В 1903 году газета «Русское слово», под заголовком «перлы российской грамотности» разместило образцы прошений, поступивших по нужным инстанциям, от не очень грамотных просителей. И, по-видимому, приглашало читателей вместе посмеяться.
Что же, первое из них действительно, ничего кроме улыбки не вызывает.
«Жалоба в А. станичный суд. 28 прошлого ноября соседка наша, крестьянка А.С. позволила себе убить у меня племенного петуха, который ей не причинил никаких обид. Кочет мною был оставлен на племя, на котораго также было оставлено 10 штук кур, а в настоящее время остались без последствия и от которых даже нельзя ожидать никакого приплода. А потому покорнейше прошу а-ский станичный суд не оставить мою просьбу без последствия – присудить мне за убыток.»
Эх, казак, что же твои куру без петуха-то делать будут. Забавно немного.
Но вот два других «перла», помещенные в «курьезы», заставили меня задуматься об отсутствии у журналиста «Русского слова», как минимум, эмпатии к гражданам «не своего круга».
«Заседателю 00 участка Хоперского округа: 31 декабря 1902 года помощник станичного атамана НН со своей женой зашли ко мне в дом и начали торговать у меня дом, на что я не соглашалась, то они приняли меры Бахуса, с которым я доселе была незнакома, вследствие чего и учинили купчую, будто я продала и получила все деньги, которых я не получила. Вследствие чего я считаю купчую эту незаконной.»
Ну, и над чем же смеяться? Если бы это не было прямым сигналом о чистоганной уголовщине – противоправных действиях лица, наделенного властью, с целью обогащения, можно было бы и улыбнуться над неграмотной крестьянкой, приплевшей «Бахуса». Составитель заметки, наверное, должен был бы поинтересоваться – чем закончилось это дело? Получило ли оно развитие? Или заседатель тоже только смеялся? То, что женщина неграмотная – это понятно, как насчет помощника атамана с супружницей? У него эти «меры Бахуса» по отношению к беззащитным и, можно предположить, одиноким сельчанам, не на поток ли поставлено?
Третий «перл». «Казенному прокурору устьмедведицкого (станица Усть-Медведицкая, ныне город Серафимович, Волгоградской области) окружного суда: По распоряжению Л. Хуторского атамана я без всякой на то причины, он меня лишил свободы при А. станичном правлении, как из дела видно собственной своей властию выдержан под арестом пятнадцать суток, чем я потерял хозяйственный шантаж и понес по домашности порядочный ущерб; я в силу необходимости ищу для себя спасение и покров над своими животными, которых он изнурял так, как и меня по ненависти.
Не желаю переносить таких напрасных обид. На основании вышеизложенного покорнейше прошу ваше превосходительство благоволить мне милостивый результат.»
Так, стоп. Вот так столичная газета – и никого ведь не смущало, что в станицах творится какая-то дичь. Бог с ним, как там казаки пишут – дело-то не «в букве», а в содержании. Атаманы с помощничками бесчинствуют – от простого самоуправства до отъема имущества – вот о чем надо бить тревогу, что поделать, грамотность пусть подождет. Странно, что и все истории из подборки из области Войска Донского, только где изничтожение несчастного петуха происходило, непонятно. Что-то как-то… Были газеты и журналы, которые били тревогу, да вот только по делу – мало.
А потом, лет через 18-20, после описываемых событий, сидел вот такой журналист (может быть, даже талантливый, например, как Аркадий Аверченко) где-нибудь в Константинополе или в Белграде и горестно вопрошал себя – «Как же так получилось? Где та Россия, которую мы потеряли? Кто виноват? Большевики, канальи!» Остается дорисовать предполагаемую сцену:
Встает бывший журналист и идет к выходу из недорогого стамбульского кафе. Швейцар открывает дверь и на русском:
- Проходите, господин.
- Постойте! Ваше лицо мне как будто знакомо! Не встречались ли мы случаем в Москве?
- Вряд ли, сударь. Я в столицах мало бывал. Заседателем служил в Хоперском округе Войска Донского…
Что-то колыхнулось в воспоминаниях, но так и не смог понять что…