Классный пилакс, сказал Борька, осмотрев меня со всех сторон.
Накануне мама урвала сверхмодное польское пальто. Даже не пальто, не куртка и не плащ, а что-то между. Огромные, по тогдашней моде треугольные лацканы, фривольный пояс и блестящие металлические пуговицы с плоской головкой и фирменной надписью. Вызывающе светлое.
Честно говоря, в цветах я не очень, если не сказать совсем. Различать различаю, но назвать не могу. Белый или черный, красный, желтый, синий или зеленый, а многоговорящие оттенки побоку. Расширение произошло всего один раз после фразы "каждый охотник желает знать, где сидит фазан". Добавились оранжевый, голубой и фиолетовый. Шутка ли, собственная длина волны, остальные не в счет, и на вопрос о цвете, гамме, сочетании или оттенке сосредоточенно смотрю в пол.
Услышав, "пилакс", умно кивнул, и хотя слово было совершенно незнакомым, виду не подал.
Какое-то время мы слыли модниками. Шмотки, которые высылала итальянская тетка, давали неплохую возможность для подиума. Но как, где, когда. В школе обязательная форма, а во дворе гарцевать не годилось. Могли неправильно понять, а тут целое демисезонное пальто. Неожиданный привет от Марины Влади. Щегольское и светлое. В конце концов, притерпелся, да и окружающие попривыкли. Пальцами не тыкали, вопросов не задавали, а пацаны милостиво махнули рукой - раз другого нет, валяй.
В последний день весенних каникул на улице было слякотно и промозгло, по обочинам темными струйками сочился позавчерашний металлический снег, а скорая темнота недвусмысленно намекала на обязательное школьное завтра, тем не менее внутри кипело. Весело, таинственно и многообещающе. Живое электричество, словно вот вот случиться неведомое, и тут позвонил Корнеев. Встречаемся у Тряпы, лаконично поздоровался он, и да, бухла прихвати.
Жить надо влегкую, говорил Корнеев. Не заморачиваться по-пустякам и не обращать внимание на людское мнение. Творить свое. Но не просто, а по-приколу. Чтоб обязательно весело, лихо и высоко. Как Остап или Паратов. Сверкать на недосягаемой высоте, тем самым доказывая максиму "нам можно".
Помазанные удачей, любимые дети вселенной, умненькие, начитанные и говорливые. Мало того, не умолкающие, сыплющие цитатами и шутками, сарказмом и ехидством. Телята. Правильный удар, турник и бицуха. Теннис, бильярд или шахматы. Битлы и Ариэль, Высоцкий и Пако де Лусия.
Умеешь гитару, качаешься, знаешь Теленка и Мастера, злой на язык, можешь с удара отправить в нокаут или за пять минут приболтать красотку, наш человек. Внушительная походка, грудь вперед, голова ввысь, ноги резко наружу. Чтоб по-хозяйски, чтоб видели кто, чтоб загодя расступались.
Ботанов Корнеев делил пополам. Просто задроты и умные. Умных уважал.
Умные писали книги, делали физику и бомбы, сочиняли музыку. Им можно все - стоит только захотеть. Материальное владение, как зримое подтверждение превосходства и бесконечная возможность дальнейшего роста.
Наколотить бабла и купить остров, лучше с рабами - библиотека и музыкальная студия, теннис и бильярд, конюшня, псарня и тропический сад. Винный погреб, прозрачно сверкающий океан, мулатки, креолки и бесконечный карнавал. Калейдоскоп огней, на вершине которого полубоги. Недосягаемые и великие, хранители красоты и гармонии, насмешливые, снисходительные, непоправимо умные, а у подножия копошится разнообразное человечество. Мечта всех мечт.
Взяв пару шаровок поперся к Тряпе. Он тоже играл глумливого. Правда, получалось не очень. Не хватало уверенности и наглости.
Учился в сельхоз-навозе - заведение скажем так себе, спортивными успехами не отличался, а семья, вернее мама, оставив чаду двушку - то ли замуж второй раз, а может по работе, жила в Шевченко. Город такой в Казахстане, но иногда внезапно наезжала с проверкой. Поэтому Тряпа бытовал тихо и усиленно косил под интеллигента. Ни пьянок, ни карнавалов. Очень боялся, что соседи нажалуются, но с бабами у него выходило никак. Красивый, статный, высокий и язык на месте - увы, ус немного подрагивал, и хотя волос имел кучерявый, а водку не пил, на полномасштабного ашкеназа не тянул. Шабат не правил, мацу не ел, идиша не знал, а знакомством с будущей первой женой обязан не маме, бабушке или тете, а исключительно мне.
Лариска. Белокурая красотка с иняза. После восьмого поехали с мамой на озеро. Сосны, красоты, природа, теннисный стол, бильярд, гитара, столовка и репродуктор с громкой песней "люблю я макароны", но главное, яхта. Спортивная эмка, которой управлял семидесятилетний Абрам Давидович.
Разумеется, катался от пуза, ставил стаксель, рулил и вращал грот, хотя на трапецию не разрешили. Евреи вообще перестраховщики, а если касается детей, боже упаси.
Утром увидел у теннисного стола. Светло-рыжеватые длинные, волнистые волосы и черные брови. Шахнаме. Бросив все, даже не позавтракав, полетел.
Согласитесь, лучшего повода для знакомства не найти. Пара сетов и подружились. Ну, как подружились, кто верит в дружбу с первого взгляда, флаг в руки. Хороша, главное, досягаема. Совсем без аристократической дистанции и уже через пару дней целомудренно пили на брудершафт.
Да так, что едва не спалились. Долго искали укромное место пока не нашли на соседней турбазе сокрытую листвой лавочку. Сидели в обнимку, бутылка рядом и сигарета дымит. Благо, темень полная.
Ой, мы вас потеряли, - мама стояла в трех шагах от провала, - я уж все озеро обежала, ладно, ладно, отдыхайте, только недолго.
В городе романтика попритухла. Я в девятом, она первокурсница, какая любовь у малька и щуки. Пару раз встретились, прошвырнулись по центру, неловко посидели на лавочке. Увы и ах, порыв угас.
И тут подвернулся Тряпа - года не прошло, поженились.
Странно, Лариска нравилась Корнееву, хотя девчонок сторонился. Глумливый подросток с прыщами вовнутрь, и вдруг пробило. Ходил в гости, похабно шутил и лез обниматься. Лариска ухаживания одобряла, а Тряпа, нервно кусая губы, внешне держался молодцом. Мы ж прогрессивные, ревности не ведаем.
Время штука неочевидная. Что, откуда, куда, зачем. Носителя нет, направление придумано. Просто фиксируем изменения. Было-стало, и независимо от иных причин стало не равно было. Гладиолус, интеграл, сумма всех конкретных обстоятельств. В том числе, энтропийных.
Мол течет от теплого к холодному и пока двигается половина выплескивается.
Время, умно киваем мы. Лечит, калечит, водит человека вперед, назад и в сторону. Жить и умирать, собирать камни, разбрасывать камни.
На самом деле бытие. Мира или в мире - кому как, и если существует само по себе, почему именно сейчас вылез пилакс.
Плащ-пальто, даже не палатка. Нет, ожил. Загадочным иностранным цветом, совершенно неуместным для ржавого города, вызывающе модным фасоном или подростковой неловкостью. Поди пойми.
Посидели скомкано. Я сосредоточенно пил и от нечего делать курил одну за другой, Лариска ругалась с Тряпой и одновременно, будто нехотя, флиртовала с Корнеевым.
Вспоминать базу отдыха, вторить пошлым шуткам или мирить взволнованных супругов не хотелось, поэтому наскоро простившись откланялся и уже на выходе из подъезда столкнулся с Бекетом. Белокурый ловелас из Волшебницы.
Старый, сказал он развязно хихикая, хочешь познакомлю с Ленкой, закачаешься.
Спустя пять минут появилась. Скромно подошла, тихо поздоровалась, отвернулась, поправила волосы и вдруг посмотрела в упор. Прямо в глаза, и я пропал. Гром и молния, подхватило и понесло - снизошла сама богиня.
Что говорил, сколько, как...
Наверняка молол несусветную чушь, но разве это важно. Само собой, она все просекла за пять секунд - так на то и щука, чтоб карась не дремал.
Кое-как расстались.
Не помню как дошел до дому, где и почему испачкал вусмерть драгоценный пилакс. Похоже, подрались с кем-то из-за сигарет.
Мать, увидев перепачканное и дважды невменяемое чадо, поохала насчет испорченного пальто и чтоб окультурить запах выдала половинку мускатного ореха, а скульптор Бокарев, который забрел на огонек, только усмехнулся. Но меня лихорадило не шутку.
Бредил всю ночь, засыпал, просыпался, пил воду, снова засыпал, кутался в одеяло, а потом сгорал от удушья. Проснулся под утро в ознобе от красного марева во все окно, вышел на кухню, но там было темно и холодно. Вернулся, закутался и заснул сидя на стуле. Какие только картинки творил воспаленный мозг. Обнаженная Маха, Венера Милосская, Светлана Светличная и даже Модильяневский женский портрет, что висел на стене. Девушка просто стекла оставив на стене мерцающую лунную дорожку, а назавтра, когда с трудом поборов школьный день еле-еле дождался вечера и прибежал к ним во двор, все рухнуло.
Ни Деметры, ни Артемиды. Передо мной стояла обычная девчонка, растерянная восьмиклассница с чуть кривоватыми зубами, что хуже, совершенно стандартным артикулом. То се, пятое десятое, где и как познакомились с Бекетом и что он о ней говорил. Ни страсти, ни огня.
Дали пару кругов по двору, дошли до кинотеатра, постояли в скверике и распрощались. Наследство оказалось не моим.
Тряпа расстался с женой быстро - через год от свадьбы, конкретной причины не знаю, только догадываюсь, но словами не скажу.
Белые плащи - это не для Челябинска