Начало.
- Да, я Аля, слышите меня? - девушка слегка коснулась плеча мужчины, лежавшего скрючившись и мычавшего нецензурные слова.
Алевтине показалось, что мужчина позвал её, его глаза смотрели прямо на неё, так жалобно, что она подошла.
- Вам плохо? - спросила она даже когда поняла, что молодой мужчина пьян и она с ним не знакома.
- Мне хорошо, отстань, - мужчина попытался встать, но упал и опять то ли заныл, то ли завыл, добавляя протяжное, - ... ля...
- Ах так. Да вы тут сквернословите! - Алевтина подставила своё плечо и, умело подхватив парня, спросила.
- Куда?
- Туда, - показал он и они пошли.
Идти было недалеко. Привыкшей к тяжёлой работе Але лёгкий мужичок не показался тяжёлой ношей. Помочь оказалось просто.
Вечер смело опускался на город, вырисовывая уличные фонари, сквозь запорошенные снегом деревья и Алевтина пожалела этого бедолагу.
Замёрзнет. Прохожие шли мимо и делали вид, что не замечали. Аля тоже прошла, но на секунду ей показалось, что она услышала своё имя. Остановилась. Теперь тащит на себе это мычащее "животное", словно учит снова ходить.
Дверь в квартиру на втором этаже была открыта.
- Э-э-эх, ясно. Пьёшь? - спросила Аля, хотя ответ и так был очевиден.
Тусклая лампочка в коридоре освещала небольшую часть квартиры, давая понять, что здесь убого и грязно.
- Принёс? - раздался слабый мужской голос из глубины квартиры.
- Ещё и не один. Э-э-эх.
- Лекарство принёс? - повторил вопрос слабый голос, и Аля затихла.
- Лекарство принёс? - словно эхом повторила она.
Юноша долго копался в карманах, наконец, достал свёрток и подал Алевтине.
Она тут же развернула пакет и всё поняла.
В комнате было темно, выключатель искала долго, пока молодой мужчина не включил свет.
В дальней комнате, пройдя через гостиную, Алевтина увидела мужчину, лежащего на кровати.
- Почему не в больнице?
- Не хочу, - ответил мужчина.
- Я Аля, учусь в медицинском, давайте я сделаю укол.
- Как хочешь, - мужчина попробовал повернуться на бок, чтобы ей было удобнее, но это далось ему с трудом. - Вы даже не морщитесь от вони.
Аля, немного прищурила свои карие глаза и тут же потянулась через мужчину. Грузное её тело нависало над ним. Она легко и аккуратно положила больного ровно и удивительно удобно.
- Я в больнице работаю, да и что же теперь, человеку из-за этого не помочь?
- Завтра приду. Документы приготовьте, посмотрю, чем лечитесь. Таблетки пьёте?
- Нет у меня документов, - отрезал мужчина.
- Как вас зовут?
- Гена.
- Геннадий, я прекрасно знаю при каком заболевании прописывают данный препарат.
Мужчина чуть отвернул голову к стене. Ему было стыдно. С таким диагнозом людей сторонились, боялись. Руку жать отказывались. Сторонились как прокажённых. Сына в одиннадцатом классе стали обижать из-за того, что кто-то из терапевтов, проговорился родственникам одноклассника о диагнозе Гены. И не будешь же всем подряд рассказывать, что всего один раз воспользовался услугами продажной девки и не стал предохраняться, не подумал. А оно вон как. Жизнь под откос.
Выяснялось всё на медицинском обследовании через три года. Стандартно брали общую кровь, кровь на различные вирусы. Диагноз Геннадий не сразу принял, подумал ошибка. С чего вдруг. Cпиg. Всего четыре буквы, изменившие его жизнь. Навсегда, на ближайшие пять лет. И тут какая-то девчонка стоит и знает, думает чёрте что.
- Это ваш сын? - кивнула Аля в сторону комнаты.
- Да.
- А женщины есть в семье? Близкие?
- Никого нет.
Аля больше ничего не спрашивала.
В пятницу пришла. Поставила укол, немного осмотрелась и ушла. Вернулась в субботу рано утром. Принесла объёмные пакеты с пластиковыми бутылками и кучу разных тряпок.
От запаха хлорки разъедало глаза. Всю субботу Аля скребла и намыливала, натирала и отскребала. К вечеру устала, выкатила в коридор старую облупленную местами стиральную машинку "Сибирь" и принялась стирать шторы. За первый день удалось отмыть только гостиную и кухню. Аля собрала всё, что посчитала ненужным, в огромные мешки и, водрузив те, что чуть легче, на сына Геннадия, отправила выбрасывать на мусорку. Чтобы заставленный работать не сбежал, тоже схватила мешки и направилась следом.
- Захламили квартиру! Самому не стыдно в грязи жить?
- Мне нормально.
- Нормально? Отцу уход должный нужен. Хорошая еда, чистота, а не вот это вот всё. Он же лежит у тебя. Дальше хуже.
- Зачем? Он же просто простыл.
Худющий, кожа да кости. Грязный, вонючий. И взгляд жалостливый. Как в тот день, когда она его нашла. Совсем на отца не похож.
- Простыл? - тут Аля поняла, что сын специально уходит от реальности. Отец единственный близкий для него человек и потерять его будет равносильно смерти. И, возможно, пьёт по той же причине.
На следующий день Алевтина не пришла.
Геннадий сам поставил себе укол и громко выругавшись, обвинил в этом сына.