Свой отпуск я опять решил провести в маленькой, затерявшейся в лесу деревушке в Калининской области. И вот позади железнодорожные станции. Автобус катит по шоссе. Въезжаем в деревню. И вдруг пассажиры точно по команде поворачиваются и смотрят на дом с наглухо заколоченными окнами, с перекрестьем досок на двери. Что думал каждый из них, сказать трудно.
А мне припомнился старик Нилыч, тот, что в позапрошлом году «подкинул» меня на лошади от автобусной остановки до Новиков. По дороге дед кивал на смурые, покинутые людьми дома и говорил с унылостью:
— Эти в Крым подались. В какой-то богатый совхоз — там у них родня... А вот эти перебрались в город...
Этот разговор отчетливо пришел на память. Автобус пересекал сосновый бор. Справа внизу, в большой лощине, над низкорослым кустарником лежала легкая пелена тумана. Издали лощина была похожа на озеро. И опять я вспомнил Нилыча, как бы услышал его неторопливые слова:
— Вот есть у нас Лобзовское озеро. Тоже заброшенное, так сказать, умирающее. — Он тяжело вздохнул, добавил: — Никому мы тут не нужные!
Потом, помолчав, спросил:
— А почему бы к нему руки хозяйские не приложить?
Я не знал, что ответить. А он продолжал:
— Скажем, птиц тут можно держать — гусей, уток, ведь экая благодать. Или, скажем, расчистить дно... Ведь тут столько ила — удобрения покупать не надо. Хватит на долгие годы не только нашему колхозу. Опять же рыбу развести.
Автобус подъехал к Плоскоши — цели моего путешествия. Я сошел. И вдруг передо мной Нилыч! Козлиная бородка сбрита. Хитроватые глаза смеются. Ну никак не дашь ему семьдесят пять.
Мы уложили вещи в телегу, поехали по проселку. Нилыч неторопливо выкладывал деревенские новости. Старик указал рукой на обогнавшую нас машину-фургон:
— Видал! Булки торопецкой пекарни к нам повезли. Теперь мы вроде как городские стали!
Впереди показался ручей. По примеру прошлых лет я хотел перейти на ту сторону по старому мостику — без меня лошади будет легче вытащить телегу из трясины. Но старик остановил:
— Сиди!
— А что, разве брод еще не здесь!
— Бродов теперь нет! — Везде мосты понастроили. Народ возвращается.
Всего два года назад передо мной была мрачная картина: унылый старик, прогнившие мосты, заколоченные дома, умирающее озеро. Как все изменилось за короткий срок! Словно прочитав мои мысли, Нилыч внушительно и даже как-то торжественно произнес:
— Решения партии — это, брат, сила!
Незаметно доехали до Новиков. Встретили меня радушно. За разговорами не заметили, как опустился вечер. Хозяйка постелила постель, но мне было не до сна. Взяв ружье, я отправился на Лобзовское озеро.
Нет, на нем еще не развели птиц, не зарыбили его карпом. Пока и плодородный ил не вывезен на поля. Но верится, озеро не исчезнет, а будет жить на радость людям, умножая их богатства.
В. Порцев. Газета "Труд" 30 октября 1966 года.
От себя хочу дополнить рассказ черновыми работами к этому рассказу.
Представьте, как нелегко дается писательский труд!
Также есть второй черновик. Представляете сколько сил было затрачено?
