Мы на прошлой неделе вечером протопали с Наполеоном 2,5 мили. И две с утра. Как говорится в том старом анекдоте
«наша бабушка начала проходить по полмили в день полгода назад. И вот, спустя шесть месяцев, мы совершенно не представляем, куда она ушла.»
Я тот ещё пользователь приложений, но у меня есть одно, где мы с Наполеоном ходим в пользу собачьего приюта в Батон Руже. Им какие-то денежки переводят за наши достижения. Таким вот макаром мы прошли 2000+ миль. Шли бы по прямой - были бы в районе Большого Каньона.
Но мы ходим по лепесткам клевера.
Или shamrock’а. Церковь святого Патрика - в основании листочка (может, поэтому и трилистник?!), от церкви можно сделать круг в две мили в три стороны, в афелии упираясь в трассу в каждом случае. Видео обычной прогулки - здесь
Вот мы и ходим: один день - один лепесток, другой день - другой. В каждом углу замечательные кадры есть. В одном из лепестков - масса арабских детей, девочки постарше, но ещё не закутаны, пацанята совсем маленькие, пса моего боятся, но хотят погладить. Попросят разрешения, подойдут, а потом с визгом отскакивают. Наполеон покорно терпит экзекуцию. С ними мы всегда говорим, что «а вот в доме напротив точно такая же собака живет. Это точно не Элси, Бадди, Каспер?»- не помню как точно зовут. Приходится показывать имя собаки на ошейнике.
Мамаша с это время выглядывает из-за ворот, смотрит, чтобы я чего не совершила. Особенно если я в шортах и пропотевшей майке...
В этом же районе прогуливается настоящий индус в чалме, и с ним здороваться бесполезно. Он, вероятно, брамин и всяких там белых американок с белыми же собаками не замечает.
Кстати, про белых собак. И собак белых.
Белые американцы в городе заводят мелких собачек, лабрадоров или помесь утюга и грелки: тёплое, толстое и ни на что не похожее. Доброе обычно.
Афроамериканцы заводят питбулей, овчарок и другие бойцовые породы. Женщины любят заводить породистых мелких.
И где-то какой-то ген у американских собак со времён дяди Тома:
они лают на чёрных. Играет как-то Лёха в баскетбол на площадке с друзьями (для меня цвет кожи очевиден после слов «баскетбол» и «площадка»), мы со псом завернули к ним, пёс ласково махал на всех хвостом, а потом когда один из пацанов протянул руку - взял и гавкнул. Парень заржал
«ваша белая собака не любит чёрных»,
на что Лёха спокойно так:
«да он никого, кроме мамы не любит, он и на меня-то гавкает через раз».
Откуда в моего сына такие классные уходы от расовых конфликтов?! Я бы ещё долго оправдывалась и тормозила. Там, конечно, конфликтом и не пахло, скорее так, подкол... вовсе не весь афроамериканский народ настроен против белых.
Индус значит, арабы - и новый микрорайончик пристроен. С прудом, а в пруду фонтан и куча лягушек. Как они поют!! Чирикают, а вовсе не квакают. Такие мелодии-посвисты. Ни одного дерева ещё не выросло, поэтому название района очень в тему, «тайная роща», Hidden Grove. Очень ее хорошо спрятали, теперь сами найти не могут.
А ещё, а ещё в этом лепестке есть участок бетона, где отпечатались лапки енота.
А если идти в другую сторону,
по другому лепестку - то пересекаешь ручей, где Лёха познакомился со своим главным другом Джеком и который - ручей - они исследовали вдоль и поперёк, вместе с мусором, грязью, змеями и ядовитым плющом. В этом лепестке в основном белые жители, с кучей детишек в колясках. Одна семья выращивает овощи на грядках перед домом. Почему не на заднем дворе? А там у них сосны, дубы, там очень темно. И вот у них посажено:
- штук восемь перцев,
- штук десять кустов картошки,
- десятка два свёклин и
- пара плетей гороха.
Четверо или пятеро детей, мама и папа. Я это называю «нам не рыбалка нужна, а маета», мой отец так в своё время говорил.
В этом же лепестке проживает мистер Хуан. Он очень пожилой и если не видит меня дольше недели, то забывает. И тогда наш разговор идёт так
«о! У меня был такой же пёс! Его звали Бадди. Как зовут вашего пса?».
Но вчера был второй подряд день, поэтому он погладил Наполеона, позвал жену, сказав «Иди познакомься с Наполеоном!» мы поговорили, что он с одного конца света - Чили, а я с другого... про Чили и Аргентину и кому на самом деле принадлежит Огненная Земля. Что сын их ездил в «Руссию» к потенциальной невесте, но не срослось... обожаю мистера Хуана, с ним всегда знаешь, чего ожидать.
В отличие от моего нового знакомого Джеффа. Он тоже гуляет, и однажды услышал меня, разговаривающую по телефону. И поплыл... остановился, спросил меня, из самой ли я России, или из других республик. Спросил, мне 30 или 31 (крылья затрепетали у меня за спиной!). В следующий раз стал уточнять откуда именно в России я родом. Спросила, что именно он знает про географию России. Не поверите, знает Москву. Ткнул пальцем а мысленную карту перед собой. Теперь главное, не выходить гулять а футболке с картой России, а то ведь начнёт тыкать по карте…
Но самый запоминающийся кусок прогулки
по этому лепестку - это дома с собаками. Их там много. Есть дом, где собак штуки четыре. Их сосед интересовался у меня, как заставить все этих тварей замолчать. Я посоветовала ультразвук.
Есть дом с молодой овчаркой. Она бегает без поводка или цепи за заборчиком, который мне до подмышек. Как только пёс поймёт, что это не барьер даже, а так, на диван забраться...
Бесит, когда в одной руке - поводок, а другой - пакет с какой, а Наполеон то ли прячется под ногами, то ли защищает самые филейные части хозяйки,
а ещё надо к хозяевам с дверь дозвониться-достучаться. Чтобы забрали свою собаку от нас.
Вот так однажды в этом же лепестке нас Дог провожал. Сначала лаял из-за забора, а потом раз - и за нами следом идёт. Неспешно так. Правильно, куда мы денемся, с подводной лодки: дорога прямая. Наполеона тащу, он оглядывается на Дога. Дог всем организмом вдыхает все те места, где пару капель оставил Наполеон, задирает лапу и наливает озерцо из своих личных запасов. Я тяну собаку в надежде, что расстояние и время лечит, и Дог забудет про нас и вычеркнет из своей жизни. И тут бетонная дорожка поднимается мне навстречу. Порожек сантиметров 5, то ли дерево корнями толкает, то ли нефть прет. Я спотыкаюсь, дергаю поводок, пёс в нервах тянет и я падаю боком, тазобедренным суставом к своему удивлению приземляясь на что-то мягкое. Не на собаку, но на ее производное.
Мешочек стал плоским как блин, но не порвался. Мой русский «блин» в момент падения озвучил границы железного занавеса для дога. Я не лежала ни секунды, чтобы не испытывать терпения мешочка: вскочила как будто прикладываюсь к бетону каждый день.
Жива-здорова. Руку я сломала, выходя из дома. Давно, давно. Все уже срослось и действует. И как говорила Шехерезада, это совсем другая история.
