Спи, сыночек мой, усни
Люли, люшеньки, люли
Скоро ноченька пройдет,
Красно солнышко взойдет.
Свежи росушки падут,
В поле цветушки взрастут,
Сад весенний расцветет,
Вольна пташка запоет.
Люли, люшеньки, люли,
Ты, сыночек, крепко спи.
(Русская народная колыбельная)
Как раскачивалась на земле Аксиньюшка,
Прижимала к сердцу дитя несчастное,
Полугодовалое мЕртворожденное,
Не побегать ему в чистом полюшке,
Не вдыхать аромат луговых цветов,
Не быть матерью зацелованным.
Во второй уж раз лоно женское
Не даёт познать материнских чувств,
От младенцев оно избавляется,
Такова судьбинушка женская.
Взошел месяц рогатый над полюшком,
Все сидит мать одна убивается,
Не снести ей, сердечной, несчастия,
Больше незачем хаживать по земле. Поднимается мать во весь рост с колен
И идёт, прижимая кровинушку,
Не отпустит теперь своего сынка
Вместе с ним войдёт в озеро глубокое.
Холодна в ночи водица темная,
Только горесть на сердце не вынести,
И узнают люди добрые лишь по утру,
Что не стало на свете Аксиньюшки.
2022 год, июнь
- Да заливаешь ты все, Костик, - недоверчиво посмотрела на него Люба. - Страшилками только детей пугать, мог бы и поинтереснее что придумать.
- Не хочешь - не верь, - пожал костлявыми плечами парень, только не байка это, правда все было, говорю тебе. Мне бабушка рассказывала.
- А она откуда знает?
- Ей ее бабушка рассказывала.
- Странные сказки в вашей семье!
- Так об этом вся деревня знает, потому и боятся детей одних купаться отпускать. А как лето наступит, детей отсюда кнутом не отогнать, сам такой был, помню. Только порой слышал, как кто-то песню поет.
- Какую? - побежали мурашки у Любы по коже.
- Колыбельную, что-то там люлюшки-гулюшки, не помню точно.
Люба посмотрела на темно-синюю воду, хорошо, что сейчас солнце во всю светит, ночью бы ей куда страшнее было.
- Пойдем купаться, - потянул ее за руку Костик.
Люба нехотя встала, неприятно входить в воду, когда тебе только что о покОйниках рассказывали, пусть и придумал это все парень, чтоб ее напугать. И хоть стояла жара, наслаждения от прохладной воды Люба не испытала.
- Зря не веришь, - вынырнул около нее Костик. - При мне мальчик утонул, только не нашли его.
- Как это?!
- Говорят, Аксинья себе забрала.
- Дурак, - брызнула ему в лицо Люба и шустро выбралась из воды.
1978 год, август
- Жора, смотри какое озеро, давай тут остановимся, - женщина открыла окно автомобиля, освежая лицо. Кудрявые каштановые волосы обдувал теплый ветер. Большие круглые солнцезащитные очки подпирал маленький курносый носик. Муж послушно подрулил к водоёму и остановил машину.
Клава взяла соломенную шляпу с большими полями и водрузила себе на голову. Первым выскочил из машины четырехлетний мальчик и бросился к воде.
- Коленька, стой, там может быть глубоко!
Но ребенок влетел в прохладную воду по колено и поднял кучу брызг. Клава поспешила к нему, придерживая шляпу. Она взяла смеющегося непоседу за руку и потянула на берег.
- Нельзя так делать! - учила она уму-разуму сына, - никогда не входи в воду без взрослых! Понял?
Вряд ли Коленька осознал нравоучения, он просто кивнул и, вырвавшись, побежал по полю ловить бабочек. Клава лишь покачала головой.
- Остаёмся? - крикнул муж, стоя около автомобиля.
Клава оглядела окрестность. Озеро довольно красивое, вокруг все зелено, немноголюдно. Неподалеку деревня, так что с продуктами проблем не будет.
- Мне нравится, - отозвалась она. - А тебе?
Жора пожал плечами и стал доставать вещи.
Семья Ребровых наконец смогла вырваться в отпуск и позволить себе неделю пригородного отдыха. Место заранее не определяли, решив действовать по обстоятельствам, и вот отъехали километров сто от Кирова и нашли приятное озерцо.
Палатку глава семейства ставил долго, соображая, что куда воткнуть. Клава расстелила полотенце и подставила красивое тело солнцу, чтобы оно стало ещё привлекательнее. Коленька сел возле мамы и ковырялся в песке. Клава иногда поглядывала на сына, нечасто он мог вот так просто сесть и сидеть, обычно носился, как угорелый, за таким глаз да глаз нужен.
Когда Жора справился с палаткой, пришла очередь обеда, он набрал дров, соорудил костер и треногу для котелка. Через полчаса Клава почувствовала запах каши с тушёнкой и поняла, что пора кушать.
Муж ей достался, конечно, золото. Никогда не попрекал, все делал сам, жену свою на руках носил. Ела Клава кашу, и было ей хорошо, вырвавшись из городской суеты. Двигаться никуда не хотелось, просто побыть наедине с природой и близкими.
Так пролетели два прекрасных дня. Пора было сниматься с места и двигаться дальше. Пока Жора собирал палатку, Клава укладывала вещи в багажник, она не любила беспорядка даже а машине. И вот все собрано, пора ехать.
- А где Коля? - спросила Клава у мужа.
- Я думал, он с тобой.
Они стали озираться по сторонам, но в поле зрения ребенка не было.
- Как ты мог его оставить одного?! - в сердцах сказала Клава и бросилась к озеру.
- Кооляяя, - кричала обезумевшая от горя мать, бегая по берегу. Она всматривалась в воду, пытаясь различить хоть какое-то движение. Отец бросился осматривать окрестности, может ребенок решил убежать в лес. Он постоянно окликал сына, и паника нарастала с каждой минутой.
Неподалеку сидели местные ребята, они с интересом смотрели, как приезжие кричат и мечутся. Кто постарше принялся нырять, пытаясь помочь, только уже знали - бесполезно это, не найдут мальчика.
И пока Клава рыдала на берегу, выкрикивая имя сына, над озером еле слышно лилась песня.
"Спи, сыночек мой, усни
Люли, люшеньки, люли
Скоро ноченька пройдет,
Красно солнышко взойдет".
