В 2015 году на канале HBO транслировали мини-сериал "Покажи мне героя" (Show Me a Hero), поставленный режиссёром Полом Хаггисом (Paul Haggis) по сценарию Дэвида Саймона (David Simon).
"Покажи мне героя" (Show Me a Hero) – это рассказ о шестилетнем периоде в городе Йонкерс, штат Нью-Йорк, когда в правительстве проводили законопроект о социальном жилье для цветного населения. Трудность заключалась в том, что социальный кластер был запланирован на территории белых, где проживает элита. Элита, конечно, явно демонстрировала протест.
История важная, невероятная, захватывающая. При этом сериал мало кто видел, когда он транслировался на канале HBO. Каждую неделю просмотры составляли менее 500 000 зрителей. Причина низкого рейтинга в том, что в нём не было героев в развивающихся плащах, производителей метамфетамина (редко, когда преподаватель из киношколы не вспомнит Breaking Bad), обезглавливаний, красных свадеб (привет “Игре престолов”), серийных убийц или оргий. Это не тот сериал, который привлекает огромную аудиторию.
Но это важная история, и о ней должен знать каждый, независимо от того, смотрят они мини-сериалы или нет. В статье именно база, на основе которой создан сериал.
История из реальности. Ник
В 1987 году, в возрасте 28 лет, Ник Васиско (Nick Wasicsko) стал самым молодым мэром в стране на тот момент и самым молодым мэром города Йонкерс.
Шесть лет спустя после избрания мэром Ник Васиско поехал на кладбище, где был похоронен его отец, подошёл к его надгробию, сел, достал пистолет и застрелился. Он оставил после себя жену, служащую в правительстве города Йонкерс.
Какое это имеет отношение к государственному жилью – долгая и сложная история. Всё началось с дела 1980 года "Соединённые Штаты против города Йонкерс". Федеральный суд постановил, что город построит 200 единиц общественного жилья и разместит их в белой части города в рамках десегрегации. Эта инициатива была направлена на отмену предыдущей сегрегационистской политики, которая размещала 7000 единиц государственного жилья в радиусе одной квадратной мили от Йонкерса.
История из реальности. Нетерпимые жители
Нетерпимые жители белых районов не хотели, чтобы рядом с ними было государственное жильё. Они утверждали, что это приведёт к падению стоимости недвижимости; они боялись преступности и беспокоились о плохом соседстве в своих районах. Они должны были просто назвать это тем, чем оно было: расизмом.
Белые люди в западной части Йонкерса не хотели видеть бедных чернокожих в своих районах, потому что они были фанатиками, потому что они были невежественны и потому что они были эгоистичны. На самом деле в течение многих лет белые жители боролись с этими государственными жилыми единицами, несмотря на то, что в городе с населением почти 200 000 человек было всего 200 единиц жилья. Вот как белые жители боялись, что люди с другим цветом кожи переедут в их районы (в мини-сериале это не подчеркивается, но на самом деле спор шёл не столько о государственном жилье, сколько о дополнительных чернокожих детях, посещающих в основном белые школы).
Трудности с проведением закона о социальном строительстве
На фоне всего этого в 1987 году Ник Васиско баллотировался на пост мэра против Анджело Р. Мартинелли, популярного республиканца, баллотировавшегося на шесть сроков. Несмотря ни на что, Васиско победил. В то время федеральный суд пригрозил городу Йонкерс штрафами, которые могли обанкротить город менее чем за месяц. Анджело Мартинелли, по сути, решил уступить и позволить начать строительство государственных жилых единиц. Васиско выиграл, потому что пообещал белым жителям Йонкерса, что подаст апелляцию на решение федерального суда.
Однако после победы на выборах Васиско проиграл апелляцию и пришёл к тому же выводу, что и его предшественник: ему придётся уступить требованиям федерального суда, иначе город не только обанкротится, он потеряет свою пожарную службу, своих полицейских, своих сборщиков мусора и всех тех, кто поддерживает город в работоспособном состоянии. Несмотря на заключение о том, что разрешение на строительство жилых домов отвечает наилучшим интересам города, Васиско продолжал сталкиваться с оппозицией со стороны городского совета, который — под угрозой штрафов и тюремного заключения за неуважение к суду — отказался голосовать за план строительства домов. Члены совета, которые отказались подчиниться, успокаивали своих избирателей: разгневанных белых людей, которые не хотели, чтобы чернокожие жили рядом с ними.
Это потребовало больших усилий, лоббирования и угроз со стороны федеральных судов, но Васиско, наконец, смог реализовать свой план. Это стоило бы ему переизбрания, поскольку человек, победивший его на следующих выборах в 1989 году, Генри Спаллоне, был человеком, который больше всех противостоял ему в вопросе государственного жилья.
Став мэром, Спаллоне также узнал бы, что бороться с государственными жилыми домами невозможно, и, признав, что сражений больше не будет, Спаллоне также проиграл бы свою заявку на переизбрание. Однако эти жилые дома в конечном итоге были построены, но не обошлось без вандализма.
Жители восточной части города в конце концов переехали в новые таунхаусы на западной стороне (и эти дома продолжают существовать и сегодня), но битва, которую Васиско вёл за их возведение, взяла своё. Он потерял популярность среди граждан, и, хотя в 1991 году он занял второе место в номинации "Профиль Джона Ф. Кеннеди за мужество", Васиско едва удалось получить место в городском совете в своём округе на следующий срок.
Впоследствии мэр Джерри лишил его шанса победить в своём округе на следующих выборах, и в итоге он проиграл на праймериз Демократической партии 1993 года. Он покончил с собой в день выборов в 1993 году.
Почему? Из-за политики. Потому что люди, стоящие у власти, стремились отстранить его от власти, и это включало расследование схемы хищений, к которой он не имел никакого отношения. Он даже не находился под официальным расследованием, но окружавшего его флёра непристойности было достаточно, чтобы ещё больше запятнать его репутацию. Его политическая карьера закончилась, и Васиско, очевидно, не мог смириться с мыслью о том, что он будет просто ещё одним жителем Йонкерса, особенно после всего, что он сделал для дальнейшего прогресса в городе.
Это душераздирающая история, не столько о “герое”, сколько о человеке, которого вынудили занять такое положение. Как сказал его помощник после его смерти: “Он не был сторонником десегрегации, он был сторонником соблюдения требований”. Он совершил немыслимое. Он следовал закону, потому что у него не было другого выбора. Это стоило ему политической карьеры и, в конечном счёте, жизни.
Проблема на самом деле ещё глубже
Однако, это только половина истории. Другая половина включает чернокожих жителей, которые жили в охваченном преступностью, обедневшем, полуразрушенном государственном жилье в восточной части города. Они просто хотели лучшей жизни для себя и для своих семей. Именно белые люди, которые не знали и не понимали чернокожих жителей, помешали этому случиться. На самом деле, потребуется 27 лет, прежде чем это дело будет полностью раскрыто в 2007 году. Потребовалось почти три десятилетия враждебных судебных разбирательств, миллионы судебных издержек (и ещё больше человеческих жертв) и практически банкротство Йонкерса, прежде чем этим жилым единицам было не только разрешено быть построенными, но и разрешено остаться.
Но проблема всё же так и не решена по всей стране. По всей стране по-прежнему идут ожесточённые бои за десегрегацию, несмотря на то, что исследования показывают, что, по крайней мере, в школах десегрегация является единственным проверенным способом сократить разрыв в успеваемости между белыми и чернокожими американскими учащимися по стандартизированным результатам тестирования.
Фактически, проблема, очень похожая на ту, которая имела место в Йонкерсе в 1980х годах, снова возникла в 2013 году, когда преимущественно чернокожая школа в Норманди, штат Миссури, где учился Майкл Браун (18-летний чернокожий парень, который погиб в августе 2014 года в ходе перестрелки в Фергюсоне), потерпела неудачу, позволив 1000 преимущественно чернокожим ученикам за 45 минут доехать на автобусе до преимущественно белой школы в пригороде. Родители из пригорода вели ту же борьбу, что и жители Йонкерса 30 лет назад, и многие из них разделяли те же чувства: “Дело не в расизме, дело в ценностях собственности, дело в том, чтобы их дети были в безопасности и подальше от преступности".
"Покажи мне героя" мастерски иллюстрировал и очеловечивал другую сторону проблемы: чернокожих студентов, которые просто хотели получить шанс на лучшее образование и лучшее будущее.
На человеческом уровне битва как в Йонкерсе, так и в Норманди, штат Миссури, может быть сведена к следующим противоположным точкам зрения. Во время кризиса десегрегации в Норманди в пригороде проходило заседание совета государственных школ, на котором чернокожих учеников должны были отправить на автобусах. Во время этого слушания родители, в основном белые, яростно боролись за то, чтобы не допустить чернокожих учеников (и имейте в виду, что это было в 2013 году, а не в 1963). Один из родителей предложил перенести время начала занятий в школе на более раннее время дня, чтобы учащимся, проживающим за городом, было труднее добираться до своей школы. Услышав это, чернокожая ученица из Норманди Махрия Мартин, присутствовавшая на заседании школьного совета, попыталась набраться смелости и выступить перед враждебно настроенной толпой.
Вот слова чернокожей старшеклассницы: “Что, если ваш ребёнок учился бы в средней школе Норманди, и ему только что предложили эту возможность, а другие родители говорят: "Мы не хотим, чтобы ты был здесь”? Как вы почувствуете себя? Ваш ребёнок будет плакать, потому что родители считают его ужасным, когда на самом-то деле всех детей отделяют друг от друга искусственно, потому что одни “не такие”, как большинство. Мы просто застряли, потому что закрылись для новых возможностей. И теперь мы можем открыться для них, а вы выглядите злым человеком, боясь того, насколько большим будет класс в школе”.
Это расизм, но это также и просто эгоизм. Этот эгоизм, прямо или косвенно, стоил жизни Нику Васиско, и это история "Покажи мне героя".
Воплощение самого молодого мэра на экране
По правде говоря, зрителю много раз показывали подобную арку героя. Во многих отношениях драматическое повествование было построено на падении людей, одержимых манией власти. Но что отличает игру Оскара Айзека от других (и делает его работу в "Герое" знаковой интерпретацией этого архетипа), так это то, что он на самом деле не играет героя в классическом понимании.
В обличии Оскара Айзека Ник Васиско действительно амбициозный, целеустремлённый и харизматичный политический авантюрист, гордый и уравновешенный парень из города Йонкерс, добившийся успеха. Но всегда есть след нервного отчаяния, характерное чувство беспокойства, которое постепенно разрушает его уверенную внешность уже в первом эпизоде. По мере того, как грехопадение Ника становится всё круче, Айзек слой за слоем снимает с Ника внешнее хладнокровие, открывая гораздо более глубокий портрет человека, пытающегося и терпящего неудачу в сокрытии своих мучений и сохранении хладнокровия. Во многом это связано с умелым физическим воплощением Оскара Айзека, которое само по себе прослеживает арку героя от ранней, дерзкой гордости до беспокойного, до чувства пробивающегося со дна стыда. Но его сила всё же не исчезает, она существует в Нике до конца.
В первой серии Ник Васиско в кафе во время неофициального обсуждения своих перспектив на должности мэра выбрал в музыкальном автомате песню Брюса Спрингстина Hungry Heart. Он сказал, что эта песня его лейтмотив. Название песни произошло от реплики из романа Джеймса Джойса “Улисс”: "For always roaming with a hungry heart". Этим Ник подчеркнул свои внутренние устремления, амбиции и веру в то, что ему удастся сделать невозможное – достучаться до справедливости. Знал ли он тогда, к чему ведёт его геройство…
***
I went out for a ride and I never went back
Like a river that don’t know where it’s flowing
I took a wrong turn and I just kept going...
***
И потому история Ника Васиско получилась очередной трагедией…
