Юнна Петровна (Пи́нхусовна) Мориц — Поэтка (как величает себя сама) и художница, переводчик и сценарист. Лирик, увлечённый жизнью слов, на чьи стихи написано множество песен.
Цитаты
Поэты бывают разные, и разные у них назначения. Какое назначение у табуретки, если на ней можно сидеть, стоять, ввинчивая лампочку, а также можно вполне проломить табуреткой мозги?.. Моё назначение — быть и сметь, ввинчивать лампочку.
В кофейнике шурша,
Гадательный напиток
Напомнит, что душа —
Не мера, а избыток
И что талант — не смесь
Всего, что любят люди,
А худшее, что есть,
И лучшее, что будет. («В серебряном столбе…»)
На меня абсолютно не действуют репрессивные методы, издают — не издают — дают — не дают, это всё дождь — ветер — снег — погода. При любой погоде работаю очень много и с превеликой благодарностью за такую благодать.
Для меня каждый день — праздник и Деньрождень. Я из тех, кто чудом живы.
Я не участвую ни в каких публичных мероприятиях, тусовках, партиях, живу очень уединённо, чтобы моё природное чутьё не испортилось, принюхавшись к «мнениям общественности». Да, я работаю ночью, как поэтский телескоп.
О стихах для детей и взрослых
Я стала писать «своё детское» в 1963 году, когда попала в «чёрные списки» из-за стихотворения «Памяти Тициана Табидзе», потом 9 лет мои книги не издавали, а только учили меня в литпрессе любить родину, жизнь и не считать себя русским поэтом — ни в коем случае.
По этому поводу я не стала посыпать голову пеплом и особо рыдать, а пустилась свистеть ежиком с дырочкой в правом боку… И тогда, как сейчас, полдюжины детских поэтов узурпировали территорию детской литературы и присвоили себе исключительный титул знатоков детской психологии. Кроме того, был и есть какой-то дурацкий предрассудок, что никогда «взрослый» поэт не сможет быть «детским» и наоборот.
А я исходила из того, что книги детям читают взрослые и только потом дети начинают сами читать поэзию. Вот я и писала такие стихи для детей, которые были бы интересны и взрослым, и мне самой.
Я писала для детей с упоением, ушами махая в абсолютной свободе, чем и доныне с большим удовольствием занимаюсь. Кроме того, я — Близнец, созвездие — двойня, вот таким чудом в меня и вселилось нечто, другим созвездиям не доступное. Подумать только: влетаешь в «чёрные списки», и тут как тут начинаешь чирикать «Пони девочек катает, пони мальчиков катает, пони бегает по кругу и в уме круги считает», — и уж никак нельзя твою изуродовать душу!
О мёртвых и живых, времени и совпадениях
Когда человек решает жить таким образом, как я, он попадает в мир, где нет мёртвых. Гомер — не мертвец. Данте, Пушкин, Гоголь, Толстой, Платонов, Пастернак, Цветаева, Ахматова — далее везде. Открываешь дверь, соединяющую миры, и никто не мёртв, все живы. Это способствует деликатности и взаимному уважению, — пребывая в таком времени и в таком мире, невозможно учить Ахматову, какие стихи и как ей следовало писать на склоне лет, например…
У меня есть стихи о людях, которые отращивают ногу, идущую в ногу со временем. Одно время кончилось — у них эта нога отмирает, и они отращивают другую, идущую в ногу с другим временем. А у меня такой ноги нет, поэтому я живу сразу во множестве времён и хожу в мировую литературу, как ходят из комнаты в комнату, как ходила однажды летом на ледоколе в Арктику, а потом долгое время земля плыла под ногами, потому что привыкла ходить я по качающейся палубе, что повлияло неслабо на мою поэзию.
Никто ни с кем не совпадает в избранном времени, кроме тех, у кого отрастает та особенная нога. Да и то, надо сказать, что порой эти ноги дерутся и ломают друг другу ноги.
Несмотря на кажущееся сходство, у Пелевина — одно время, у Сорокина — другое, у Акунина — третье, каждый выбрал своё.
О поэзии и поэтах
Поэзия есть во всём, она растворена в природе вселенной, стихи — это частный случай поэзии.
Когда речь идёт о влиянии, чужой поэзии не бывает, как не бывает чужой Луны, влияющей на приливы-отливы морей-океанов. Если человек с детства читает поэзию и ему от природы дано вещество, откликающееся на тайны ритмичной Вселенной, которая, по сути, и есть поэзия, тогда он не то чтобы начинает поэзию любить — он начинает поэзией жить, в какие-то мгновенья вспоминая какие-то строки. А иногда он начинает жить в поэзии как поэт. Но источник один — «чужая поэзия», и она, безусловно, даёт очень мощную энергию, которая движет и развивает способности человека проникать в ритмы Вселенной, где мы пребываем.
Стихи ведь пишутся не потому, что поэт решил: вот сейчас я скажу человечеству нечто особенное, — не потому, что поэту вдруг захотелось «пасти народы» и быть «говорящей головой». А потому, что он превращается в некую ритмическую среду обитания, из которой рождаются волны, полные всяческой жизни и всяческих жизней. Мне кажется, что это случается «в тишайшие миги, / на умственном сдвиге / ушедших в себя».
Бывают, конечно, и вульгарный плагиат, и безотчётное воровство, но тут имеет место замечательная вещь — «самоликвидирующиеся узлы»! Некоторые субмарины, торпеды и чудеса поэзии можно разобрать на детали, но вновь собрать уж никак невозможно, поскольку там есть эти самоликвидирующиеся узлы. Применительно к поэзии речь идёт об уникальных свойствах и тайнах личности поэта, которые никакой клептоман свинтить не способен.
Я — не концертный поэт, а поэт книги. Книги моей поэзии озвучены разной музыкой разных людей и поются по всей стране и далеко за её пределами.
Я — лирик в чистом виде.
У поэта не бывает отдельно никакой «гражданской роли» и «философской роли», у него одна главная роль — быть поэтом. Кто-то будет потом приравнивать его слово к действию или к политическому высказыванию, подгоняя задачку под ответ, а кто-то — к философскому осмыслению и к диалогу с историей, а кто-то — к песне ямщика или к сновидениям по Фрейду и Фукияме (конец истории!). Но к самому поэту всё это имеет очень далёкое отношение (а подчас и вовсе никакого) и добывается из его поэзии, прозы и биографии по мере потребностей злобы дня. За эти потребности поэт никакой ответственности не несёт, он вообще — тунгусский метеорит и струнный инструмент.
***
Поэтов делю на хорошеньких,
Хороших и очень хороших.
Хорошенькие — в цветочек,
В полосочку и в горошек.
Хорошенькие поэты —
Отрада и умиление,
Одеколоном счастья
Надушено их явление,
Любить — до чего приятно
Этих прелестных крошек!
В отличие от поэтов,
Хороших и очень хороших.
А я — совсем не хорошенькая
И, вообще, Поэтка.
Поэтка — и больше некому
Носить это имя, детка!..
***
Пишите для себя — как пишут дети,
Как дети для себя рисуют звуки,
Не думая о том, что есть на свете
Хрестоматийно творческие муки.
Пишите для себя — как бред любови,
Как поцелуи пишут и объятья,
Не думая о том, что наготове
Станок печатный должен быть в кровати,
Читающий народ и славы трубы,
И, уж конечно, пресса мировая…
Пишите для себя — как пишут губы,
Самозабвенно строки повторяя.
Пишите для себя — как пишут втайне,
Где не растут ничьи глаза и уши.
Пишите для себя — как пишут крайне
Ранимые и трепетные души.
Пишите для себя — как строки эти,
В которых ни малейшего подлога.
Пишите для себя — как пишут дети,
Как пишут эти почтальоны Бога.
Умею ли я зарабатывать? Да, я умею зарабатывать уважение, любовь и благодарность читателей. Такая работа — чистая благодать и великое богатство смыслов, среди которых нет никаких причин для зависти к богатым.
Всё будет хорошо, — и даже то, что плохо.
Унынья грех тяжёл, стирает в порошок
Унынья суета, унынья суматоха,
Унынья глянец, блеск, нахальство и страшок.
Всё будет хорошо, — и даже то, что плохо.
Не унывай, душа, сиянье и тепло,
Ты — кроха высших сил, Творца живая кроха,
Всё будет хорошо, — и даже то, что пло!..
Всё будет хорошо, — и даже то, что плохо.
Не слушай никогда унылое трепло,
Оно удавку вьёт для выдоха и вдоха.
Всё будет хорошо, — и даже то, что плохо!..
***
Чего я желаю своим Читателям? Знать, как высока цена их жизни, их Человеческого Достоинства, любви к себе – к детям Творца вселенных. От этого знания зависит здоровье и сила духа, это знание — очень высокая защита.
***
Собою и только собою,
Не мерой вещей, не судьбою,
Не другом, не даже врагом,
Ты будь недоволен и пытан, —
Не ходом событий, не бытом,
Не тем, что творится кругом.
В какой ни окажешься яме,
Ты выкуп заплатишь люблями,
Люблями и только люблями, —
Иначе ты будешь рабом,
Затравленным, битым, убитым
Событьями, пошлостью, бытом
И всем, что творится кругом.
Из произведений
И, хотя Алёша уже у кого-то прочёл, что глаза — это часть нашего мозга, вынесенная наружу, он большей частью жил своим внутренним зрением, ему доверял всё сильней. («Рассказы о чудесном»: Всадник Алёша)
Любая вещица нам кого-то и что-то напоминает, нет ни одного на свете предмета, даже среди не виданных прежде, с которым не был бы связан какой-нибудь давний случай из жизни, спрятанный памятью про запас. («Рассказы о чудесном»: Игра в ножичек)
Ни у кого не спрашивай: «Когда!»
Никто не знает, как длинна дорога
От первого двустишья до второго,
Тем более до страшного суда.
Ни у кого не спрашивай: «Куда!»
Куда лететь, чтоб вовремя и к месту!
Природа крылья вычеркнет в отместку
За признаки отсутствия стыда.
Всё хорошо. Так будь самим собой!
Всё хорошо. И нас не убывает.
Судьба — она останется судьбой.
Всё хорошо. И лучше не бывает. (Отрывок из стихотворения «Скрижаль»)
И ещё три стихотворения Юнны Мориц
Когда нам не о чем молчать...
Когда нам не о чем молчать,
В груди — тоска опустошенья.
Мы — щепки кораблекрушенья,
Когда нам не о чем молчать!
Мычать! Не знать с чего начать
И встать на путь косноязычья!..
Но встать на якорь безразличья —
Тогда нам не о чем молчать!
Да, от молчанья одичать —
Зато не выйти вон из глуби!
Когда любовь сжимает губы —
Тогда нам есть о чём молчать!
Нельзя так много обещать,
Взлетая щепкой на поверхность, —
Есть в лёгкости недостоверность,
А ей же не о чем молчать!
Хрипеть, фальшивить и трещать
Ракушки начинают в море
И врут мотив, как в коридоре,
Когда им не о чем молчать!
Но тяжелей всего встречать
Молчанья чопорную маску,
Чей рот затянут под завязку —
Как будто есть о чём молчать!
Смертельно — Музе докучать
Дурной восторженностью пылкой!
Молчит с презрительной ухмылкой,
Когда нам не о чем молчать,
И не намерена прощать
Витиеватость светской чуши!
И, вздрогнув, затыкает уши —
И бесполезно в них кричать.
Вот перестанет освещать
Она таланты наши смыслом —
И свежее предстанет кислым, —
Тогда нам не о чем молчать!
Мускул воды
Зелёное яблоко, алый гранат
Со мной провели эту ночь,
И в памяти сочной они сохранят
Мой дом, и мой дым, и мою одиночь.
И в своём ароматном раю
Безгрешные эти плоды
Не забудут бессонную душу мою,
Поющую — как мускул воды,
Как мускул ручья в незримой скале,
Где, в моём отражаясь стекле,
Пьют из ладоней многие.
И многие моют ноги.
Песня о волшебнике
Сапожник починяет нам ботинки,
А плотник — табуретку и крыльцо,
Но только у волшебника в починке
Светлеет ваше сердце и лицо!
Какая тонкая работа —
Счастливым сделать хоть кого-то,
Цветок удачи принести,
От одиночества спасти,
А самому потом тихонечко уйти...
Волшебник — это сказочная личность,
И сказочно он скромен, господа,
В нём сказочно отсутствует двуличность,
И выгод он не ищет никогда.
Какая тонкая работа —
Счастливым сделать хоть кого-то,
Цветок удачи принести,
От одиночества спасти,
А самому потом тихонечко уйти...
Язык чужой обиды и печали
Волшебник изучает с детских лет,
Его вселять надежды обучали —
И это основной его предмет!
Какая тонкая работа —
Счастливым сделать хоть кого-то,
Цветок удачи принести,
От одиночества спасти,
А самому потом тихонечко уйти...
Страница 🌸 ВКонтакте
***
Проект «Слово Мастеру»
Портреты Мастеров, сложенные из их слов.
Цитаты, способные вдохновить и прояснить, что же такое жизнь человека пишущего.
Материал подготовила Анастасия Ладанаускене
