное усилие.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки.