- Помочь? Чем же мы можем помочь? Мы и не знаем ничего об упырях, да и старики уже совсем, гляди-ка.
- Мы не про упыря расспросить хотели, а о дочке вашей.
После этих слов женщина сначала побледнела, а потом покраснела. Она не смотрела в сторону Светозара со Светланой.
- Спрашивайте, - ответила едва слышно.
- Мы слышали, что она подалась в город.
- Да, это правда.
- А для чего?
- Сказала, что хочет другую жизнь попробовать. Не нравилось ей в деревне нашей.
- И вы с отцом так просто ее отпустили? И не переживаете, не жалеете?
Несколько секунд женщина молчала, а потом начала рыдать. Слезы по щекам катились крупные и без остановки, а она даже не пыталась закрыть лицо руками. Казалось даже, что она начала подвывать в такт своим всхлипываниям. Казалось, будто все то, что она прятала внутри очень долгое время, наконец нашло выход. Кто знает – может, Светозар задал вопрос, который это все пробудил, а быть может, они просто были почти ей не знакомы, а вскоре должны были уйти. Соседям и друзьям пришлось бы многое объяснять, а потом еще очень долго слушать пересуды. Тут же все было совсем иначе.
- Расскажите все, пожалуйста, это очень поможет, - сказала Светлана мягко, садясь рядом с женщиной. Ей стало очень жаль несчастную.
- Я и сама не знаю, что рассказывать. Так все произошло внезапно, мы и подумать не могли ничего такого. Конечно, гуляла она с парнями, но ничего подозрительного мы никогда не замечали. Всегда веселая. Спала она отдельно, потому мы и не замечали ничего очень долго. Она еще и сама пухленькая, так и совсем не видно живота-то растущего… Дуреха и не говорила ничего, думала, что сможет от ребенка избавиться… Боялась она позора. Да что уж там говорить да кривить душой – все мы его боялись, но не настолько же!
- А что случилось потом, как узнали?
- Когда роды начались уже, тогда уж она, конечно, скрывать и не смогла. Да только срок у нее был еще слишком маленький для того, чтобы ребенка спасти было можно… Так и родился он мертвым, пришлось его подальше похоронить, потому что на нашем-то кладбище, сами понимаете, нельзя было. Она после этого выла и рыдала так сильно, что у нас у всех сердце разрывалось. Себя винила за то, что ребенка сгубила из-за глупости своей и из-за того, что о чужих людях больше думала, чем о жизни своей. Два дня так рыдала, ничего не могло ее успокоить. А на третье встала утром такая бледная и спокойная, будто покойница, и сказала нам, что не может больше жить в доме, в котором такое вот зло своими же руками совершила. Сказала, что уходит она от нас в город, будет там работы искать. Как мы ее не уговаривали, да ничего и не вышло. Так и остались мы и без дочери, и без внука…
Светлана и сама не поняла, как слезы покатились по ее щекам. Ей стало стыдно за все те ужасные мысли и ненависть, которую она испытала днем ранее к этим людям. Они стали такими же заложниками ситуации, как и все остальные стали невольными заложниками игоши. Несколько минут они помолчали. Светозар смотрел куда-то в сторону, и по лицу его совсем нельзя было понять, о чем он думает. Хотя девушка подозревала, что он размышляет о том, стоит ли рассказывать несчастной матери и несостоявшейся бабушке о том, кто именно им вредит, кто этот кровопийца. И, видимо, решил этого пока что не делать.
- А ты знаешь, где сейчас она?
- Что? Могила?
- Твоя дочь.
- Точно я не знаю… Она хотела отправиться в Вершинь, там сестра моя живет, и у нее побыть немного, пока не найдет, чем ей заняться.
- Отлично. Рассказывайте, где сестра живет, - мужчина будто приободрился.
Женщина не стала особенно препираться или расспрашивать, а сразу же все рассказала.
- Выезжаем сейчас же, нельзя терять времени, - сказал Светозар, и девушка только кивнула ему в спину, потому что он уже большими шагами направлялся к их временному дому. Там он вкратце рассказал хозяину о том, что им нужно на время уехать, чтобы решить проблему. Лошади были отдохнувшими, в дорогу им дали провизии, и уже не более чем через час они выехали. Перед отъездом Светозар дал наставление начертить определенный знак на дверях, окнах и у печи домов, где были беременные и недавно родившие женщины. Это должно было помочь на какое-то время, но ненадолго. Потому и следовало торопиться.
- Для чего мы ищем мать игоши? – спросила Дарья, когда они отъехали от деревни на приличное расстояние.
- Он стал таким не по своей воле, он не может иначе. И поднялся из своей маленькой могилы он потому, что мать ушла, не дав ему имени. Разве я не рассказывал?
- Да, верно, прости. У меня все в голове смешалось от того, что произошло за последние два дня. Я столько противоречивых эмоций за всю, наверное, жизнь не испытывала.
- А ты как думала? Зло не всегда там, где ты ожидаешь его увидеть. И нечисть – почти всегда не самое страшное зло. Всегда нужно искать, с чего все началось. Поняла?
- Наверное, поняла…
- В этой ситуации виноваты все и не виноват никто. Они просто не знали, испугались. Они, в конце концов, просто слабые люди. А когда живешь в таком вот замкнутом мирке, неудивительно, что начинаешь зависеть от того, что говорят другие.
- Это очень грустная история и очень большая трагедия… Я даже не представляю, как себя чувствует эта девушка. Интересно, кто отец ребенка и где он сейчас?
- Можно было бы попытаться его найти и призвать к ответу, но сейчас для нашего дела это совсем не нужно. Смотри, вон и город впереди. Мы очень быстро передвигаемся.
И в самом деле – впереди уже можно было рассмотреть очертания города.
- Думаешь, мы ее найдем?
- Если она еще в этом городе, то найдем обязательно. А вот если уехала куда-то дальше… Это уже намного сложнее.
- Будем надеяться.
- По крайней мере других вариантов для того, чтобы игоша наконец обрел свободу для своего духа, я не знаю.
- То есть существует вариант, при котором игоша может пить кровь бесконечно?
- Нет, существует вариант того, что мне придется его уничтожить, а это очень плохо. Я не хочу этого делать.
