- Куда едем?
- В Заречье. Командир, ты рули давай, а там я скажу, где тормознуть. – Пассажир, коренастый брюнет в кожанке, улыбнулся своей спутнице, женщине лет тридцати пяти, обнял ее за плечи, она игриво посмотрела на него.
Водитель Жигулей Павел Садков увидел довольную парочку в зеркале и без всяких эмоций тронулся с места. – В Заречье, так в Заречье, - одобрительно сказал он, скорей всего, сам себе, потому как парочка, прижавшись друг к другу, ворковала что-то свое.
Для сорокалетнего Павла каждый пассажир на счету, и подработка эта, как воздух нужна. На заводе работают не все смены, а платят тоже вполовину и то с задержками. Три месяца назад начальник цеха собрал весь коллектив и, взглянув на суровые лица мужиков, вымотанных нестабильной ситуацией девяностых годов, вздохнув, объявил о сокращенной рабочей неделе: «Руководству или людей сокращать, или рабочие часы. Решили, никого не увольнять, сократить рабочую неделю, дождаться лучших времен, заказ большой ждем».
Мужики побурчали немного и разошлись. У Павла дома жена, воспитатель в детском саду, и двое детей-школьников. Он допоздна крутился в гараже, натирал до блеска Жигули, а дома объявил жене Лидии, что будет таксовать по вечерам и по выходным, жить-то как-то надо.
За эти месяцы Павлу удалось вклиниться в стихийный коллектив таксующих, которые собирались на пятачке у автовокзала. Они бойко выкрикивали, позвякивая ключами: «Осталось одно место, всего одно место и сразу едем».
Павел тоже наловчился также зазывать пассажиров, хоть и не привычно было первое время после заводского станка, и также ловко крутил на пальце ключиками. Он даже кепочку купил, похожую как у других «бомбил». И также как другие заходил в здание автовокзала, присматриваясь к очередям и предлагая довезти до райцентра быстрее, чем на автобусе. Кассирша Анечка, миловидная шатенка, бросала на Павла теплый взгляд карих глаз, молча кивала головой в знак приветствия. Он подходил к окошечку, если не было пассажиров, спрашивал банальное: «Как дела»? Она игриво поправляла прическу, щебетала о хорошей погоде. Так и тянулись дни: днем на заводе, вечерами и в выходные на автовокзале и в дороге.
На заднем сиденье послышалась какая-то возня. Брюнет привлек к себе пассажирку. – Ну, Костик, держи себя в руках», - горячо зашептала дама, посмеиваясь.
- Да я в порядке, только соскучился, держишь меня в голодном теле, неделю не виделись.
- Ну, ты же знаешь, не могла я отлучиться, иначе муж мог заподозрить…
Брюнет откинулся на сиденье с недовольным выражением лица: - Маришка, не начинай…
- Ладно-ладно, Костик, успокойся, едем же к тебе.
Павел Садков привык к разным пассажирам, и уже выработал в себе привычку ни на что не реагировать. Но в этот раз пассажирка чем-то внешне напомнила жену Лиду, также светлые волнистые волосы, немного вздернутый носик. Что-то в Павле переклинило от этой пары, до которой ему не должно быть никого дела. Он вспомнил, что три месяца не отдыхал, ни одного дня, приезжая домой поздно. Вспомнил, как вчера жена устало сидела перед зеркалом, снимая макияж. Распустила пышные волосы… такая… какая-то другая что ли, красивая… Об этом он как раз вспомнил.
«А кто ее знает, чем она занимается без меня, во сколько приходит, вчера сын проболтался, что поздно пришла».
- Ты что-то сказал, командир? – Пассажир на заднем сиденье услышал ворчание водителя.
- Да это я так, о своем.
Павел быстро нашел названную улицу, подъехал к самому дому. Пассажирка выпорхнула из машины, брюнет рассчитался, парочка скрылась за воротами частного дома.
Павел «заводился» все больше: мысли о жене не давали покоя. Впервые в жизни закралось подозрение. «Ну и лох этот мужик, - проворчал он, вспомнив пассажирку, - неужели не видит, что жена налево ходит».
Ехать на вокзал или ловить пассажиров почему-то расхотелось. Ездил он аккуратно, движения были плавными. Но в этот раз резко дернул ручку переключателя коробки передач, вжав педаль в пол, рванул с места.
- Паша, ты сегодня рано! – Лида стояла с ложкой, которой только что мешала что-то в кастрюле.
- А что тебя так удивляет? – С холодком в голосе сказал Павел, подозрительно посмотрев на жену. – Давно пришла?
- Ну как обычно прихожу с работу.
- А на неделе где допоздна задержалась?
- Где я задержалась? – В серых глазах Лиды застыл немой вопрос.
- Ну не знаю, где, тебе лучше знать, даже Димка спрашивал.
- А-ааа, так это я на юбилее у заведующей была, я же тебе говорила еще две недели назад, что нас вместе приглашали, а ты отказался.
- Да? Неужели говорила? Не помню.
Лида подошла к мужу, обхватила руками его плечи: - Паша, что с тобой? Что за подозрение?
- Да нет никакого подозрения. Просто имеет право муж знать, где бывает жена в его отсутствие?
- На работе бываю, дома убираюсь, стираю, варю, уроки проверяю. Ты же за эти месяцы вообще отключился, только одна подработка.
- Так ты меня упрекаешь, что я подрабатываю? А жить как? Димке на следующий год в институт поступать. Бесплатно не пройдет, деньги нужны на учебу.
- Паша, я не упрекаю, и про институт думаю все время…
- Эй, родители, вы чего за меня решаете? Я еще не решил, поступать в институт или нет? Может, я вообще в шиномонтажку работать пойду.
- Я тебе пойду! Сначала профессию получи, потом иди. – Павел слегка толкнул сына в плечо.
- Так, марш к себе, не видишь, у нас с отцом серьезный разговор, - Лида указала на дверь, - иди к себе и проверь у Лизы уроки.
-Ну, понятно, у вас разговор, а со мной-то когда будете говорить, - Дима нехотя вышел из кухни.
Павел устало сел на табурет, Лида присела напротив.
- Неужели ты меня ревнуешь? – Спросила жена. Легкая улыбка появилась на лице. – А я последний месяц все стараюсь как-то преобразиться, то подкрашусь, то прическу сделаю, думаю, может, заметишь.
- Да уж заметил.
- И что? Думаешь, не для тебя? Тогда для кого, Паша? Сам подумай. Я также кручусь, как белка в колесе… и думаю… думаю о тебе, боюсь за тебя... – Она расплакалась, взяла с подоконника газету и, раскрыв ее, подала мужу. – Повез человек пассажиров и исчез, - в газете напечатали, ищут теперь. Время, Паша, неспокойное, люди разные… бросил бы ты эту подработку. – Она продолжала тихо всхлипывать.
Павел, наконец, ощутил всю бессмысленность своих подозрений, устыдился своих слов и даже мыслей. Слезы Лиды были искренними, и боялась она за него по-настоящему.
- Ну, перестань, я же осторожно, вижу пассажиров, да и далеко стараюсь не ездить. И ревновать не собирался, знаю, глупость это… к фонарному столбу что ли ревновать.
- Паша, ну тогда хоть отдых себе дай, ты же с завода и сразу на подработку, ешь через раз, похудел.
- Втянулся я, Лида. Хотя, понимаю, долго так не протяну.
- Ну, так и брось, хватит нам твоей зарплаты, и я же получаю, проживем как-нибудь.
- Давай так: для начала выходной сделаю, хотя бы один день в неделю, и в районы ездить не буду, только по городу, а там видно будет, - Предложил Павел.
Лида вытерла слезы, кивнула: - Хорошо, пусть пока так.
Павел взял жену за руку: «И вовсе она не похожа на ту пассажирку, которая изменяет мужу, - подумал он о жене. – Да и какое мне до этого дело, кто кому изменяет».
- Ну что, жена, чем кормить мужа будешь? Пахнет-то вкусно.
В соседней комнате послышалась возня. – Ну, вы чего там? – Крикнула Лида.
Димка с Лизой ворвались на кухню. – Я говорил ей, что родители разговаривают, а она все равно рвется. – Папа, папа, - девочка повисла на шее у отца, я лучше всех сочинение написала, Вера Васильевна вслух читала перед всем классом.
- Ах, ты моя умница! А мне прочитаешь?
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас!
В этот раз семейный ужин Садковых начался с сочинения Лизы, которое она прочитала с выражением.
__________________
На другой день Павел по привычке заглянул на автовокзал, поравнялся с окошечком кассирши Анечки, поздоровался.
- Здравствуйте, Павел Евгеньевич! Погода так и шепчет. Вы хоть иногда отдыхаете? – Она смотрела на него с улыбкой, ожидая приглашения.
- Отличная идея! Погода как раз для отдыха, так что надо ехать семьей на природу. Возьму детей, жену и рванем куда-нибудь к озеру.
Аня захлопала темными ресницами. – А тебе, Анечка, жениха хорошего желаю! – Сказал Павел и поспешил к машине.
Вскоре завод получил большой заказ, и коллектив вышел на полную рабочую неделю. Павел сократил свою подработку до минимума, а потом и вовсе перестал таксовать, обрадовав жену Лиду.