Кот Гавр ни разу не пожалел, что остался жить в этой семье. Люди ему попались сердобольные, культурные, гостеприимные, к тому же, любители долгих, песенных застолий с многочисленными своими друзьями.
После таких славных и обильных ужинов Гавру доставались гостинцы, поэтому он тоже полюбил гостей.
Гавр смутно помнил, как однажды холодным, осенним вечером он был выброшен на улицу в целлофановом пакете вместе с другими, такими же, как и он, слабыми, орущими, шерстяными комочками.
Он тогда ещё не был Гавром, и не предполагал, сможет ли он выжить в этой жестокой ситуации. Но котёнок не собирался сдаваться обстоятельствам. Он начал царапать и кусать целлофан и каким-то чудом проделал в нём дырку, через которую вывалился на землю и заорал ещё громче.
На счастье, его нынешняя хозяйка Наталья тогда выносила поздно вечером мусор, она-то и услыхала неимоверные вопли брошенного котика.
Пройти мимо несчастного ребёнка она не смогла, а потом ещё обнаружила и остальных его братьев и сестёр. В общем, всех котят эта душевная женщина потом пристроила, а Гавр сумел найти подход к её доброму сердцу, и Наталья оставила кота у себя.
К тому времени Наталья и её муж Виктор созрели до того, чтобы постоянно жить на даче, отдав свою городскую квартиру сыну. Виктор построил летнюю кухню и провёл в дом воду, и они остались жить за городом.
Гавр, разумеется, переехал вместе с Натальей и Виктором.
Гавру очень понравилось жить в деревне, свободно ходить там по улицам, метить территорию. Он не был стерилизован, поэтому кошачьи циклы, заложенные в нём природой, проявлялись из года в год полноценным, мартовским загулом.
Летом Гавр отлично охотился на грызунов, чем радовал своих хозяев, у которых был огород и погреб с запасами разной огородной продукции.
Огород на даче начинался почти сразу от крыльца дома. Грядки спускались в низину, где Виктор соорудил пруд, запустив в него карпов и карасей. С берега над водой нависали деревянные кладки, и с них можно было ловить рыбу.
Наталья ставила садок с кашей и заманивала карасей туда, а Виктор любил порыбачить с удочкой. Вскоре они заметили, что и Гавр приспособился вытаскивать рыбу из пруда.
Кот подолгу сидел на кладках, внимательно вглядываясь в воду, потом резко свешивался, подцеплял какого-нибудь зазевавшегося карася когтем и утаскивал его в кусты на съедение.
Как-то раз Гавр привёл во двор беременную кошку. Через некоторое время она родила трёх котят на чердаке. Наталья поохала, но сумела определить малышей в добрые руки.
Только забрали последнего котёнка, как Гавр опять привёл уже другую беременную кошку к себе во двор.
- Гавр, ты решил всех своих беременных подружек к нам на чердак привести или только самых любимых? - посмеялся Виктор, обнаружив очередную партию новорожденных котят у себя в доме.
Гавр не понял юмора. К своим отцовским обязанностям он относился со всей серьёзностью, принося вечерами кошке свежепойманного из пруда карася. Пока новоиспечённая мамаша ужинала, Гавр, блаженно урча, вылизывал её котят.
Это было удивительное зрелище, ведь коты, как правило, агрессивно относятся к новорожденному кошачьему потомству, чувствуя в них будущих конкурентов.
Наталья раздала очередную партию малышей, но не удержалась и оставила себе одну кошечку из последнего помёта. Назвали эту девочку Кнопкой, она была очень похожа на Гавра внешне, но обладала более кротким нравом.
Так, постепенно на даче Натальи и Виктора появилось ещё шесть кошечек помимо Гавра.
Наталья всех их стерилизовала, чтобы они не плодили бесконечных котят. Оставила нестерилизованной только Кнопку.
Она теперь приносит строго двух котят в год, и Гавр с удовольствием их воспитывает. Правда, все они не от него, и не похожи на Гавра даже по цвету.
Это не мешает коту относиться к ним, как к родным. Виктор, шутя, называет теперь Гавра усатым нянем.