На сеновале ночь выдалась спокойная, а утром во дворе гостей встречал счастливый хозяин.
- Гости милые, уж не знаю, как и благодарить. Хозяйка моя на поправку пошла, уже и встать с кровати сумела, поела вот даже.
Триза, отвязав лошадь от коновязи, закинул на нее рюкзак егеря и посмотрел на старика.
- Ну и слава Богу, что на правку пошла. Без хозяйки дому не бывать.
Старик, помявшись, достал из кармана сверток и протянул егерю.
- Возьми, мил человек. Берег от прадеда, и как хозяйка заболела, зарекся перед образами – ежели поправится, пожертвую без жалости. И к вечеру вас Бог и привел во двор.
Леха развернул сверток. На сером холсте лежал, переливаясь, массивный золотой перстень с красным камнем. Леха посмотрел на перстень, прикинув цену, потом аккуратно завернул его в холст и вернул старику.
- Бог нас привел – Богу и отдай. А нам лучше расскажи, не слыхал ли ты про пещеру в горах, что у побережья.
Старик задумался.
- Прадед говорил, да отец мой рассказывал, что у самого побережья есть гора с тремя вершинами. Первую вершину Бог на эту гору поставил, другую – черт. А между ними, стало быть, третья возникла. И под ней в пещере то, что на другие не поместилось.
- И как найти эти вершины? – поинтересовался Леха.
- Вы как до побережья дойдете, так дорожка одна направо пойдет, к деревне, а другая налево, к горам. Которая к горам – она в горную деревню ведет, к монастырю, да только монастырь аккурат и стоит у первой вершины. А вам перед деревней надо обойти гору, по тропинке, а дальше путь я вам не скажу. По тому пути люди не ходят, а кто и ходил, так о том не рассказывал. – Старик развел руками. – Другого не скажу.
- Спасибо, хозяин.
Выходя со двора, Леха обернулся. Старик стоял в низком поклоне, держа в руке тряпицу с перстнем.
***
До развилки дороги, что расходилась к побережью и горным вершинам, дошли к вечеру. Осмотрев окрестности, решили двигаться дальше, к горам, ибо для ночлега не было видно никакого подходящего места. И уже в сумерках, разглядев небольшую бурную речушку, бегущую с гор, Леха с Тризой усмотрели одинокое дерево, где и решили организовать ночлег.
Натянув у дерева небольшой тент, от росы и внезапного дождика, Леха с Тризой достали по сухпайку. Оставалось в сумках еще и вяленое мясо, и соленый сыр, но решили продукты подъедать равномерно, чтобы не ковырять потом только консервы, мечтая о куске сыра и мяса.
Но до ужина дело не дошло. Едва успели разлить из чайника по кружкам чай, как к дереву стал приближаться конный разъезд. Пять всадников, свернув с дороги, остановились у привала. Один направил лошадь поближе, едва не ступив в костер.
- Кто такие? – Кочевник в островерхой шапке, с луком за спиной равнодушно смотрел на егеря с ведьмаком.
- Триза, ведьмак.
- Леха, егерь.
Всадник окинул взглядом поляну, внимательно посмотрел на ведьмачьи мечи, которые Триза при приближении разъезда положил у костра, и задумался.
- Ты вооружен, а повелением хана оружием может владеть только воин.
Триза посмотрел на Леху. Тот скосил глаза, указывая на торчащую из лежащего рядом рюкзака рукоять «Вихря». Если что, достать недолго, и тогда хану придется озаботиться новым разъездом.
Триза перевел взгляд на кочевника и усмехнулся.
- Я же сказал, что я ведьмак. И эти мечи не для людей, а для нечисти. Хотя бывают исключения.
Всадник зашипел сквозь зубы.
- У хана не бывает исключений. Мечи должны принадлежать воину, а не жалкому сброду из чужих земель.
Триза вздохнул, слегка прищурился, активируя ведьмачье зрение, и посмотрел на кочевника.
- Я воин. Можешь так и передать своему хану.
Кочевник зашипел еще громче и, теряя остатки самообладания, звенящим от злости голосом закричал.
- Ты сделал три ошибки!
- Первая твоя ошибка – ты разговариваешь с воином хана непочтительно, ты должен склонить голову!
- Вторая ошибка – ты задумал спорить со мной, ничтожный!
- И третья ошибка – никто не может обсуждать повеления хана! Их должно выполнять, не раздумывая! Неуважение карается смертью, ничтожный!
Триза спокойно посмотрел на всадника и снова усмехнулся.
- Зачем считать мои ошибки? Ты сделал одну, но горевать о ней придется уже твоей вдове.
***
И в этот миг за спиной всадника раздался истошный крик. Четыре человеческие и четыре конские глотки орали в животном ужасе, а перед ними в бледном свете костра поднимался из травы демон с горящими красным огнем глазами, раскрывая крылья.
Всадник развернулся к отряду и выхватил саблю, однако меч Тризы уже описывал дугу, рассекая с шелестом воздух. Коротко звякнул металл, и обломок сабли улетел в темноту. Кочевник взглянул на обломок в своей руке, швырнул его на землю и направил коня на анчутку.
Леха успел в прыжке ухватиться за уздечку, отвернув коня в сторону, и покатился по земле от всадника.
Между тем те, кто стоял перед анчуткой, судорожно разворачивались. Лошади в испуге налетали друг на друга, вставая на дыбы, шарахались по сторонам, и под непрекращающийся вопль разъезд исчезал в темноте.
После бегства кочевников Леха с Тризой, свернув по - быстрому лагерь, прошли вниз по речке пару верст и, найдя подходящее местечко, решили переночевать. Неразвернутый сухпай вернулся в рюкзак, обошлись бутербродами с чаем, который уцелел среди всеобщей суматохи.
***
С рассветом, ежась от росы, путники двинулись к дороге. До гор предстояло идти быстрым шагом не менее дня, и ожидать новых волнующих встреч никому не улыбалось.
- Не очень понятно, это был случайный разъезд, или в этих краях гарнизоны из городов не выходят, - Триза разглядывал какую-то склянку со снадобьем, которую перед выходом достал из седельной сумки.
- По докладам, кочевники теребят гарнизоны постоянно, соответственно, отряды кочевников тут не редкость. – Леха впервые за путешествие нес «Вихрь» на груди, разложив несколько обойм по карманам куртки. Одна обойма торчала из нарукавного кармана, что значительно ускоряло перезаряжание.
- Тогда нам недолго гулять по этой живописной дороге в одиночестве, - вздохнул Триза.
- Совершенно верно, – подтвердил Леха. – И если кочевники захотят утыкать нас стрелами, то вряд ли им что-то помешает это сделать.
Анчутка, сидевший в задумчивости на плече егеря, вздохнул.
- Да, и у нас нет избушки в лесу, где мы так весело оборонялись от разбойников.
- Придется обходиться без избушки, - согласился Леха.
Анчутка подумал и по своему обыкновению подвел черту.
- Горе тому, кто плачет в дому. А вдвойне тому, кто плачет без дому.
Пройдя около половины пути до гор, кампания услышала догоняющий их топот копыт. Сзади рысью шло десятка полтора кочевников, догоняя путников. Окажись егерь с ведьмаком среди отряда – и все закончится мгновенно. Либо смерть, либо плен. И оба это понимали отлично.
Триза развернулся, обнажил меч и дал лошади команду. Она легла поперек дороги, прикрывая собой хозяина.
Леха, присев на колено, упер «Вихрь» в плечо и ждал, пока всадники окажутся на расстоянии уверенного выстрела. И как только этот момент настал, дал короткую очередь под ноги лошадей.
Отряд остановился. Похоже, рикошетом кого-то и зацепило, так как один из всадников выронил из рук плеть и медленно завалился на шею лошади.
Передний кочевник поднял руку вверх и отдал короткую команду. Отряд остановился.
- Вот так всегда, - философски заметил анчутка. - Выпил на грош, а на рубль дебош.
*******************************************
на поддержку канала*** карта МИР 2202 2024 8636 9055 ***
или Сбербанк по номеру *** +7-919-261-25-88 ***