29 ноября 1931 г. в 9 часов вечера на заседании Джонсоновского общества Пембрук-колледжа Толкин представил доклад «Тайный порок». Подготовленная, предположительно, той же осенью рукопись «носила ироническое заглавие «Домашнее хобби» («A Hobby for Home»), c примечанием: «Иными словами, доморощенные, или вымышленные, языки»)» (цитата в переводе О. Гавриковой). Однако поскольку четверть века спустя, в письме к Ш. и Д. Плиммерам 8 февраля 1967 г., рассуждая о детском пристрастии придумывать языки для забавы, автор упомянул об этой своей работе, назвав её «Тайный порок», и это словосочетание встречается в тексте, Кристофер Толкин для первой публикации в сборнике «Чудовища и критики» (1983) решил использовать в качестве заглавия именно его.
В то время сын профессора не знал даты и случая, к которому она была приурочена, даже какому филологическому обществу предназначалась. К. Толкин привязал её к 1931 г., основываясь на упоминании в тексте состоявшегося за год до этого конгресса эсперантистов (см. статью «Эсперанто и английский»).
«Тайный порок» заключается в создании языков для личного удовольствия. Эссе включало примеры поэзии на эльфийских языках (английские версии прилагались), связанные с мифологией «Сильмариллиона»: «Oilima Markirya» («Последний ковчег»), Nieninque («Подснежник»), и Earendel («Эарендель-кормчий), а также «отрывок» на нолдорине. С ними были связаны списки слов на квенья.
В сборнике «Чудовища и критики» Кристофер Толкин издал вместе с лекцией три других варианта «Oilima Markirya» (всего их найдено двенадцать, все опубликованы в журнале «Парма Эльдаламберон» №16). По его словам, работа «Тайный порок» «уникальна тем, что, по-видимому, только в ней «вымышленный мир» как таковой открыто вынесен на суд «мира академического», причем за шесть лет до выхода «Хоббита» и почти за четверть века до появления «Властелина Колец». Она представляет особый интерес с точки зрения истории вымышленных языков, что служит удобным предлогом для издания работы в этом контексте: в ней затронуты вопросы, рассматриваемые в более поздних сочинениях» («Английский и валлийский» и «Прощальное обращение к Оксфордскому университету») (перевод О. Гавриковой).
Согласно протоколу заседания 29 ноября, это «был один из самых оригинальных докладов, которые когда-либо заслушивались Обществом. «Тайный порок», подаривший докладу название, оказался изучением и изобретением малопонятных живых языков, или кодов. После своеобразного начала в разговорном стиле, в котором докладчик затронул такие элементарные новые языки, как те, что произведены на свет путём адаптации уже существующих языков – он процитировал пример одного из них, в котором названия животных использовались для обозначения определённых слов или фраз, и всецело новый язык, основанный на этом принципе. Профессор Толкин перешёл к рассмотрению таких языков, которые составлены из полностью собственных слов, имеют ли они происхождение фонетическое или из некоего иного (возможно, мёртвого) языка. Самым интересным примером фонетического типа языка является тот, на котором говорят на острове Фонвей, и который, очевидно, никак не связан ни с одним другим известным языком, и на нём не говорят и не понимают его нигде, кроме как на этом одном маленьком острове. Наконец, профессор Толкин попотчевал Общество собственными сочинениями, написанными на оригинальном фонетическом языке.
После обсуждения, начатого президентом, в ходе которого дискуссия постепенно ушло в сторону таких ответвлений языковедения, как те, что порождены эксцентричностью Джойса и Гертруды Стайн, встреча была объявлена неформальной, но продолжалась за полночь» (см. также статью «Плюрабель по-эльфийски»).
Упомянутый Президент Джонсоновского общества – Эрик Винсент Эварт Уайт (1909–20 августа 1944). 6 марта 1931 г., занимая должность секретаря Джонсонского общества, на обеде, посвящённом 60-летнему юбилею этого объединения, Уайт вместе с Толкином провозгласил тост «За колледж» – имея в виду Пембрук-колледж, в котором первый в то время учился, а второй – преподавал. Уайт получил степень бакалавра в 1936/1937 г., работал юристом, с началом войны был призван в армию кадетом, дослужился до майора и погиб в Египте. Джонсоновское общество, названное в честь известного писателя и лексикографа XVIII в., учившегося в этом колледже, Сэмюэла Джонсона, на своих собраниях заслушивало преимущественно литературоведческие лекции. 13 мая 1928 г. оно рассматривало возможность приглашения на обед 20 июня Роберта Коллингвуда (см. статью «Имя "Сулис"») или Дж.Р.Р. Толкина, но большинством голосов предпочло первого, уже дважды успешно выступавшего здесь с докладами о своей любимой писательнице Джейн Остин. Однако Коллингвуд не мог присутствовать, и на июньском собрании выступил Толкин. Согласно протоколу, «общество слушало разные выступления, которые, за исключением речи профессора Толкина, были примечательны полным отсутствием остроумия. После этого профессор Толкин развлёк общество серией занимательных историй».
Очевидно, примерно в 1945 г. Толкин переработал «Тайный порок» для новой аудитории, внеся несколько небольших изменений в текст, среди которых стоит отметить срок, прошедший со времени прекращения использования языка невбош: «свыше 20 лет» было исправлено на «почти 40 лет». Однако никаких свидетельств того, что автор повторно докладывал свою работу, исследователи не смогли обнаружить.
В 2016 г. под редакцией Димитры Фими и Эндрю Хиггинса вышло отдельное издание «Тайного порока», вместе с примыкающим к нему «Эссе о поэтическом символизме» (по мнению редакторов, представляющим собой либо первоначальный вариант доклада, тему которого автор решил изменить на ту, что в конечном счёте была представлена аудитории, либо ответвление от основного доклада, появившееся в процессе его подготовки) и некоторыми вспомогательными толкиновскими материалами. Текст лекции отличается от опубликованного в 1983 г. (редакторы отмечают отвергнутые и переписанные фрагменты), в первую очередь, наличием раздела следующего за комментариями о наффарине.
«Здесь я вставлю кое-какой материал», – заявлял Толкин, – «который убережёт этот доклад от излишней автобиографичности. Недавно по случайности я стал обладателем нескольких тайных документов – грамматики, словаря и нескольких предложений на фонвежском языке, на котором, очевидно, говорят на острове Фонвей». Остров Фонвей, как и его язык, очевидно, вымышлен Толкином, и упоминание о «тайных документах» породило дискуссию среди толкиноведов, можно ли считать «фонвежский» ещё одним разработанным Толкином искусственным языком. В целом фонвежский, по словам профессора, несколько напоминает фрагменты языков Лилипутии, Блефуску и Бробдингнега, представленные в «Приключениях Гулливера». При подготовке своего эссе Толкин изучал придуманные Свифтом топонимы и текстовые отрывки на этих языках (которые фонетически отражали соответствующие вымышленные культуры) и даже составил их список. Раздел о фонвежском был написан на отдельном вставном листке, из-за чего Кристофер Толкин, вероятно (по мнению редакторов), решил, что это дополнение не вошло в доклад. Тем не менее, как видно из протокола (см. выше), раздел о фонвежском аудитория услышала.
В русскоязычном толкиноведении «Тайный порок» иногда называют «статьёй», например, в переводе Письма 294 (в оригинале – «paper», что можно перевести как «научный доклад»). В предисловии переводчиков к сборнику «Чудовища и критики», при упоминании о предыдущих публикациях, вновь сказано: «статья «Тайный порок» – в переводах Н. Прохоровой и Д. Афиногенова». Слово «статья» в этом сборнике добавлено в Предисловие Кристофера Толкина: «Статья «Тайный порок» сохранилась в виде единственной рукописи без указания даты и случая, к которому она была приурочена; тем не менее, очевидно, что лекция читалась членам некоего филологического общества» (в оригинале оно отсутствует – «A Secret Vice exists in a single manuscript…». Однако там же, в переводе комментария К. Толкина о работе, говорится: «Лекцию, озаглавленную «Тайный порок», Толкин прочел в Оксфорде, предположительно в 1931 году»). Д. Фими и Э. Хиггинс называют её «эссе» (essay), а У. Хэммонд и К. Скалл – лекция (lecture). Эта работа докладывалась один раз (повторного выступления через несколько лет так и не состоялось), а свидетельства о том, что она предназначалась к публикации, отсутствуют. Переводчик «Тайного порока» М. Артамонова с аргументами автора этой статьи согласилась.
Публикация статьи на Дзене одобрена автором. Оригинальный материал - здесь.