Григорий Иоффе
На самой вершине моей родословной по отцовской линии находятся прапрадед Янкель Гиндин и его жена Мера Француз. Такая у нее была еврейская фамилия, происхождение которой покрыто историческим мраком. Янкель был богатым купцом-промышленником, имел в Шклове два собственных дома. У них с Мерой было семеро детей: Соломон, Лазарь, Иосиф, Григорий, Абрам, Геня (моя прабабушка) и Хая-Ита.
На снимке: Семья Гиндиных. Слева направо: сын Абрам, Янкель, жена Мера, внук Хаим, сын Григорий. 1905 год, Шклов, Белоруссия
Григорий с начала 1900-х годов жил в Петербурге на Колокольной улице. Видимо, здесь сын купца и подхватил большевистскую «заразу». Известен как революционер-искровец, участник Первой русской революции 1905–1907 годов и Октябрьской революции 1917 года.
За революционную деятельность еще в 1904 году был арестован и сослан в Якутск. Амнистирован в 1905 году в связи с рождением наследника-цесаревича.
К этому можно добавить, что в те годы в стране были две амнистии. Летом 1904 года – по случаю рождения царского наследника, и в 1905 году – после подписания Николаем II Октябрьского манифеста об усовершенствовании государственного порядка. Обе амнистии коснулись политических, исключая террористов. Григорий, видимо, террористом не был, и уже в том же 1905 году побывал у родителей в Шклове, где и сфотографировался с родителями, братом и племянником.
Но есть еще одна фотография, где он запечатлен в Якутске.
На этих снимках Григорий еще молод – ему 29 лет. И тому есть документальное свидетельство. На Преображенском кладбище, где похоронены многие мои предки, выставлены стенды со списками евреев, погибших во время блокады Ленинграда. Там я нашел знакомые фамилии. В том числе Григория и его сестры Гени:
«Гиндин Г. Янкелевич, 1876 г. р. Место проживания: Колокольная ул., д. 16, кв. 3. Дата смерти: январь 1942. Место захоронения: Еврейское кладб.» «Иоффе Геня Яковлевна, 1867 г. р. Место проживания: наб. р. Карповки, д. 19, кв. 1. Дата смерти: июнь 1942. Место захоронения: Еврейское кладб.»
А вот еще один снимок, на котором вы ни за что не узнаете мальчика, которого на семейной фотографии обнимает Григорий. (Подпись от руки моего двоюродного дяди.)
В годы Первой мировой войны Хаима (Ефима), старшего брата моего деда, забрали в армию, служил в пехоте, попал в плен. Согласно родословной – к итальянцам. Каким образом – сказать трудно: Италия воевала на стороне Антанты, куда входила Россия. В плену он мог оказаться либо у немцев, либо, скорее всего – у австрийцев, откуда, через общую границу, мог попасть на территорию Италии – союзницы России, чтобы уже оттуда вернуться домой. По семейному преданию, или его отголоскам, дошедшим до нас, в Италии у 22-летнего пленного случилась некая романтическая история, пожизненно оставившая на его сердце незаживающий рубец, не позволивший ему завести собственную семью.
Дядю Хаима я помню с раннего детства. Знали мы, дети, что он, как тогда говорили, «убежденный холостяк» и еще – какой-то начальник по торговой части. Сферой его деятельности была потребительская кооперация, в которой он проработал в общей сложности около 50 лет, до 1971 года. Много лет был заместителем директора Ленинградской базы Главкоопхозторга. Был бы, наверное, и директором, если бы не «пятый пункт», то есть пятая графа в анкете – «Национальность».
Теперь этой графы нет ни в «Личных листках по учету кадров», ни в паспортах, а в советские времена она присутствовала во всех формах анкет, которые вели нас по жизни. Одна – при поступлении на работу, другая – на учебу, и так далее: в партию, в комсомол, при поездке за границу и призыве в армию… Причем, количество пунктов в некоторых анкетах (даже в послесталинскую эпоху) доходило до 42-х. В военкоматовской анкете моего отца, составленной 14 ноября 1952 года, – 29 пунктов, многие из которых имеют еще и подпункты а, б, в… – возможные варианты ответов.
Где-то в архивах по сей день хранятся многочисленные наши личные дела с листками по учету кадров, которые будут уничтожены лишь когда истечет 75-летний срок их хранения. Там есть такие тайны, о которых не знают даже современные электронные базы.
Книгу «100 лет с правом переписки» можно купить в интернет-магазине OZON, а в Санкт-Петербурге – в издательстве «Петербург – ХХI век» ( peterburg21vek.ru ), в ИЦ «Гуманитарная академия» и в Арт-пространстве "Марс" (Марсово поле, 3).