Казбек был просто счастлив. Он даже не взглянул на мясо, настолько оказался поглощён восторгом от возвращения Алексея. Но радость пса оказалась недолгой.
- Лёха! – сегодня Димка почему-то был в очень приподнятом настроении, – ты мне как раз очень нужен. Поехали быстро со мной!
Алексей виновато глянул на Вику, пожал плечами и плохо скрываемым облегчением сел в машину к брату.
- К вечеру вернёмся! Не скучайте, девчонки! – крикнул тот на прощание.
Марго растерянно смотрела на Вику, а Вика провожала машину задумчивым взглядом. Слишком быстро и радостно Алексей согласился на поездку. Он просто сбежал...
Всё складывалось очень удачно, если можно говорить об удаче, когда рушится вся жизнь. Очередная отсрочка признания, а значит есть ещё немного времени, чтобы понаслаждаться близостью любимой девушки, её улыбкой, разговорами, смехом. Недолгая дорога до города – время как раз для того, чтобы расплатиться за содеянное. Немного полежать, откинувшись над подголовник. И проснуться от Димкиного вопроса.
- Лёх, ты же на права уже сдал?
- В конце апреля, а что?
- Не хочу, чтобы моя принцесса стояла у тебя во дворе без дела, – непринуждённо ответил Димка.
- В смысле...
- Сейчас. Всё будет...
Диман припарковался у автосалона.
- Дмитрий Олегович, – подлетела к нему молоденькая девушка – менеджер, – мы Вас ждём. Пойдёмте, скорее.
Алексей долго стоял перед шикарным чёрным Судзуки. Офигевал от Димкиной крутизны. Брат, никому ничего не говоря, купил себе новенькую машинку. А старую отдал по наследству, младшему брату донашивать. Хотя возмущаться при таком раскладе стал бы только полный идиот.
Оформление бумаг, потом страховки, доверенности, сплошная бюрократия. В Высоково вернулись только вечером, как Димка и обещал. Каждый на своих колёсах.
А вечером сидели у Яны. Антиулитка была звездой посиделок. Все разговоры только о ней, да о Подопечной. Все рассказы в кучу: и о поисках клада, на что Лёшка, снисходительно улыбался, и о книге Ивана Боровкова, и о неудачной попытке путешествия за поворот планеты.
- А сигналы? Сверхсветовые, помните? – задумчиво спросил Лёшка.
- Никому и в голову не приходило слушать дедушкино радио, – ответила Вика и почему-то посмотрела на Марго.
- Досадное упущение, – хмыкнул Алексей и ещё сильнее задумался.
Вика тоже была слишком задумчива. За целые сутки, что прошли с момента Лёшкиного возвращения, они ещё ни разу не оставались наедине. Та сцена в чулане не в счёт, да и то, Маргоша почти сразу оказалась тут как тут, словно знала, что Лёшка вот-вот вернётся. И поэтому пока не появилось ни одного шанса поговорить. А поговорить нужно было очень.
Всё чаще Вика замечала, как Лёшкин взгляд наполняется тоской и болью, едва разговор заходит о его планах на будущее. И можно было бы подумать, что он снова грустит из-за четырёхсот километров между Нижним и Москвой, но это только на первый взгляд. А Вика теперь слишком хорошо его знала, чтобы довольствоваться таким объяснением. Нет, было ещё что-то...
Что-то произошло там, за поворотом планеты, и это что-то не даёт вернуться её Алексею. Вместо него здесь пустая оболочка... Ах! Как я сразу не догадалась... простить того, кому нет прощения! Но за что прощать? Хотя, это же просто выдумки Ульяны. Да что ж всё так запутано?
У Алексея появилась традиция: мониторить радиоэфир по вечерам, перед прогулкой. Теперь каждый вечер, он садился за стол, ставил перед собой приёмник, одевал наушники и слушал. Но ничего не слышал. Разочарованный, он убирал приёмник на полку и отправлялся на прогулку.
Он давно понял, что ничего никогда не сможет рассказать. Он её слишком любит и боится сделать больно. Только это враньё, видимо, скоро убьёт его самого. Он избегал оставаться наедине, чаще отмалчивался и уже устал придумывать веские причины, чтобы остаться одному, и в глобальном смысле тоже.
Вика не узнавала любимого. Прошлый год она частенько уставала от его рассказов, шутила, что тот, кто сказал, что женщины – болтушки, просто с Алексеем ещё не общался. Теперь, чтобы получить хотя бы односложный ответ, его приходилось переспрашивать минимум дважды.
Привычное молчаливо-мрачное состояние Алексея уже не на шутку беспокоило Вику, но виду она не подавала. Всеми силами старалась отвлечь его, не приставала с выяснением отношений, удивительным образом соблюдая баланс между постоянным присутствием и навязчивостью. От этого Лёшке становилось только хуже. Чем ласковее обнимала его Вика, тем большей сволочью он себя чувствовал. Если бы она только знала причину, то наверняка смогла бы помочь, при условии, что захотела бы его видеть.
Алексей молча слушал эфир, Вика сидела в кресле напротив, делала вид что вникает в глубокомысленные рассуждения Марго обо всей этой затее.
- Систер, помолчи, – тихо попросил Лёшка, прижав один наушник к уху. На его лице появилась радостная улыбка, – пожалуйста, – добавил он, прислушиваясь. – Есть! – громко прошептал он, – Есть контакт!
Вика быстро подсунула Лёшке под руку листок и карандаш и склонилась, заглядывая через плечо. С другой стороны забежала взволнованная Марго. Обе девочки, затаив дыхание, смотрели, как Алексей быстро заполняет белый лист точками и тире.
Передача заняла всего три строчки. Кнопка со щелчком отжалась. Алексей снял наушники и с азартной улыбкой повернулся к Вике:
- Получилось! Работает.
На несколько секунд Вике показалось, что вернулся прежний Лёшка. Он крепко обнял её, прижал к себе, поцеловал в щёку.
Зачем прошлый год она столько раз останавливала его, чтобы обсудить очередную научно-фантастическую глупость?
- Рики, любимая моя, получилось, всё работает.
- Наконец-то ты дождался своего. Всё дело в терпении.
- Нет, всё дело в наших маленьких шажках. Нашем ежесекундном выборе: да или нет. Пока ты не сделаешь шаг навстречу, цель к тебе не приблизится, – Алексей погрустнел, осознавая, что говорит правильные слова, только они с делами последнее время расходятся.
- А что там написано? – скромно подала голос Марго.
- А, кстати, Рики, у меня к тебе огромная просьба, – Алексей сложил листок пополам и протянул Вике, – Девочка моя, ни за что не отдавай его мне, как бы я не просил и что бы не говорил, до тех пор, пока я сам это сообщение не отправлю.
Вика с усмешкой кивнула:
- Надеюсь, ты не будешь мне угрожать?
- Ещё как буду, – коварно улыбнулся он.
Марго раздосадовано переводила взгляд с брата на Вику и обратно:
- И что, эксперимент закончен?
- Не-ет, – протянул Алексей, – он только начинается.
Августовские вечера такие тихие и скромные, будто виноватые, что растеряли последнее летнее тепло, что солнце за горизонт слишком рано отпускают, что из всех радостей лета у них остался только густой, зависший над деревней сладко-сочный аромат спелых яблок и тихое стрекотание кузнечиков в сухой, жёлто-серой траве.
В этом их очарование, когда осознание скорой разлуки с летом тревожит душу и хочется задержать, запомнить каждый миг. И это ускользающее время, необъяснимо печально-прекрасное, как последний затихающий звук чарующей мелодии лета.
Утренние росы стали холодными, искрящиеся бриллианты горели на пушистых метелочках заново посеянного укропа. От верхушек тополей протянулись едва заметные хвосты роящейся перед зимовкой мошкары. А кое-где в зелени уже проглядывали лимонно-жёлтые и охристые штрихи ранней осени. Молодые осинки стыдливо краснели, самые верхние листочки наливались пунцом, стоило солнцу прикоснуться к ним ласковыми, но не греющими лучами.
Вчерашнее сообщение из будущего Вика аккуратно вложила в свою васильковую тетрадь. На несколько секунд задержалась, рассматривая точки и тире. Можно ли узнать, что здесь зашифровано? Только Лёшке не говорить. Надо бы при случае попросить братишку поискать в библиотеке учебник. Для радистов! С ума сойти...
Маргарита очень хорошо выполняла Лёшкину просьбу. Но в свою очередь её неизменным сателлитом оказывался Вадим. К полной растерянности чувств у Вики. Яна наслаждалась последними летними деньками в обществе Андрея. И эта сладкая парочка редко почитала своим присутствием остальных. Вика даже забрала у неё антиулитку: мечталось вернуть её обратно в антимир. Вдруг Подопечная соизволит открыть ворота? А Яна вовсе не хотела рисковать и отправляться во всякие антипутешествия, особенно, когда всё и так слишком хорошо.
Теперь Вадим и Маргарита стали их компанией. Вике было не слишком уютно в этом братско-сестринском кольце, но больше тревожила необъяснимая Лёшкина холодность. Про записку с передачей он будто и не вспоминал, а вот Вика, наоборот, ни на секунду не забывала, и как-то раз, улучив момент с Вадимом наедине, попросила его достать книжку с азбукой Морзе. О цели Вадим спрашивать не стал, просто кивнул. А Вика заметила, как изменился его взгляд. Никакой драмы, никаких страданий, ровное тепло золотистых лучей предосеннего солнца.
А вот Алексей всё чаще смотрел на неё, словно приговорённый к казни декабрист. Но с Маргошей, или даже просто в её присутствии, вдруг странным образом менялся. Словно оживал, шутил, что-то рассказывал. Только глаза его всё равно выдавали...
Вчетвером ребята часто катались на Димкиной Ауди по окрестностям. Увлекательный вояж по локациям прошлого года и некоторым знаковым местам нынешнего.
«Заря» стояла в запустении. Последние отчаянные смельчаки переключились на более увлекательные шашлыки в собственных огородах. Холодный пруд значительно обмелел и начал зарастать узкой ярко-зелёной осокой, словно старался исчезнуть, стесняясь своего тёмного прошлого. На автотрассе так и остался огромный чёрный след пожара и широкий шлейф сгоревшей придорожной травы и кустарников. Деду в Камышовку продукты теперь привозились на машине и большой компанией. Старик благосклонно принял Маргариту. А Лёшке загадочно сказал, что пора. И Алексей, очевидно понял, что имел в виду старик, потому как согласно и печально кивнул. Остальные пожали плечами, но спрашивать никто ничего не стал. Впрочем, у деда не напрашиваешься, это даже Марго поняла. А в лесу на Ведькиной горке полным ходом шли съёмки сказки, рукопись которой так и лежала мёртвым грузом на дне Викиной дорожной сумки.