Сююмбике и ее односельчане. Глава 126.
Путеводитель по каналу здесь.
Рустаму исполнилось полгода. В жизни Сайды ничего не изменилось. Она также, как и прежде, отдавалась всей душой своей любимой работе. Общественную работу она тоже никак не могла оставить. На нее надеялись, к ней обращались.
Так и получилось, что она успевала только кормить грудью, а все хлопоты с ребенком достались Сююмбике. Она не жаловалась. Обожала мальчишечку, как и он ее. Рустам уже садился в кроватке, сам играл с погремушками. Мальчик родился на удивление спокойным. Он начинал плакать только тогда, когда терял из вида Сююмбике.
Днем Сайде, загруженной работой, некогда было страдать. Но по ночам ей хотелось выть волчицей. Она тосковала по Камилю. Не только телом, душой маялась. Не хватало ей его ласковых глаз, теплых рук, всего его не хватало. Простила она ему все, во всем, что случилось, винила только себя.
Ждала постоянно. Родители должны были ему написать, что у него есть сын. Неужели Камилю не хочется хотя бы посмотреть на сына? В конце концов Сайда решила напомнить ему, что он отец. Пошла к Ризвану
- Брат, помоги мне, пожалуйста! У тебя много знакомых. Хочу добиться, чтобы Камиль платил алименты на сына.
Как уж и через кого Ризван узнал о месте работы Камиля, как удалось добиться алиментов, об этом история умалчивает. Однако, через два месяца пришли первые алименты. Это была для села огромная сумма. Сайда злорадствовала. Покрутись теперь, милый! Будешь знать, что сын у тебя где-то есть.
Не прошло и месяца. Лето в самом разгаре. Стоит несусветная жара. Окна и двери в доме Сююмбике раскрыты настежь. Сююмбике сидит на полу, около нее ползает Рустам. Он пытается ходить. Кряхтя и пыхтя отрывает попу от пола, встает держась за табурет. Сююмбике зовет его к себе
- Рустам, малыш, иди ко мне, иди! Не бойся, шагай!
Мальчик делает пару шагов, падает и ползет обратно к табурету, чтобы снова встать. Сююмбике улыбается, упорный, настойчивый. На лицо похож на отца, а характером весь в мать.
Помяни черта, он тут как тут. В дверях раздался голос
- Хозяева, есть кто дома?
Сердце Сююмбике екнуло. Не может быть! Только Сайда успокоилась, опять этот проявился. Она встала, поправила платок, взяла на руки племянника, вышла в прихожую, где увидела улыбающегося во весь рот Камиля.
- Апай! Здравствуй! Ты не меняешься, все молодеешь. А это, значит, мой сыночек. Ух, ты! Какой мужик! Я пройду?
Не дожидаясь ответа, разулся, прошел в комнату и уселся на табурет, поставив рядом большой коричневый чемодан.
- Жара! Устал. Водички бы холодненькой.
Сююмбике молча принесла чашку воды
- А что, посудины побольше нет, или уже и воды жалко?
- У нас не принято из ковша пить. Не напьешься, еще принесу.
- Да, ладно, сам налью. Ну, рассказывай, как вы тут поживаете. Сайда, конечно, на работе?
- Сайда в отпуске. Ушла с ребятами на луга за ягодами.
- Помню, помню. Нас тоже постоянно таскала то в лес, то на луга. Значит, за сыном ей смотреть некогда. Понятно.
- Зато у тебя, наконец, нашлось время увидать сына.
- Да, нашлось. Я не на курортах был, деньги для семьи зарабатывал.
Заработал бы, и квартиру получил, если бы удалось развестись по-тихому и жениться на Алтынай. Сам виноват, тянул резину, как будто все само-собой рассосется. Как только познакомился с девушкой, следовало ехать домой и разводиться. Он ведь уже через неделю знал, чья дочь Алтынай.
Встречались частенько. Кино, танцы, рестораны. Камиль не жалел на девушку денег. Это вложение на будущее. Девушка хорошая, себя блюдет. Пожалуй, лучшего варианта для женитьбы больше не выпадет.
Для любовных утех есть у него Олюшка. Мягкая, гладкая, покладистая, влюблена в него, как девчонка. Однако он сразу дал понять, что ей надеяться не на что. Невеста у него есть. Глупая Олюшка на что-то надеется. А вдруг?
Мама Алтынай уже не раз намекала дочери, что пора бы уж и замуж. Года идут. Те женихи, которых предлагает отец, ей не нравятся. Она видит, что Камиль ей совсем не подходит. Ни образования, ни гроша за душой, в общежитии живет. Но как обидеть единственную дочь, не выдавать же замуж насильно. Придется помочь парню выбиться в люди.
Алтынай ждала предложения, а Камиль не торопился. Несмотря на то, что стыдно первой заговаривать о свадьбе, Алтынай осмелилась сделать это.
- Камиль, мама спрашивает, собираемся ли мы жениться.
Сказала и покраснела до слез. Взглянула на любимого. Лицо его выражало настоящее горе. Он подвел девушку к скамейке, стоящей на краю парка, усадил ее.
- Любимая моя, единственная! Не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня. Я бы давно сделал тебе предложение, но боялся, что откажешь. Я в своей жизни совершил огромную ошибку.
Была у меня учительница. Влюбилась в меня, соблазнила. Я был вынужден жениться. Мы прожили всего две недели, и я сбежал. Это было что-то ужасное. Разве тебя отец отдаст за разведенного мужчину, когда такой красавице, как ты, стоит пальцами щелкнуть, шеренга женихов выстроится. Придется нам с тобой расстаться, моя любовь! Я не могу тебе ничего предложить. Я недостоин тебя.
Камиль взял девушку за руки, приложил к своим щекам. Его большие карие глаза наполнились слезами. Он смотрел на Алтынай с такой любовью, с такой нежностью, что она тоже заплакала.
- Бедный ты мой. Как тебе трудно пришлось. Представляю, как было тяжело скрывать то, что с тобой случилось. Мы ведь рассказывали друг другу все. Почему ты промолчал?
- Ты не представляешь, сколько раз я пытался тебе рассказать о своем прошлом. Однако, одно то, что не смогу тебя больше увидеть, прикоснуться к твоим чудесным волосам, ощутить их аромат, сводил меня с ума. Я не смог решиться. Прости.
Простила, естественно. Договорились, что Камиль поедет в отпуск и разведется. Потом они поженятся. Вздохнул с облегчением. Пронесло. Зря радовался. В бухгалтерию предприятия пришли документы на удержание с Камиля алиментов.
Отцу Алтынай об этом стало известно в тот же день. Он не стал слушать дочь. Ее просто увезли в Башкирию к бабушке с дедом. Камиль же поехал домой, дабы избавиться от алиментов.
В комнате наступила тишина. Камиль глубоко задумался. Сююмбике отпустила племянника на пол, сама села на кровать и стала мысленно перебирать четки, чтобы успокоиться. Рустам добрался на четвереньках до Камиля, встал на ноги, положил ему руки на колени.
Ничего не дрогнула в сердце мужчины. Мальчишка и мальчишка, какая разница, чей он сын. Его появление не принесло Камилю счастья, одни проблемы от него. Но, сам не зная почему, он взял ребенка на руки. От мальчика так сладко пахло, волосенки мягкие, глазенки доверчивые.
Войдя в дом, Сайда застала картину. Сююмбике сидит в прострации, Камиль откуда-то взялся, а на руках у него сын.
Камиль, конечно же, доказал, что он любит Сайду без ума, что писал ей письма и не отправлял (она же знает, как он неграмотно пишет), стыдился. Как он мечтал о том, что они будут жить втроем, он, она и их сын.
Остался он жить в доме Сююмбике, во второй половине. Носил Сайду на руках, на сына просто молился. Через неделю они пошли в суд, и Сайда отказалась от алиментов.
Вскоре начались скандалы. Сююмбике, видите ли, не уважает его. Козье молоко ему противно. Сын спать не дает. И вообще, опостылела ему эта дыра. Господи! Как тут жить? Кино раз в неделю, убогий клуб, эта дурацкая самодеятельность!
И вообще он живет, как примак, вроде как из милости. Эта Сююмбике ходит с вечно поджатыми губами, косится на него. Могла бы жить у братьев, там тоже есть с кем водиться. От нее невозможно избавиться. Короче говоря, собрал он свой коричневый чемодан и уехал восвояси. Сайда плакала, переживала.
Чтобы не утомлять читателей рассказом о похождениях этого самого нелюбимого мною персонажа скажу, Сайда снова подала на алименты. Он возвращался, уговаривал забрать документы. Три раза эта женщина отказалась от алиментов. На четвертый раз она уже не имела права обратиться с этой просьбой в суд.
Продолжение читайте здесь. Глава 127.