— Не надоело за гроши работать-то? — спросил Густав.
Льюис только хмыкнул. Друг — да, он мог себе позволить такого друга — вечно спрашивал одно и то же. Льюис взглянул на раскинувшийся за окном городом, такой беспомощной, невинный и одновременно гнилостный. Не дождавшись ответа, Густав затянулся сигаретой.
— Ты ж раза в три меньше, чем я, просишь, не? — флегматично добавил он.
Льюис лишь плечами пожал. Да, раза в три, если не в четыре.
— Я трудоголик, — пояснил он с усмешкой. — Беру не ценой заказа, а их количеством. На жизнь хватает.
Играла какая-то попса. В коттедже царила приятная атмосфера расслабленной роскоши. Густав потянулся к столику, с наслаждением выпил очередной стакан виски. Льюис проследил за хозяином дома с улыбкой. Внешне Густав напоминал недоэволюционировавшую обезьяну — то ли выступающей челюстью, то ли кустистыми бровями. Льюис был гораздо красивее. Ухоженные светлые волосы гривой обрамляли скуластое лицо. Серые глаза равнодушно скользили по комнате и её дорогой обстановке, чувственные губы растягивались в задумчивой улыбке. Это лицо притягивало — и смесь учтивости с уверенностью в себе лишь усиливала этот эффект.
— Не знаю, не знаю, — протянул Густав, наливая себе ещё. — Учитывая, что мы постоянно рискуем попасться, я бы так дёшево не продавался. Как тебя ещё не сцапали?
Льюис вновь хмыкнул.
— Я везунчик, — сказал он с улыбкой.
Это было правдой. Ему везло — ой как везло! Не каждый мог похвастаться, что подставные клиенты умирали раньше, чем успевали его рассекретить, — как, впрочем, и полицейские. Идеальная сверхспособность для его ремесла.
— Лью, — Густав чуть повернул голову, окликая друга. От виски его, как обычно, тянуло поболтать. — А почему ты стал киллером? Что тебя на это толкнуло? Никогда не спрашивал.
Льюис улыбнулся. Сидящий к нему спиной Густав не увидел этой улыбки, немного спесивой и торжествующей, как у человека, хранящего великую тайну.
— У меня не было выбора, — мягко ответил Льюис и поднялся. — Я пойду, Густав. Мой скоро поедет к любовнице, они о встрече договорились. Мне это пропускать нельзя.
Густав ухмыльнулся. Махнул рукой, не глядя напутствуя коллегу.
— Езжай. Удачи в деле.
— Спасибо, — ответил Льюис и вышел.
Дорога до нужного места заняла не много времени. Заняв заранее выбранную точку, Льюис сосредоточенно открыл футляр. Собрал винтовку, настроил прицел. Приготовился ждать. Расслабленное настроение исчезло, уступив место азарту. В этом занятии он был хорош. Он был в нём профи. Вскоре к дому, за которым наблюдал Льюис, подъехала знакомая машина. Мужчина приготовился, чувствуя, как его охватывает привычное возбуждение. Скоро. Совсем скоро они встретятся. Взять на мушку. Выдохнуть. Всё чётко, как по инструкции. Прищурившись, Льюис выстрелил. В яблочко! Как подкошенный, мужичок в костюме рухнул на асфальт. Льюис с улыбкой наблюдал, как к жертве бежит женщина в простом платье. Вокруг головы мужчины расплывалось красное пятно. Всё кончено. И вот сейчас...
Сзади дохнуло холодом. Льюис почувствовал, как на плечи ложатся знакомые костяные руки. Ледяное дыхание привычно обожгло ухо, и, предвосхищая её слова, Льюис произнёс:
— Ну привет, родная.
Бесплотные руки нежно погладили его спину.
***
Это началось ещё в детстве. Ребёнком Льюис рос тоже красивым, даже слишком — сущим ангелочком. Мама вечно боялась за него, оберегая от мнимых извращенцев, киднепперов и прочих опасностей. Может, от этой излишней опеки Льюиса вечно и несло куда не надо. В тот день, например, его занесло с друзьями на заброшенную стройку.
Неизвестно, почему этот завод не закончили — то ли финансов не хватило, то ли ещё чего. Подростки придумывали на этот счёт свои истории и с радостью пугали ими друг друга, пока лазили по полуразрушенным конструкциям. Время от времени кто-то калечился, и взрослые изо всех сил ограждали детей от заброшки... Но когда это дети слушали взрослых? Их было пятеро: два пацана, две девчонки и Льюис. Беря друг друга «на понт», они лезли всё выше, выше... Льюис на всю жизнь запомнил оклик своей подруги:
— Смотрите, совсем не страшно!
И через секунду — вопль ужаса. Когда Льюис обернулся, девчонки уже не было. Крик и глухой удар затихли на земле, как раз в районе разломанных бетонных плит.
— Сара! — крикнул кто-то из них.
Дети поспешили вниз, изо всех сил стараясь не сорваться следом.
Сара лежала на плитах, как изуродованная кукла. Изо рта стекала кровавая струйка, глаза пялились на этаж, с которого сорвалась девушка. Она была мертва. Льюис бросился к подруге, сел рядом, отказываясь верить в случившееся. Как же так... Зачем они только попёрлись сюда?! И вот тогда, впервые в жизни, он почувствовал на затылке чьё-то дыхание. Ледяное нежное дыхание.
— Такой милый, — шепнул жуткий загробный голос.
Льюис круто обернулся. Никого. Друзья стояли в отдалении, боясь приблизиться. Он был один. И только ветер, словно чья-то рука, взъерошил парню волосы.
В общем, ему было десять, когда он познакомился со Смертью. И Льюис, на свою беду, ей полюбился.
Сначала её нежность была больше материнской. Но чем взрослее становился Льюис, тем больше в ней сквозило женского, сокровенного, и тем чаще они виделись. Похоже, даже Смерть не могла свободно распоряжаться собой и появляться, где ей захочется. Чтобы оказаться в каком-либо месте, ей нужно было, чтобы там кто-то умер. Что ж, разве это проблема? Не для Смерти точно. Так Льюис и столкнулся со своим новым проклятием лицом к лицу.
Куда бы он ни шёл, всюду умирали люди — и не только они. Из милосердия ли, но родных Льюиса Смерть не трогала, зато перебила всех его хомячков, попугаев и даже собаку, подобранную с улицы. Льюис быстро привык к жуткому визгу тормозов и распластанным на асфальте телам. У него почти не дёргался глаз, когда учителя информатики увезли с сердечным приступом. Когда друг, прекрасный пловец, утонул в реке из-за сведённых конечностей. Когда на его глазах из окна выпала женщина. Ему почти не снились кошмары. Поход Льюиса в цирк закончился смертью наездницы, сорвавшейся с лошади и получившей удар копытом в висок. В зоопарке, куда Льюис водил свою подружку, из вольера вырвался тигр и растерзал смотрителя. Даже в кафе, где он обедал с приятелями, официант, поскользнувшись, раскроил себе голову об угол стола. Льюис почти привык к этому — и только с ужасом ждал, кто следующий.
«Как твои дела, Лью?»
Ласковый голос сопровождался объятиями. Льюис ненавидел и любил эти объятия одновременно. В них было столько нежности, что, кажется, ни один живой человек не смог бы её подарить. Льюис плакал, глядя на кровь, пустые глаза, изломанные тела, расплескавшиеся по земле мозги — а Смерть гладила его по голове и говорила:
«Прости. Я скучала».
Так он и рос, проклятый и благословлённый её вниманием.
С каждым годом страх становился одновременно сильнее и обречённее. Смерти не хватало Льюиса. Она хотела всё больше встреч, всё чаще нацеливалась на окружающих. Она оставляла ему послания руками самоубийц, шептала на ухо, когда на улице умирали от передоза наркоманы, рассказывала сказки, пока на глазах Льюиса давились и синели незнакомцы. Все близкие, друзья, знакомые были у неё в заложниках: стоило Смерти соскучиться, и она могла бы убить любого. Одно время Льюис бунтовал, сбегал из дома, хоронился по подвалам, кладбищам, чердакам. Ему казалось, что чем дальше от людей, тем лучше. Но Смерть находила его везде и, приканчивая очередного бедолагу, горестно ругала за побеги. Она не злилась на Льюиса. Не давила. Не угрожала. Просто была всегда рядом. Всегда. И любила.
В один прекрасный день Льюис с этим смирился, и жизнь стала проще. Гениальная мысль работать киллером лишь довершила их нелепый союз и заодно спасла окружающих.
***
С дела всегда было радостно возвращаться — зацелованным мёртвыми устами, успокоенным, обласканным. Кроме того, было в этих встречах облегчение передышки. Убивая очередную жертву, Льюис знал — какое-то время всё будет спокойно. Не задохнётся от не выключенной конфорки сосед, не истечёт кровью избитая отчимом школьница. Льюис поживёт спокойно. Они давно договорились на жизнь от заказа до заказа, и обоих влюблённых это полностью устраивало.
По пути Льюис забежал в магазин купить чего-то съестного. Прошёл вдоль скучных полок супермаркета, побросал в корзинку, что душа пожелала. Настроение было лёгкое. Приветливо кивнув знакомой кассирше, Льюис выложил товары на ленту.
— Откуда такой счастливый? — спросила та весело.
Льюис пожал плечами.
— Со свидания. — И, улыбнувшись этой полулжи, вышел с покупками в улицу.
Вечер стоял восхитительный, хоть пей, как Метаксу. Купаясь в его свежести, Льюис пошёл по улице. Как же хорошо быть свободным от неожиданного рока! Сколько лет он мечтал о подобном и какой ценой достиг этого! Страшно и смешно подумать.
Мимо, звеня, промчался трамвай. Засмотревшись на него, Льюис отвлёкся от дороги. Всего на секунду… Удар! Кто-то столь же невнимательный врезался в него со всей силы.
— Ау-у-у... Простите, простите, простите! — послышался звонкий голос.
Проморгавшись и избавившись от темноты в глазах, Льюис взглянул на говорившую. Замер, потеряв дар речи. Перед ним, потирая ушибленное плечо, сидела девушка в милом платьице. Наивное светлое лицо морщилось от боли, зелёные глазищи виновато смотрели на мужчину. Льюис почувствовал, как в груди зарождается нежность, которой он не испытывал ни к одному живому существу.
— Ничего страшного, — произнёс он, подавая незнакомке руку. — На такую красавицу злиться невозможно.
— Ой, да перестаньте Вы! — польщено хихикнула девушка.
На соседней улице раздался визг тормозов, и в нём слышалось что-то до невозможности ревнивое...
#драмма #киллер #проклятие #любовь #судьба #готика #нуар #рассказ #убийство #авторский рассказ
