На Преображенской улице, во дворе элитного жилого комплекса «Облака», в Подмосковном городе N. стояли мусорные баки, аккуратно огороженные металлической сеткой. В одном из них увлеченно копался Николай Петрович, невысокий и щуплый пожилой мужчина. Был он аккуратно одет, в цвета серые и коричневые, тонкая его шея, не обмотанная шарфом, беззащитно торчала из воротника. Рядом с Николаем Петровичем обстоятельно что-то ел из консервной банки молодой грязный мужичок, то ли бомж, то ли бродяга, в общем, Севка - деклассированный элемент.
— Я тебя понимаю, Петрович! Я б тоже так не смог, когда баба зарабатывает. У каждого человека дело должно быть. Не работа. Работа для идиотов, которые боятся нищеты. А что в нищете страшного? Пожрать всегда можно найти, - он выудил из мусорки пакет с заплесневелым батоном, разорвал полиэтилен и откусил с того бока, где еще не было зеленоватых пятен.
— Инстинкты человеческие нельзя цивилизацией победить, - сказал он набитым ртом. Он кинул в бак пакет, и, доев все, что оставалось у батона съедобного, достал из кармана аптечный пузырек с этикеткой «Березовые почки», скрутил крышку.
— Я вот, например, в душе мечтатель. Мое дело – постигать мироздание умом. Что же поделать, что мне смысл открывается через бухло, — он хлебнул, мимолетно сморщился и продолжил осипшим голосом, — Жертвую собой. Я, может, как Христос, только он на кресте умер, а я от водки умру.
Николай Петрович не слушал Севку, он вытряхивал разорванные пакеты и перекладывал мусор из одной кучи в другую. Наконец нашел что-то и заулыбался.
Возле баков остановился черный Гранд Чероки. Тонированное стекло опустилось, из фешенебельной темноты высунулось перламутровое от грима и накаченное филлерами лицо жены Николая Петровича – Раисы Степановны. Она некоторое время молча рассматривала мужа и вдруг резко выкрикнула:
— Совсем что ли офонарел?!
Николай Петрович нахмурился и, невольно подняв плечи, нахохлился, как воробей.
— Дамочка, я конечно, понимаю, у вас – мандат, но давайте-ка помягче выражайтесь. Интеллигентные люди, — спокойно сказал Севка, аристократично жестикулируя и показывая длинный ноготь на мизинце левой руки.
Раиса Степановна оценивающе посмотрела на Севку, губы ее неприятно изогнулись.
— Это ты что ли интеллигент? Таких как ты, интеллигентов, надо за город высылать и в газовых камерах жечь, чтобы воздух не портили!
— Добрая она у тебя, — Севка с сочувствием посмотрел на Николая Петровича. – Гитлер в юбке.
— Слав, - обратилась Раиса Степановна к кому-то в машине, - у тебя пакеты для мусора есть? Постели, а то загадит. И в машину его.
С водительского места вышел молодой человек в хорошем синем костюме, с аккуратной прической проборчиком на боку. Он бесстрастно открыл багажник, достал рулон.
Николай Петрович держал в руках паяльник и умоляюще глядел на жену. Он словно спрашивал взглядом разрешения взять домой бездомного щенка, к которому уже привязался.
— Брось это! Быстро! – приказала Раиса Степановна.
Николай Петрович спрятал паяльник под куртку.
— Слав, затащи сюда этого придурка.
Слава, все так же, не выражая никаких эмоций, зашел в огороженное сеткой мусорное пространство, бережно приподнял Николая Петровича за шиворот и поволок. Николай Петрович едва успевал переставлять ноги.
— Паяльник отбираем? – исполнительно спросил Слава, останавливая Николая Петровича у машины. Раиса Степановна еще раз посмотрела на мужа, тяжело вздохнула, отвернулась и устало сказала:
— Ладно, оставь.
Слава подтолкнул Николая Петровича к другой двери и заботливо придержал на сидении полиэтилен, пока тот садился.
***
Мастерскую Николай Петрович оборудовал в лоджии. Застекленная и утепленная, по размеру она была почти как небольшая комната. Николай Петрович сидел на маленькой табуретке и крутил в руках старый дисковый телефон. Раритетная вещь, найти такой на помойке - редкость. Пожелтевший от времени пластик треснул по бокам, был выломан кусок из трубки, не хватало шильда с названием модели, но Николай Петрович и так знал, это ТА-72М-2Ш. Он любовно водил пальцами по пластиковым ранам телефона, будто мог их таким образом залечить. Николай Петрович взял отвертку и стал откручивать маленькие винтики по бокам аппарата. В лоджию вошла Раиса Степановна.
— Что мне с тобой делать? – трагично повысив голос, спросила она.
Николай Петрович, не поднимая головы, крутил отвертку.
— Объясни мне - зачем? Ведь дело же не в деньгах! Деньги есть! Сколько тебе нужно?
Николай Петрович вынул первый винтик и аккуратно положил на верстак.
— Хочешь, устрою тебя на работу? Охранником пойдешь в Муниципалитет? Или завскладом? Кем ты хочешь быть?
Второй винтик выскочил из резьбы и упал на пол. Николай Петрович наклонился и стал искать.
— Я – публичный человек, представитель государства! А муж у меня кто? Бомж? Помоечник? Ты понимаешь, как мне стыдно за тебя? Если у меня на интервью спросят, почему муж по помойкам шарится, что отвечать?
Николай Петрович нашел винтик, принялся выкручивать третий.
— Это все из-за Юры? – голос ее просел и задрожал.
Николай Петрович замер, а потом пристально посмотрел на Раису Степановну. Была она невысокая, плотная женщина за пятьдесят. Хорошо одетая, ухоженная. Косметические процедуры, которыми Раиса Степановна растягивала и разглаживала кожу, делали лицо пластмассовым, и Николай Петрович больше не мог понять, что чувствует Раиса, и чувствует ли что-нибудь вообще.
— Мне тоже сложно, — плаксиво сказала Раиса Степановна, и Николаю Петровичу захотелось ее пожалеть. - Сложнее, чем тебе. Я – мать!
Губы ее приоткрылись, рот расширился, задрожали ноздри. Было непонятно, смеется она или плачет.
— Только Юру этим не вернуть! – злость вернулась и заполнила голос. – И я сделаю все возможное, слышишь! Все! Чтобы подобное не происходило с другими детьми. А ты? Что делаешь ты? Лазаешь по помойкам?
Николай Петрович тяжело вздохнул, опустил глаза на телефон, стал откручивать последний винтик.
— Ладно, - Раисы Степановна вдруг устала. – Делай, что хочешь. Меня только не позорь. Чтобы соседи не видели. За город, вон, на свалку езжай. И говно в дом не тащи. Будет вонять – выкину.
Продолжение здесь
#рассказ #отношения #мистика #современная проза #современная литература #читать дзен #литература дзен #косовская мария #рассказы