В полдень в месте, какие в Москве принято называть «приличными»: панорамные окна смотрят на Пятницкую, белоснежные стены и скатерти, всё утопает в цветах и пасторальных росписях на стенах, – две женщины медленно ели что-то здоровое и экологичное, занимавшее едва ли не пятую часть огромных блюд, а стоившее пятую часть средней по стране зарплаты, о чём они совершенно не беспокоились, да и вряд ли знали. Возраст их определить было трудно – при доступности различных косметологических процедур, им могло бы быть как двадцать, так и сорок, и можно было бы принять их за сестёр, если бы несколько других посетительниц кафе не выглядели примерно так же. Тем не менее, они были красивы, элегантны и благополучны, и размеренная беседа, которую они вели, выдавала в них для любопытствующих официантов давних, но не слишком близких знакомых. Впрочем, они отвлекались на лица посетителей ненадолго, и по большому счёту всем в этом помещении, как и во всём городе, было совершенно плевать друг на друга.
- И всё-таки что-то он тебе должен был сказать? Неужели вообще не звонит? – спросила одна, чьи длинные струящиеся локоны сильнее отливали каштановым.
- Позвонил один раз, когда вернулся, – пожала плечами другая, более приближенная к блондинке, отправляя в аккуратно обведённый нежно-розовой помадой рот маленькую ложечку десерта. – Сказал, что напал на след, но должен вернуться обратно, чтобы всё проверить. Честно говоря, я была удивлена. Его так злила эта затея, он пошёл на неё только потому, что с самого детства никогда не мог мне отказать. А теперь как будто загорелся этим делом. Я не ожидала!
- Тебя это не тревожит? – осведомилась первая так дежурно, что не приходилось сомневаться: её это точно не тревожит совсем.
- Удивляет, скорее. Как будто наш старый-добрый Макс вышел из-под контроля, – она рассмеялась, вопросительно глядя на собеседницу, как будто ища её согласия своему беззаботному настрою, и та, куда более сосредоточенная и суровая, улыбнулась одними уголками губ.
Они немного помолчали: блондинка достала телефон и принялась что-то писать в нём, а шатенка увлеклась содержимым своей тарелки.
– Ты знаешь, что в нём почти двести калорий, – не отрываясь от телефона, заметила первая.
– Ой, Алён, я давно бросила за этим следить!
– Ну да, тебе зачем, – завистливо протянула девушка, откладывая, наконец, в сторону свой гаджет. – Ты от природы стройная.
Та махнула рукой, как бы прося прекратить говорить эту ерунду, но видно было, что комплимент доставил ей удовольствие. Впрочем, быстро переключившись, она подобралась и продолжила расспрашивать.
– Как ты считаешь, что он мог там найти?
– Не знаю, Юль, – посерьёзнела вмиг и Алёна. – Не представляю! Меня уверяли, что никаких следов не будет. Но связываться с исполнителем я не хочу. Сама понимаешь, какой риск!
Юля задумчиво облизала свою ложку, глядя за спину собеседницы, на большую напольную вазу, полную бесподобно выполненных искусственных розовых пионов.
– Все ошибаются, – протянула она. – Я как юрист очень хорошо знаю, что все ошибаются. Макс, конечно, тот ещё кадр: он и споткнувшись о труп, мне кажется, его не заметит, даром, что ФСБ-шник! А всё же... Ну, как что-то найдёт? Как думаешь, что тогда станет делать?
Алёна поёжилась. От открывшейся перспективы белый интерьер приличного кафе перестал казаться ей безмятежным и дружелюбным. Эту мысль она много дней гнала от себя как безосновательную, а всё же регулярно возвращалась к ней.
– Ты имеешь в виду, найдёт что? Следы Давида? Или, – она замялась, аккуратно подбирая слова, – меня?..
Юля откинулась на стуле, глядя на Алёну с деловитым прищуром. Сейчас она напоминала строгую начальницу, собеседующую неплохую, но подозрительно путающуюся кандидатуру.
– Тебя, конечно! Если найдёт Давида, тут всё понятно. Сестра просила найти – он нашёл. Всё.
– Но даже если он найдёт его следы, то может многое узнать...
– Что именно? Как тот хотел притащить к себе однорукую проститутку? Или как ты его лично отправила на Игру? Это не слишком ужасные вещи! А вот если он каким-то образом догадается, что ты собственного мужа...
– Молчи, – прикрыв ладонью собственный рот, паническим шёпотом остановила собеседницу Алёна, и та прервалась, снова возвращаясь к своему страшно калорийному десерту. Алёна, между тем, принялась осторожно рассуждать. – Он бы в это никогда не поверил. В это ведь сложно поверить, правда? Нет, он бы не смог. Ты же меня не сдашь! Ведь не сдашь?
Юля отодвинула тарелку, снова вальяжно откинулась на стуле и довольно развязно, нарочито не понижая голос, заметила:
– Для заказчицы убийств ты живёшь в слишком наивном мире! Ты считаешь, что мои или чьи-то обещания дают тебе какие-то гарантии? Серьёзно? Тебе сейчас хватит моего честного слова, чтобы не переживать об этом?
Как будто потерявшая дар речи и парализованная ужасом Алёна молча взирала на неё, едва не плача.
– Брось! Выходи из своей роли, ты заигралась! Я отлично понимаю, что ты гораздо сильнее, хитрее и расчётливее, чем привыкла продавать своей аудитории счастливых мамашек.
Юля придвинула стул так близко к столу, что ей, казалось, стало трудно сделать вдох, и оживлённо, понизив наконец голос, продолжала травить и без того растерянную женщину, сидевшую напротив.
– Всё было сделано очень глупо. Но, что сделано, то сделано. Я тебя не виню. Я тебя даже отлично понимаю. Муж твой своими яркими выходками мог враз уничтожить всю твою репутацию счастливой жены и матери, которую ты выстраивала годами. А значит, похерить и тот колоссальный доход, на какой, я так понимаю, и сам привык существовать. Долбанный мечтатель. Князь Мышкин! – фыркнула она с презрением. – Все они дегенераты, не способные продумать ни на шаг вперёд.
Алёна встрепенулась, услышав не знакомую ей фамилию, но задать вопрос, кто это, не успела, поскольку Юля продолжала свою эмоциональную речь.
– И я тебя даже не только в этом понимаю! Я знаю, как это тяжело: десять лет жить с одним человеком! Он тебе не интересен, он только висит у тебя на шее, как камень, со своими дурацкими чувствами, жалобами, потребностью во внимании, а ты его не хочешь, не понимаешь, да и вообще... Скажи: умирала бы ты от горя, если бы тебе сказали, что ты больше ни разу в жизни не будешь трахаться с этим человеком? Нет, я понимаю, это не главное! Но ведь вы спокойно можете встречаться раз в месяц в баре, обсуждая общих знакомых, и это будет гораздо приятнее, чем ежедневная бессмысленная совместная жизнь! Другие могут развестись и идти дальше, но не ты! Ты ведь всё поставила на брак именно с ним, ты на развод не имеешь права. А тут он выкидывает такой номер с сельской шлюхой!.. Нет, я тебя прекрасно понимаю!
Алёна, довольная, что угрозы её безопасности, кажется, кончились, поддержала излияния приятельницы:
– Я вижу, твоя семейная жизнь тоже не очень удалась?
Вместо ответа Юля лишь горько усмехнулась, оставаясь прямой, как натянутая струна.
– А что же ты тогда не разведёшься? Ведь ты не зарабатываешь на своём браке. У вас даже детей нет!
– Твой брат ФСБ-шник, Алёна, – с печальной иронией напомнила ей женщина. – ФСБ-шник. Король мира. Дети, если они когда-то будут, могут поступить в любой ВУЗ. Льготы. Государственная квартира, машина. Возможность выезда за границу. Связи. Неприкосновенность, наконец, что с моей адвокатской работой очень неплохо. Нет, мне тоже выгоднее быть вдовой, чем бывшей женой.
Над столом повисла пауза. Обе женщины, не сговариваясь, посмотрели в окно, где под монотонно падающим снегом парковался похожий на инжир чёрный мерседес.
– То есть ты тоже?..
Алёна прозревала медленно, словно вытягивала из клубка нить отвергнутых за ненадобностью воспоминаний.
– Ведь это ты рассказала мне об Игре год назад! Ещё сокрушалась, что Макса этим не заинтересуешь, он унылый домосед. Ты дала мне контакты человека в Дне, который может решить эту проблему. Это же ты придумала отправить туда моего брата, мол, для достоверности, а теперь сама называешь это глупостью! Это всё ты!..
– Это только твои фантазии. Посмотрим, куда они тебя приведут, – многозначительно вздёрнув чётко очерченные брови, отвечала Юля. – А пока, если вдруг захочется с кем-то пооткровенничать, учти, что у меня есть аудиозаписи всех наших разговоров об этом деле.
И, прежде резко отодвинув назад свой стул и поднявшись, она холодно добавила:
– Мне пора на работу. Думаю, тебя не затруднит заплатить за мой ланч.
Уверенно и быстро она шла, вспарывая это безмятежное пространство, где приглушённо играющий джаз сливался с тихим бормотанием завтракающих пар, а позади неё, не в силах обернуться и посмотреть вслед предательнице, сидела сестра её мужа, жизнь которой, начавшая рушиться несколько месяцев назад, сейчас была разбита окончательно.
#детектив #триллер #мистика #драма #рассказы