Ольга и Виктор, внимательно слушавшие разговор двух друзей, переглянулись, и в беседу вклинился голос Виктора: «Да, сколько мы вам должны? Ведь Эйнштейна лечили, кормили, содержали, да еще и нас нашли. Сколько? Простите, что сразу об этом не подумал, эмоции как-то все перекрыли. Так сколько?».
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»!
«Странная белая кошка. "Ну, а дружба начинается с улыбки"» — это семнадцатая часть рассказа про странную белую кошку, Томасину.
Ниже приведены ссылки на начало рассказа и на предыдущую часть.
Вскоре около трапа самолета собрались уже все заинтересованные лица: Ольга, Виктор, естественно — Эйнштейн, добежавшие Макс с Томасиной и Сергей, и даже сын Ольги и Виктора, вышедший из салона и спустившийся по трапу, хоть стюардесса и пыталась этому воспрепятствовать — ёлки-палки! — все-таки взлет через три минуты! Уже пора и дверь закрывать! А тут, а тут... Но и стюардессе ничто человеческое было не чуждо, да к тому же внизу присутствовал так обожаемый ею начальник кинологической службы аэропорта Сергей...
Если бы времени было больше, если бы рейс можно было отложить, если бы... Но вопрос касался обычных рядовых граждан, это не у президента проблема возникла и даже не у министра, а у обычных людей, поэтому... — поэтому было решено, что Ольга и Виктор остаются, раз пса нельзя с собой взять, их сын вместе с их вещами летит, по прилету забирает вещи, едет домой и вместе с женой ждет родителей. А они — ну, прилетят вскоре. Нет, не следующим рейсом. Может, дня через три. Может — через недельку. Сообщат, в общем. Надо же все документы на собаку выправить. Да и вообще...
— Мама, папа, но где вы будете жить? Квартиру ведь продали уже!
— Ай, да лети уже, а то сейчас стюардессе надоест ждать, она дверь закроет, и — тоже останешься. А на счет жилья не волнуйся, разберемся, мир не без добрых людей, — сказал Виктор, махнул сыну рукой, типа, что спорить, решили ведь всё уже, езжай, и обнял пса, прижался к нему головой, стараясь скрыть навернувшиеся слезы: Эйнштейн — живой! — в это до сих пор не верилось и воспринималось как чудо.
Сын поднялся, стюардесса закрыла дверь и самолет взлетел. Все еще какое-то время смотрели ему вслед и махали руками, будто это поезд и отъезжающие отлетающие могут их видеть.
Эйнштейн был настолько счастлив, что, будь он кошкой, обвился бы вокруг своих людей, чтобы ощущать сразу обоих. Но он был собакой. Поэтому просто тыкался мордой по очереди то к одному, то к другому.
Решить вопрос с билетами помог Сергей — перерегистрировали на другой рейс с открытой датой вылета. Да, потеряли в деньгах, но... Но разве это могло сравниться со счастливыми глазами Эйнштейна? И со слезами в собственных глазах...
***
— Все хорошо, однако, нам надо позаботиться о жилье, а то вижу, пес уже притомился, столько эмоций... Сергей, вы не знаете, тут, в гостинице аэропорта, можно с собакой размещаться?
Сергей не успел ответить, за него ответил Максим.
— Никакой гостиницы! Сейчас все едем к нам. А то наши все испереживались, да и к Эйнштейну уже привыкли. Так что к нам едем. На одну ночь, думаю, вас друзья не откажутся приютить, вы же останавливались у них до этого. Ну, а если против будут — у моих родителей все разместимся. Потеснимся, но разместимся.
Сергей проводил их до выхода из аэропорта, взял слово, что, если с собакой при регистрации на рейс или при посадке возникнут проблемы, не стеснялись, к нему обращались, пожал всем руки, и даже лапу Эйнштейну, и отправился обратно, напевая себе под нос вдруг вспомнившуюся из детства песенку: «С голубого ручейка начинается река, ну, а дружба начинается с улыбки», — и ловил себя на мысли, что так и хочет, как ребенок, поскакать на одной ножке, перепрыгнуть через турникет, а не чинно через него пройти, забить гол или подтянуться на турнике в конце концов! — день, хоть и не закончился, был уже не зря прожит.
Крутилась в голове и другая мысль: что очень хотел бы сейчас оказаться вместе с только что ушедшей компанией, узнать историю Эйнштейна, ведь из-за пса люди сошли с рейса, а такое — такое случается крайне редко, на памяти Сергея — всего второй раз. Гораздо чаще наоборот происходит: люди улетают, уезжают, а своих питомцев оставляют, абсолютно не думая, как и что с ними будет... Вчера вот тоже — доехали до аэропорта с собакой, а как узнали, что собаку без документов на борт не пустят, всё — привязали собаку к дереву, а сами на регистрацию пошли. И сидела сейчас эта глубоко беременная псица у Сергея в служебном помещении... Ну, хорошо, пока его смены — посидит, а дальше что? — не в приют же отдавать? Домой — тоже не вариант: жена только-только родила, а квартира — однокомнатная...
Так, стоп? А если?
И Сергей, недолго думая, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал догонять всю честную компанию — это же такая силища!
Компания уже почти дошла до машины, около которой их ждал улыбающийся Валера — судя по количеству идущих человек, он уже понял, что всё хорошо: хозяев пса не просто догнали, и те не просто узнали пса, а признали его, раз идут сюда, а не на самолете летят. А следом за ними бежал Сергей, и он явно боялся, что может не догнать, что все сядут в машину и уедут раньше, чем он успеет добежать.
«А Сереге-то что надо? Или что-то случилось?» — улыбка сползла с лица Валеры. Нет, никакой каверзы от друга он не ждал, не такой Серега человек, но бюрократическая система везде есть, вот она-то и могла сработать...
Томасина, если вперед она «ехала» в сумке за спиной Максима, то обратный путь проделывала у него на руках, поэтому она сразу заметила, как изменилось выражение лица ждущего их человека и, проследив за его взглядом, обернулась назад. Несколько секунд — и кошка уже знала, зачем и по какой причине догоняет их начальник кинологической службы аэропорта.
— Макс, Макс, слушай внимательно — сейчас к тебе Сергей подойдет, захочет кое-что сказать, но ты его опереди, первый скажи. И скажи следующее — чтобы он с собакой приезжал в понедельник с утра в клинику. Псица сама разродиться не сможет, так что однозначно в клинику. И, еще скажи ему, что собаку зовут Тильда. Тильда, слышишь? Не забудь! Я тебе потом всё объясню.
Макс не успел ничего ответить кошке, услышал, как его зовет Сергей.
— Максим!
Максим, а с ним и все остальные обернулись на голос. Вроде все хорошо, но мало ли, не будет же их просто так догонять начальник кинологической службы... Виктор и Ольга встали ближе друг к другу, спрятав за свои спины пса. Мало ли...
— Максим, у меня к вам разговор есть... и дело...
— Сергей, приезжайте с вашим «делом» в понедельник с утра в клинику, я как раз работаю. Обязательно приезжайте. Собака сама разродиться не сможет, ей помощь потребуется. И еще — собаку зовут Тильда. Не забудьте, Тильда. Еще раз — большое вам спасибо и до встречи в понедельник. Адрес и телефон я вам смс-кой скину.
— Сп... спасибо! Приеду!
Сергей стоял и смотрел, как все садятся в машину, находясь в легком шоке и большом недоумении. Вопрос-то его решился, почти решился, но... — но, черт побери, откуда про собаку мог знать Максим?!
После посадки возникла еще одна заминка: Валера убеждал всех, что ни о каком такси и речи не идет, до места он довезет их сам, и их возражения, что это как-то «неудобно», не принимаются, а вот им, с его «неудобно» придется смириться.
— Ребята, мне не неудобно, поверьте. Я вас с удовольствием подвезу, довезу, еще и транспортировку машины Максима организую, поскольку — поскольку я же не просто так: я же в гости напрашиваюсь! Да что там напрашиваюсь, я просто набиваюсь в гости. И с ночевкой! Так что мое «неудобно» гораздо больше вашего: мало того, что я такой наглый стеснить вас хочу, так мы еще по дороге и ко мне домой заедем, чтобы я Зака мог взять, а то пёс у меня с ума сойдет, если я домой ночевать не явлюсь. Так что мое «неудобно» всяко больше! И это я должен извиняться!
— Валера, ты что, да мы бы без тебя ни за что не успели! И только вслед улетающему самолету бы смотрели. А Эйнштейн... Так что какие извинения, это мы еще тебе должны.
Ольга и Виктор, внимательно слушавшие разговор двух друзей, переглянулись, и в беседу вклинился голос Виктора: «Да, сколько мы вам должны? Ведь Эйнштейна лечили, кормили, содержали, да еще и нас нашли. Сколько? Простите, что сразу об этом не подумал, эмоции как-то все перекрыли. Так сколько?».
На Виктора с Ольгой тут же уставились четыре пары негодующих глаз. Возникшую паузу прервал Эйнштейн — пёс просто залился лаем:
— Хозяин, ты что! Авррр! Гав! Ты знаешь, какие это люди! А ты — деньги! Если уж так хочешь помочь, отблагодарить — так оплати лучше лечение и корм для Тильды, которую в понедельник привезут! Авррр! Гав!
Возмущающегося пса тут же поддержала Томасина, издав то ли шипение, то ли негодующий мяв: «Шшшш — Фу, как нехорошо! — шшшш!».
Пока Максим и Валера соображали, как бы так ответить, чтобы никого не обидеть и не высказаться слишком резко, Ольга, уже оценившая и ситуацию, и реакцию собеседников, просто улыбнулась и сказала: «Ребята, Максим, Валера, не обижайтесь. Просто эмоции действительно зашкаливают. Мир?».
Ну, как можно вставать в какую-то позу, когда на тебя смотрит красивая женщина, которая почти в матери тебе годится, улыбается, предлагает мир, а к её ногам прижимается счастливый Эйнштейн? — никак.
— Мир.
И все заулыбались. А из динамиков аэропорта полилась знакомая всем с детства песня: «Ну, а дружба начинается с улыбки». Под эту песню из мультфильма про крошку Енота автомобиль тронулся с места и все поехали домой. Да, пока — к Максу, точнее — к его родителям, но все равно — домой.
Продолжение — «Странная белая кошка. "Как это я умер? Я же живой!"» — см. ссылку ниже.
#кошки #питомцы #собаки #белая кошка #рассказы #рассказы о животных
