Делал яхты и катамараны. Намерял, чертил, строгал доски, морил и промазывал эпоксидкой, а потом собирал каркас. Резал толстую фанеру, обтачивал кромку, сверлил дыры, пропитывал до водонепроницаемости и закреплял обшивку. Заказывал знакомым мастерам блоки, муфты, захваты и ручки, а из прыгучих шестов мастерил мачту и гик. Кроил трофейный парашют, строчил загиб и продергивал внутрь нейлоновую струну. Грот и стаксель, а потом раскладывал на полу рыже-бурую карту, раз за разом прокладывая курс на Азов.
Варил на кристальной воде смолотый вручную крепкой кофе - маслянистый и жгучий, ударный, шил на бабулином Зингере косухи, колдовал над осенним сидром и творил по капле самогон. Топил офицерскую баню -ту самую, с окошком для ног, с листьями и ароматами, ледяной водой и дубовым веником, бродил по Петербургским закоулкам, тягал железо в подвале на Свердловском, вечерами взахлеб разговаривал с отцом и просиживал воскресенье в подвале на Омской, глядя как Бокарев упрямо месит Икара. Играл протяжные блюзы, бегал по парку на ходу обсуждая распознавание образов, часами грыз нелинейно-световые эффекты и вслед за Светловым упрямо повторял, Гренада, Гренада, Гренада. Шабашил на смоляных крышах, в скверике у Цвиллинга стучал по коленкам оу, дарлинг, притаившись на заднем ряду старенького Знамени смотрел Зеркало, полночи слушал Кримсоновский ряд, а под утро собирал грибы на детской железной дороги, рельсы для которой Крупп изготовил в тысяча девятьсот четвертом году. Лежа на диване в сотый раз перечитывал Ремарка, решал под моцартовскую соль-минор хитро-функциональную задачу на сходящийся банахов ряд и одновременно грезил о томительном танце-объятии с Орнеллой Мути.
Самонадеянность. Нелепая уверенность, что под силу освоить любое самое сложное дело, договориться хоть с богом, хоть с чертом. Запудрить мозги или взять штурмом. Выправить, переделать, переубедить, переходить, ведь настоящая цель, это успех. Вершина и смысл. Спортивный, музыкальный, научный, юридический, интеллектуальный. Женщины, заработки, имя, престиж и авторитет. Большая квартира, офис, дача и машина с водителем. Отдых за границей, стильные шмотки и полезные знакомства. Сильные мира сего, элита.
Работал с гениями, заведовал лабораторией, делал по настоящему сложные вещи. Собрал отличную джазовую коллекцию, водил знакомство с блестящими музыкантами, актерами и режиссерами, физиками, профессурой и директорами, знал выдающихся спортсменов. Прокатился по Италии, Испании, Венгрии и Кипру, побывал в Литве и Марокко, Израиле и Казахстане, Украине и Чехии. Пробовал чудесные кухни, волшебные вина и изысканные табаки.
И затормозил.
Потребление, уступив место рациональной необходимости, утратило желанность, а потом и ценность. Убавились знакомства, в свете которых отражался и блистал, ушли курорты, благотворительные вечера, салоны, банкеты, фуршеты и презентации.
Обращение утраченного времени. Настоящего, личного, рукотворного. Выстраданного и выпестованного.
Понял, что русское начало тянуло к первому богоявлению, именно поэтому испугался церкви и не удивился смерти деда. Увидел свое в тех, кто горел куражом и бесшабашной смелостью, силой и мужеством, и в тех, кто постыдно бежал от проблем, прятался или уворачивался от встречи с неприятным, не хотел признавать очевидное и пытался списать ответственность. В тех, кто ради выгоды готов на многое, и в тех, кто не готов пожертвовать малым, в тех, кто стоит насмерть, и в тех, кто меняет принцип при дальних отзвуках грома, в тех, кто истово верит, и в тех, кто истово отрицает.
Нашел место, где все случилось и случается, где родился и проникся словом и откуда, вкусив от древа познания, был изгнан. Где мерцает, вращается детство, где восходит и заходит солнце и где темное небо оборачивается медным отблеском уходящего света.
Отказался от нигилизма, а открыв метафизику и античность, презрел модерн. Расстался с авангардом, андеграундом и веселым шестьдесят восьмым, закрыл либеральный салон и обрушил приоритет материального.
Все было и все сталось. Слово и молчание, душа и безбожие.
И увидел он, что на любом из кругов открывается другой. Мир и человек. Целый или отдельный, свой или чужой, желанный или отвратительный. Это есть герои личного присутствия, его недописанной книги и его никогда не законченного романа. Заповедник гоблинов.
Книга бытия. Обращение утраченного времени
4 июня 20224 июн 2022
5
3 мин
3