«По приказу императрицы», - шептались в Петербурге. Французский посол Мари Даниель де Корберон охотно подхватил сплетню: великую княгиню, Наталью Алексеевну, специально не стали спасать. Дескать, строптивая невестка изрядно надоела Екатерине Второй. Весёлая и озорная, мотовка и любительница танцев, она за короткий срок успела пройти путь от любви до ненависти к себе.
Невесту престолонаследнику Павлу Петровичу начали искать, когда убедились: способен к деторождению. В 1772 году фрейлина Софья Чарторыжская родила мальчика, Семёна, первого внука Екатерины II. Пока «пробный ребёнок» воспитывался во дворце, по европейским дворам кинули клич – нужна знатная и пригожая девушка подходящего возраста. Перебрав десяток претенденток, пригласили в Петербург ландграфиню Гессен-Дармштадтскую. У той было три дочери, от 15 до 18 лет. Оставалось только ждать: какая больше приглянется Павлу Петровичу.
Долгий путь должно было скрасить чтение: императрица передала возможным невесткам «Наставления», написанные собственноручно. В них говорилось о скромности и послушании, о достойном поведении в обществе, о том, что не следует делать долгов и расходовать средства очень экономно, а в свободное время – лучше всего – читать и учиться. Трудно сказать, прочла ли Вильгельмина Гессен-Дармштадтская этот любопытный документ. Ведь впоследствии она нарушила все правила из «Наставлений».
15 июня 1773 года состоялось знакомство. Хорошенькая семнадцатилетняя Вильгельмина, вторая дочь ландграфини, запала в душу Павлу Петровичу с первого взгляда.
«Несмотря на усталость, я все ходил по моей комнате, - записал он в дневнике, - мой выбор… остановился на принцессе Вильгельмине… всю ночь я ее видел во сне».
«Она приветлива и умна», - сделала вывод императрица и одобрила выбор сына. На самом деле, никто тем летом 1773 года не мог сказать точно: что из себя представляет принцесса.
Вильгельмина была улыбчивой и кроткой. Прекрасно танцевала и держалась с большим достоинством. Но многие отмечали однообразность ее улыбок. Неискренность интонаций. Словно она повторяла однажды заученное, без всякой души. Что-то происходило в ее очаровательной головке, какие-то планы складывались в ней, непонятные остальным. «У великой княгини есть двойное дно», - позже скажет граф Панин.
Тянуть не стали. Спустя три дня поступило официальное предложение руки и сердца. 15 августа Вильгельмина стала православной Натальей Алексеевной – в честь любимой сестры императора Петра I. А уже 29 сентября 1773 года начались двухнедельные торжества, посвященные высочайшей свадьбе. Мать и сестры новоиспеченной великой княгини, осыпанные щедрыми подарками, засобирались домой в середине октября. Их не покидало чувство легкой зависти – теперь все это великолепие, вся пышность, будет принадлежать Вильгельмине…
«Мой тихий ангел», - шептал влюбленный престолонаследник. Довольно улыбаясь, Наталья Алексеевна примеряла перед зеркалом драгоценности императрицы. Екатерина для невестки не поскупилась, в тот момент она была совершенно очарована ею.
«Нужно быть ужасно придирчивой, чтобы не остаться довольной этой принцессой», - писала она матери великой княгини в ноябре 1773 года.
Вокруг отмечали – Павел Петрович находится под полным контролем Натальи Алексеевны. Она сумела так обворожить его, что любое ее слово, любой каприз становился для будущего императора законом. Счастливый брак – нечастое явление для государей, и Екатерина благосклонно смотрела на это. Ее тревожило лишь, что проходят месяцы, а Наталья Алексеевна не объявляет о своей беременности.
Более того, великая княгиня была почти постоянно больна. Екатерина сердилась: Наталья Алексеевна могла танцевать всю ночь до утра, и, едва отдохнув, уже мчаться на прогулку верхом. Какое здоровье выдержит? Когда ей становилось жарко, она приказала перестать топить в своих комнатах, и от леденящего холода быстро слегла. К концу 1774 года очарование невесткой сошло на нет: она не проявляла осторожности и благоразумия, она тратила в три раза больше, чем получала (а это 50 тысяч рублей в год), и за полтора года не выучила ни одного слова по-русски.
Зато прекрасно ознакомилась с наукой тайных встреч. Великая княгиня принимала у себя графа Андрея Разумовского – блестящего красавца и одного из первых вельмож «молодого двора». Об их отношениях робко шушукались за спиной Павла Петровича, а когда об этом узнала Наталья Алексеевна, то лишь презрительно вскинула брови: «Все сплетни! Только, чтобы разлучить нас!».
И вот она понесла… Ребенка ждали с особым нетерпением. 10 апреля 1776 года начались схватки, но… младенец не спешил появиться. Почти три дня длились муки, ребенок не выжил. А еще два дня спустя умерла Наталья Алексеевна.
По Петербургу понеслись слухи – императрица приказала не помогать великой княгине, потому что решила погубить ее. На это возражали: у Натальи Алексеевны оказалось искривление позвоночника, которое «лечили» корсетом, что привело к деформации и других частей организма. Павел Петрович не слушал ничего. Он погрузился в абсолютное горе.
«Не тебя она любила, - произнесла императрица, - полюбуйся на её письма».
Престолонаследнику предъявили более чем нежную переписку великой княгини с графом Разумовским. На погребение жены Павел Петрович не пришел. Графа выслали в Ревель, а полугодом позже - в Неаполь.
Позже Павел Петрович женился во второй раз.
#наука #история россии #история #короли #семейные отношения
Подписывайтесь на мой канал Ника Марш!
Лайки помогают развитию канала!