В городе грядут большие перемены, и кажется меня затягивает в самый эпицентр. Но вряд ли от этого кому-нибудь станет лучше. Хотя...
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
~
– Брат, все не так… Все должно было быть совсем не так.
– Все в порядке, мистер Фрокл, – перебила я. – Я понимаю, к чему все идет, и смирилась с этим. Надеюсь, и Чарли поймет.
***
Каждое утро с момента переезда в новый дом я вставала, сладко потягивалась и открывала высокое окно в спальне. Обычно в это время Чарли уже не было – он довольно рано уходил на работу, но сегодня мой муж еще лежал в постели. Боже, он ужасно страдал, а запасы карамелек подошли к концу. Все, что у меня было, – те потрясающие горько-сладкие персиковые жвачки. Не хотелось обижать мистера Фрокла, но в них не было ничего “потрясающего”. Они просто мерзкие. Я с трудом удержалась от того, чтобы выплюнуть жвачку в ту же минуту, когда впервые положила в рот. Но это было бы грубо, поэтому я стояла в кондитерской, жевала гадкий комок и нахваливала “шедевр”, слушая разглагольствования старичка. Иногда ложь необходима. Например, когда не хочешь ранить чьи-то чувства. А я и правда не хотела обидеть мистера Фрокла. Только не после того, как мы договорились насчет Чарли. Единственный секрет, который я хранила. Так что сегодня мне досталась только очередная отвратительная жвачка, чтобы утолить жажду.
Я чувствовала себя прекрасно, мыслила ясно, а в теле бурлила энергия. Но не могла смотреть на то, что происходит с Чарли. Смирившись с тем, что нет никакого способа убить братьев, каждое мгновение просветления он проводил строя планы побега и размышляя. Как же мне было жаль моего бедного милого Чарли. Пусть он и отличается от всех людей здесь, но все равно не заслужил того, что с ним стряслось.
Но я забегаю вперед.
***
Чарли все еще оставался в постели, но его больше так не тошнило. Я знала, как сильно он ненавидит карамельки, поэтому предложила замену – немного потрясающей горько-сладкой персиковой жвачки. Мне даже показалось, что ему может понравиться, учитывая его странные вкусы.
– Ты это сейчас жуешь?
– Да, – сказала я, надувая большой розовый пузырь и лопая его. Чарли улыбнулся. Напряженно подумал о чем-то, а потом положил в рот маленький розовый шарик и начал жевать.
– Не так уж плохо. – Он пожал плечами.
– Это мерзейшая гребаная гадость, – не удержалась я от смеха.
Впервые за неделю Чарли тоже рассмеялся. На несколько минут мы забыли обо всех проблемах.
Его улыбка расползалась все шире. Шире, чем когда-либо. Он схватил меня за плечи и истерически расхохотался:
– Сэмми, ты что, выругалась?
Я пожала плечами. К чему это он?
– Сэмми. Ты сегодня ела эти чертовы карамельки Фроклз?
Нет. Не ела. И это было странно. Первый раз с тех пор, как… да первый раз с рождения я не начала свой день с карамельки. И впервые меня это нисколько не смутило. Я больше не хотела их. От этой мысли волнение плеснуло в моей груди.
– Наверное, это из-за беременности, – подытожил Чарли.
***
– Чудеснейшего вечера, миссис Клеркинс. Ваш муж дома?
На пороге стоял наш сосед, мистер Гилстер. И широко улыбался. Вообще-то это не особо странно, вряд ли я когда-либо видела его без улыбки… но в этот раз она была неправильной. Уголки рта так растянулись, что он едва выдавливал слова.
– Боюсь, что нет.
– Ну, это не страшно. Не знаете ли вы, где он может быть или когда вернется?
Я покачала головой.
– Не хочу давить, дорогая, но не могли бы вы сообщить мне, когда мистер Клеркинс вернется? У меня к нему один маленький вопрос!
– Безусловно, мистер Гилстер. Я обязательно скажу ему. Пока-пока! – Я захлопнула дверь у мужчины перед носом. Это уже десятый подобный разговор с десятым соседом, позвонившим в нашу дверь за последние 20 минут. С каждым новым звонком у нас на пороге оказывались люди со все более застывшими взглядами. И все они спрашивали о Чарли. И все они знали, что он внутри, что я лгу. Но пока еще пытались сохранять дружелюбие.
– Сколько их там? – Чарли старался держаться подальше от окна.
– Около сорока. Смотри, подтягиваются их дети, – сказала я, глядя на растущую толпу на нашей лужайке. – Перед кондитерской еще больше.
Сразу после того, как я ушла с кульком жвачки, Максимилиан повесил на дверь табличку “ЗАКРЫТО”.
– Черт, Сэмми. Они все думают, что это моя вина.
– Но это не так. Мак…
Звонок в дверь. Кристен и Майлз. Он держал в руках биту, всю утыканную гвоздями.
– Сэмми, мы знаем, что он внутри. Мы чувствуем его запах, – прошипела Кристен сквозь зубы.
– Мы не хотим делать тебе больно, Сэмми. Нам просто нужно немножко Фантастических Лаймовых Карамелек Фроклз. Ты же понимаешь? Правда?
– Майлз вышел из-за спины жены. – Позволь нам забрать его. Весь город этого хочет.
– Сэм, слушай, никто не хочет навредить тебе. Мы все тебя любим, ты же помнишь? Нам нужен он. Он должен быть наказан, сама знаешь.
Я даже не заметила, как все остальные подобрались ближе. За моими старыми друзьями сейчас стоял весь город. Люди смотрели на меня с улыбками. И сжимали в руках оружие.
– Сэмми, иди внутрь, – прошептал Чарли за моим плечом. Прежде, чем я успела среагировать, Майлз и Кристен выволокли его наружу. Я не успела сказать ему ни слова. Ни попрощаться. Ни поцеловать.
И осталось только наблюдать, как ужасные горожане Хиклинга разрывали моего мужа на куски. Его кровь окрасила бетон. А потом они собрали то, что осталось от него, и примотали скотчем к витрине кондитерской Максимилиана Фрокла.
Если до этого во мне еще жило зерно сомнения, в тот момент оно умерло.
Максимилиан и Морис Фрокл стояли в кондитерской, глядя на жителей через залитое кровью окно магазина. С большими пакетами в руках, наполненных вроде бы Фантастическими Лаймовыми Карамельками… только не зелеными, а черно-красными. Но топле было все равно. Как только запах карамелек прокрался на улицы, они бешено зааплодировали. И никто, кроме меня, не заметил, насколько ужасным был этот запах.
Гниль и тлен.
Горожане кричали и прыгали, ловя в воздухе каждую маленькую конфетку, которые горстями рассыпали смеющиеся братья Фрокл. Они бросались на землю, набивали рты карамелью вперемешку с грязью, как свиньи, которых не кормили несколько дней. Нелегко было смотреть на это, но нужно было набраться терпения и ждать. Когда Морис кинул толпе последнюю горсть, Максимиллиан занес то, что осталось от моего бедного мужа, в магазин.
А потом люди начали падать, как кусочки домино. Я охнула и схватилась за живот, оплакивая единственной слезинкой свой старый город и старую жизнь.
С трудом я проложила себе путь до кондитерской среди бездвижных тел.
***
Морис поприветствовал меня в дверях, и его печальное лицо поразило меня. Первый раз я видела его без улыбки.
– Сэмми, ты уверена?
– Да. К черту Хиклинг.
Мы вошли в кондитерскую, туда, где Максимилиан собирал куски моего мужа в единое целое.
– Придется повозиться, но скоро он снова будет жив и здоров. Эта жевательная резинка – еще более потрясающая, чем я думал! – взволнованно воскликнул Максимилиан Фрокл. Он широко улыбнулся мне. – Я безмерно рад, что ты решила взять на себя управление магазином, Сэмми. Ты всегда была моей любимицей. Хорошо, что родители тогда решили оставить именно тебя.
– Не то чтобы мне было особо трудно решиться. Я просто предпочла свою семью всем остальным, – вздохнула я в ответ. – Они ведь не мертвы, да? Мне же нужно с чего-то начинать.
– Нет, – рассмеялся Максимилиан. – По крайней мере, не все. Тебе понадобится уголь для топки, понимаю. Будем надеяться, что отсеялись самые ужасные. Хотя они все по-своему ужасны.
Я кивнула.
Никакого лукавства. Я не соврала, мне и правда легко далось это решение. После того, как Фрокл дал мне свою персиковую жвачку, я наконец-то смогла мыслить здраво. Он рассказал мне свою версию истории Хиклинга и… и в это с трудом можно было поверить. Но после того, что люди сотворили с моим Чарли, его версия обрела смысл. Не думаю, что эти монстры знали, что в ближайшее время ни меня, ни Чарли невозможно убить.
Истории, которые рассказывал мне дедушка, были правдой лишь отчасти. Не знаю, возможно, ему было слишком стыдно признавать истинное положение вещей, но в истории братьев Фрокл было гораздо больше событий.
Максимилиан и Морис Фрокл всю жизнь путешествовали по миру, исследовали новые места и помогали сообществам, нуждающимся в той или иной сладости. Максимилиан – самый лучший кондитер в мире, а Морис так сильно любит своего брата, что готов поддержать любые его начинания. Он знает, что их судьба в том, чтобы нести в мир конфеты и зажигать искру Максимилиана там, где это необходимо. Они не хотели ничего плохого, когда пришли в Хиклинг, но местные люди оказались форменными чудовищами.
Они никогда не принимали новичков, особенно если те хоть чуточку отличались от остальных горожан. Неприметного и аккуратного Мориса еще можно было терпеть, но Максимилиана здесь люто ненавидели. Они били витрины его магазинчика, писали мерзкие послания на стенах, кидали внутрь мусор и дерьмо, только чтобы даже более лояльные члены сообщества и дети обходили кондитерскую стороной. И все только потому, что не могли смотреть на что-то столь новое, необычное или просто творческое.
Поэтому, когда однажды маленькая девочка все же зашла в магазин, Максимилиан был безмерно счастлив и бесплатно подарил ей большущий сверкающий радужный леденец. Девчушка поблагодарила его и радостная побежала домой, чтобы показать конфету родителям и братьям, которые никогда раньше не видели ничего подобного.
Но ее родители совсем этому не обрадовались. Они распустили ужасные слухи, когда узнали, что Максимилиан Фрокл дал их дочери конфету. Слухи о том, что Максимилиан заманивает к себе детей и делает с ними ужасные вещи. Они говорили такое, что я даже не могу повторить, настолько это отвратительно. Бедный Максимилиан был убит горем. Конечно, все это была ложь. Но и ее хватило, чтобы город собрался, чтобы свершить над несчастным “правосудие”. Такое же, какое настигло Чарли.
И в тот день братья поняли, что Хиклинг не заслуживает особого отношения. Это был ад на земле, и им предстояло его очистить. Остальную историю вы уже знаете. Максимилиан создал первую партию своих Фантастических Лаймовых Карамелек и горожане вскоре так пристрастились к ним, что полностью потеряли свободу воли.
Была введена политика Одного, город постепенно превратился в ту самую утопию, к которой так стремились раньше горожане. Всего по одному. Все одинаковое. Никакого разнообразия.
За исключением двух братьев, разительно ото всех отличавшихся.
Со временем Максимилиан заметил, что жители так и не смогли побороть своих внутренних демонов, даже под действием конфет. Они не приняли парнишку с веснушками и светлыми волосами, приехавшего в город. Не хотели его терпеть. И понемногу возвращались к старым привычкам. В городе становилось все тревожней, и пришлось сворачивать проект раньше, чем хотелось, даже если Морис был против.
Он сделал особую жвачку, чтобы подготовить меня и Чарли к новой роли.
Теперь здесь правим мы.
Мы сделаем новые замечательные конфеты и проживем долгую, счастливую жизнь в прекрасном процветающем городе. Вместе с нашими двумя маленькими дочками.
А братья? Они отправятся дальше, туда, где очень нужна их сладкая карамель.
***
– Итак, дорогая, что вы с Чарли планируете сделать из моего фантастического магазина? – спросил Максимилиан на прощание.
– Я не хочу менять его, если честно. Вы проделали здесь прекрасную работу, несомненно. Думаю, нужно поменять только одно, – ответила я, снимая вывеску с магазина.
– Что вы думаете об Удивительных Лаймовых Карамельках Клеркинса?
~
Оригинал (с) likeeyedid
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента в нашей группе ВК
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
