Глава 14. Возвращение.
Антиулитка.
Что-то последнее Лёшкино письмо не на шутку встревожило Вику. Отчаяние чувствовалось в каждой строчке, в каждом слове.
Я просто резистор в огромной, бесконечной цепи питания. Сила тока, что протекает через меня, не поддаётся измерению. Это тяжело, но я не знаю, что будет со мной, если этот поток иссякнет.
Возможно, я делаю ошибку. Всё очень сложно. Но это действительно то, что необходимо сделать. Цепь пора разорвать...
Письмо действительно было последним. Датировано первым августа. Что же он там задумал? Лишь бы глупостей не наделал. Хотя глупости – это не про Лёшку. В его мире такого не бывает. Это вот она накосорезила не по-детски. Надо ещё умудриться было – с братом целоваться. И как Лёшке об этом сказать?
Вадим всё ещё прихрамывал. Хотя рана на ноге затягивалась очень быстро. По его собственным словам, это была полнейшая ерунда, а не ожог. Просто площадь большая. А так, ни в какое сравнение не идёт с тем случаем, когда они вместе с Костяном на мотоцикле рухнули в канаву. Тогда его нога застряла под раскалённой выхлопной трубой. Костян тоже тупил долго, никак не мог выбраться и мотоцикл поднять. Вот это был – да, серьёзный, глубокий ожог и заживал долго, со шрамом.
Вика навещала братишку, приносила чего-нибудь вкусненького, несмотря на ворчание пацана, что он не маленький и сам справится. А однажды застала у него в гостях Марго. Та быстро ретировалась, нервно хихикая и на ходу выдумывая какие-то глупые оправдания своему присутствию здесь. Только бросила на прощание:
- Расскажи ей про избушку.
- Про что?
- Слушай, мы тут у Коляна мотоцикл арендовали. Покатались немного. Рита мне рассказала про избушку, что вы в лесу нашли. Мы туда и поехали.
Удивительно, но Вадим, рассказывая это, даже смущался, слишком оправдывался. Из чего Вика сделала вывод, что Маргоша ему небезразлична. И даже этому обрадовалась.
- А там, на поляне этой, Марго даже сама удивилась, рабочие в комбинезонах ходят. Что-то строят, или наоборот разбирают. Их не поймёшь. И девчонка грустная сидит рядом на пенёчке. Я вроде видел её в Вышкино раньше. Марго у неё спросила, что тут происходит. Оказывается, кино хотели снимать, сказку. Только их там какой-то спонсор подвёл. Финансирование прекратилось. Ну и вот... Так что не бывает никаких ведьм, Марго права.
- Говорит внук колдуна, – съехидничала Вика.
- Это другое, – буркнул Вадим. – Дед просто сам в это верит. А я считаю, что всему есть рациональное объяснение, – нахмурился сильнее, вспомнив своё приключение у дедовой соседки, – хотя иногда и неочевидное на первый взгляд. Так что, никакой это ни домик лесной ведьмы, а декорации к съёмкам.
Что-то Вике сразу Лёшкино письмо вспомнилось. Про американского режиссёра.
Но от раздумий её отвлёк братишка.
- Ладно, смотри, что я нашёл в библиотеке, – парень раскрыл на столе огромную папку с пожелтевшими газетными подшивками, – мне тут Паха весь архив Высоково притаранил.
Вадим достал с полки очки, с деловым видом нацепил на переносицу, отчего стал сразу похож на студента-ботаника.
Вика так и застыла, вытаращив глаза.
- Это... Что? – фыркнула она, пытаясь сдержаться от смеха, но получалось никак. – Ты очки носишь?! – всё-таки захихикала, прикрывая рот ладошкой.
- Ой, как смешно. Представь себе, твой брат – очкарик!
- Нет, ну Вадь, это же... Как это? – давилась смехом Вика. – Хотя тебе идёт. Серьёзно. Ты такой в них... хи-хи... Правильный... Ой, не могу...
Вадик и сам со снисходительной улыбкой смотрел на заливающуюся смехом сестричку и думал, какая же она всё-таки красивая. И как ему повезло, что она его родственница. Можно на совершенно законных основаниях ходить друг к другу в гости, общаться на любые темы и просто дружить.
- Никогда бы не смогла представить, что ты носишь очки, – Вика наконец отсмеялась.
- Не носил бы, – буркнул парень, – если бы зрение не испортил чтением. – Глядя на всё ещё улыбающуюся Вику, продолжил: – Когда батя домой клюкнутый заваливался, маман такой скандал начинала. Мне лет восемь было, когда я придумал, как от них уходить. Брал книжку, фонарик и уходил... В кладовку, там темно. Знаешь, много, где побывал, и в Средиземье, и в Нарнии, и в Земноморье. Так зачитывался, что уже никаких скандалов не слышал. Я тогда себе поклялся, что мои дети никогда не увидят ругающихся родителей...
Вика посерьёзнела: – Извини, пожалуйста, я не... Лучше покажи, что ты нашёл.
В Высоковском архиве пожар на салотопке удостоился аж целых двух полос. Тщательно подсчитанный ущерб, жертва пожара – Белов Вадим Сергеевич. Дата смерти – 1 августа 1910 года. Следственный разбор причины пожара – неисправность печного оборудования.
- А вот мой прадед Пётр Вадимович Белов, – Вадик ткнул в едва различимую фотографию, – строит «Зарю». А вот здесь его двоюродный брат, – парень перелистнул страницу, – это я так понимаю, уже твоя родня, – на пожелтевшей бумаге красовался портрет смутно знакомого Вике мужчины.
- Прадедушка Семён! – удивлённо воскликнула она, – только такой молодой.
- Ага, Белов Семён Андреевич, награждён медалью «За отвагу». Герой войны, между прочим.
- Да, я слышала, – сконфузилась Вика.
- Интересно бы узнать, почему их отцы – Вадим и Андрей – родные братья перестали общаться.
Вика зажала виски пальцами, зажмурилась.
- Вот только не спрашивай, откуда знаю, – девушка глубоко вздохнула, расслабилась. – Просто знаю и всё. Марика была их пятиюрдной сестрой. Андрей и вся родня были против этого кровосмешения. Именно поэтому...
- Да, – задумчиво пробормотал парень, – не зря дед говорил, что ты носитель памяти предков.
- Подожди... – Вика так и застыла, поражённая воспоминанием. – Твой дедушка... – она ошарашенно уставилась на Вадима, – твой дед получил свой дар от ведьмы. От Бабы... А я... та светлокосая, кому причтётся золото... Только добра оно мне не принесёт. Я его должна отдать. Чтобы желание исполнилось...
Вике показалось, что теперь Вадим похож на профессора-археолога... Индиану Джонса! В глазах горела такая же жажда приключений.
- Значит, мы просто обязаны его найти!
- Легко сказать. Представить не могу, где он может быть.
- Ну вот как так-то?! – азарт захлестнул парня, – я же сам, своими руками его там прятал! А потом вы! Вот зачем? Нельзя было просто потискаться там и домой пойти? Нет, заприметили чужую нычку и уволокли... – Вадим вовремя засёк выражение Викиного лица, не сулящее ничего хорошего. – Ну что, неправда, скажешь?
- Мы там не!.. – Вика с негодованием сжала кулачки. – Это, вообще, не твоё дело, чем мы занимались! И нечего такие ценные вещи так плохо прятать.
- Просто Лёха твой глазастый донельзя, и, видимо, шибко хитрый.
Вика чуть не задохнулась от возмущения.
- Подумай, куда он мог его спрятать? Ты же у нас хранительница, оказывается.
- А вот и подумаю! Вот прямо завтра пойдём на Холодный пруд, сяду там в туннеле и буду думать! – рявкнула Вика и упёрла руки в бока.
- Вот и пошли, хватит уже ломаться, как... – Вадим вовремя прикусил язык. Иначе эта родственная перепалка уже угрожала перерасти в драку.
Утром Вика прибежала к Янке. Уговорить подружку поучаствовать в кладоискании не составило особого труда. Она в последнее время находила странное удовольствие в шатаниях по окрестностям Высоково в компании Маргоши и даже Вадима. Быстро собрались и отправились к братишке.
А тот уже был не один. На крылечке, изящно закинув ногу на ногу, сидела Рита. Вадим стоял рядом, уперевшись плечом в косяк, так, чтоб снять нагрузку с обожжённой ноги. Парочка мило беседовала. Марго даже не сразу заметила подошедших девчонок. А когда увидела, спохватилась и приняла такой скучающе-невозмутимый вид, что даже парню стало смешно.
- Ну что, все готовы к поискам? – бодро спросила Вика.
- Сегодня передавали дождь, – томно вздохнула Марго. Видимо, ей совершенно не хотелось менять такие уютные посиделки у Вадима на крыльце, на сомнительное путешествие с непредсказуемым результатом.
- Ну началось, – фыркнула Вика, оглядывая небосклон, – какой дождь? На небе ни облачка.
Вадим кивнул в сторону леса, где над вершинами сосен растекалась белесая пелена: – Дождь возможно и будет. Как говорит мой дед – замолаживает.
- Но мы же не сахарные. Идём уже! – Вика сегодня настроилась на поиски клада и менять свои планы категорически не хотела.
На полпути до пруда, в чистом поле кладоискатели услышали далёкие, приглушённые раскаты грома.
- Как говорит мой дед: я твой дед, – обречённо хмыкнул Вадим.
Потянуло свежим ветерком, солнце скрылось в мутном небе с серо-сиреневыми клубами грозовых облаков, громоздящихся в стратосфере. А Вика вдруг вспомнила, что Лёшкины глаза именно такого цвета. А как же давно она не видела его и как на самом деле соскучилась. На руке вдруг пискнули часы, и громкий раскатистый гром прокатился над лугом. И прежде, чем ребята успели добежать до рощицы, всех накрыло тёплым, летним, проливным дождём.
Вчетвером они встали под деревом с густой кроной, где вместо шуршащих струй, будто из душа, пока ещё капали отдельные крупные капли.
- Не будет никакой грозы, на небе ни облачка, – ехидно передразнила подружку Яна.
Вадим подосадовал, что не захватил никакой ветровки. И тут же этому обрадовался: сам себя избавил от нерешаемого выбора, кому из девочек, как истинный джентльмен, он должен накинуть её на плечи. Вика – любимая сестричка, о которой он мечтал всю жизнь, но Марго становилась ему всё ближе. С каждой новой встречей, инициатором которых всё чаще становилась она сама. Только хитрюга вида не показывала, подстраивала всё, будто это случайность чистой воды.
Ливень то стихал, то припускал с новой силой. Вскоре и под деревом не осталось никаких шансов на то, чтобы не промокнуть. Гроза прошла в авангарде тучи и теперь лишь издалека доносились тяжёлые вздохи и ворчание грома.
- Пошли уже, действительно не сахарные, – вздохнул промокший до нитки Вадим. Девчонки дружно согласились. С крон берёз всё ещё капало, а небо уже просыхало. Сквозь клубящуюся серую пелену проглядывала нежная августовская лазурь. Дождь совсем закончился, когда ребята вышли на опушку.
Смущенно улыбаясь, солнце выглянуло из-под белесой простыни, что расстелил за собой грозовой фронт. Мокрые верхушки кустов тальника салатово-серебристыми штрихами поблескивали на фоне сиреневой тучи. Издали она все грозила глухими раскатами, сотрясая промытый хрустальный воздух.
Сырая трава скрипела под подошвой насквозь промокших кроссовок. С зарослей от любого движения с шорохом сливался водопад холодных капель, а под джинсами от колен до щиколоток сбегали прохладные струйки.