Ева Ярчевска-Герц и Магдалена Новицка, психологи из Университета SWPS, авторы проекта Drs. Mindbloomers, рассказывают о том, что такое счастье и как его достичь в трудные времена.
Мне кажется, что никто, кроме исследователей, имеющих дело с ощущением счастья, не знает, какие условия должны быть выполнены, чтобы быть счастливым.
Магдалена Новицка: Мы предполагаем, что счастье не зависит от набора необходимых условий, которые должны быть выполнены для его достижения. В нашем проекте мы обращаемся к близкому нам понятию компенсации, которое, вообще говоря, предполагает возможность замены одних психологических ресурсов другими. Это означает, что когда у меня что-то не получается на работе, я могу компенсировать это в другой области, например, в близости с партнером.
(много мнений и взглядов.может вы найдете что то для себя)
Однако я думаю, что вы должны соответствовать определенным минимальным условиям.
Ева Ярчевска-Герц: Эти условия очень индивидуальны, потому что люди отличаются друг от друга. Поэтому способ компенсации своих недостатков может сильно зависеть от возможностей, ресурсов, темперамента и личности каждого человека.
М.Н.: А что касается пограничных условий, то примером того, как трудно их определить, могут быть люди, которые тяжело больны и в то же время могут быть полноценными людьми, которые наслаждаются жизнью. С другой стороны, здоровые и богатые люди могут быть несчастны.
Последние два года мы находимся в перманентном кризисе, который сейчас усугубляется войной в Украине и страданиями людей. Кризис и счастье - непримиримые антонимы?
Э.Ж.Г.: Не обязательно. Мы хотим подчеркнуть, что кризис имеет характер развития, хотя люди часто интерпретируют это состояние как болезнь. Между тем, кризис - это и угроза, и шанс измениться, взглянуть на вещи по-другому, принять важное решение.
Иногда, однако, это является началом депрессии. Как же отличить кризис от болезни?
E.J.G.: Для кризиса характерно то, что он ограничен во времени, то есть не длится долго, сложные эмоции, что он характеризуется специфической динамикой, и что мы влияем на него, по крайней мере, частично.
М.Н.: Иногда мы можем наблюдать некий линейный процесс, в котором кризис инициирует депрессию. А депрессию нужно лечить. Но я также работал со многими пациентами, которые приходили за помощью, когда переживали какой-то жизненный кризис; они интерпретировали его как аномальное явление, от которого нужно избавиться. Я слежу за различными предложениями по созданию перипсихологических служб, направленных на людей и организации, которые ориентированы на улучшение психического здоровья. И я вижу, что довольно часто продвигаются идеи, направленные на устранение кризисов из нашей жизни или облегчение симптомов кризиса. Но кризис нужно принять, и с эмоциями, которые его сопровождают, нужно справиться, так как это условие для того, чтобы оттолкнуться от дна и жить дальше.
Визуализация - не самая лучшая стратегия?
М.Н.: Нет. Но этот миф повторяется в различных псевдонаучных теориях мотивации.
E.J.G.: Визуализация должна включать процесс достижения цели, действия, принятия ответственности за себя. Обещание, что простое воображение результата (например, успеха) имеет силу, приводит к фрустрации, разочарованию и перекладыванию ответственности на внешние факторы. Между тем, многое зависит от наших действий, активности, инициативы. Научные исследования подтверждают это. И примеры людей, которые многого добились в жизни. Документальный фильм о сестрах Уильямс хорошо иллюстрирует это - их успеху предшествовала ежедневная тяжелая работа. Сосредоточение на выполнении действий шаг за шагом работает, а простое представление результата этих действий - нет.
М.Н.: Еще одна псевдонаучная истина, которая должна гарантировать наше благополучие, - это сообщение о том, что мы не должны давать волю сложным эмоциям, таким как страх или гнев, что они парализуют эффективные действия. Этот миф часто обусловлен неправильным родительским подходом, не позволяющим ребенку выражать гнев.
Э.Дж.Г.: В фильме "Джокер" это очень хорошо показано. Главный герой в детстве должен был быть шутником, ему запрещали испытывать сложные эмоции. Результат? Он породил в себе огромный гнев, ненависть, агрессию, и эти эмоции взорвались в форме убийства. Некоторые люди направляют это разрушение на себя и часто заболевают.
М.Н.: Я заметил, что все больше и больше людей имеют проблемы со здоровьем, которые трудно диагностировать. Они часто бродят от врача к врачу, ища причины своего заболевания. И главная причина - отсутствие согласия на выражение трудных, неприятных эмоций, которые накапливаются и выходят на первый план в виде психосоматики.
Э.Ж.Г.: Одна знаменитость недавно публично призналась, что ни разу в жизни не повышала голос на свою дочь. Как психолог и мать двоих детей, я считаю это невозможным. Кроме того, такие заявления убеждают людей в том, что испытывать злость на ребенка - это что-то ненормальное, чего можно избегать.
Давайте вернемся к компенсации. Как это может помочь нам?
Э.Ж.Г.: В нашем проекте мы обращаемся, в том числе, к понятию самоутверждения. Пример: я приглашаю родителей на ужин, а мама критикует мою выпечку. Я могу сказать себе: "Но я делаю отличные овощные пироги". Или: "Может быть, я и не лучший повар, но я управляю командой из десяти человек, которая работает очень хорошо". Вот что такое компенсация - то, что я хорош в чем-то и придерживаюсь этого. Это не значит, что я отказываюсь от развития того, что не умею, это значит, что я ищу сферы, за которые могу "ухватиться". В нашем проекте мы также обращаемся к концепции сохранения ресурсов Стевана Хобфолла, которая предполагает, что потеря не только материальных, но и эмоциональных, интеллектуальных, реляционных и энергетических ресурсов может стать источником стресса.
Обычно мы заботимся о материальных ресурсах. Как мы заботимся об эмоциональных?
М.Н.: Например, дорожить воспоминаниями. Оказывается, в психотерапии воспоминания часто являются единственными позитивными точками соприкосновения. Например, воспоминания о каникулах с любимой бабушкой могут стать назидательным источником. Это такие оазисы, помогающие в трудных ситуациях.
Э.Ж.Г.: Они обладают замечательной укрепляющей силой. Во время психотерапии мы обычно вспоминаем плохие моменты в наших отношениях с родителями. А хорошие, например, когда отец пришивал жемчуг к моему платью, мы пропускаем. Между тем, они могут стать тем якорем, который заставит меня, взрослого человека, по-другому взглянуть на сложные отношения с родителями. Компенсация заключается в том, что если я теряю ресурсы в одной области, я могу привлечь другие. Если у меня нет парня, у меня есть замечательный друг, мама, сестра. Это не значит, что я закрываю себя от поиска партнера, но с новыми ресурсами я могу быть сильнее, пока "ищу" его.
Компенсация - это стратегия для "здесь и сейчас", а не для жизни?
Э.Ж.Г.: Мы склонны представлять его себе неправильно, обычно как человека в большой машине, который компенсирует различные недостатки. Дело не в этом.
М.Н.: Лучшая метафора - это мешки с ресурсами. Если одна из сумок временно пуста, я могу достать другую. Компенсация - это, с одной стороны, восполнение пробелов, а с другой стороны, это процесс наращивания ресурсов и развития психологической устойчивости, способности выстраивать поведение, адекватное ситуации. Часто люди, потерявшие работу, думают, что не могут позволить себе удовольствия, например, вкусный торт. Это ошибка.
Но кто думает о счастье, когда теряет работу или видит страдания других?
Э.Ж.Г.: Здесь вы ошибаетесь. У нас огромные способности к самосохранению, мы не сдаемся. Пандемия заставила людей понять, что жизнь не ждет, поэтому они внесли изменения, которые раньше не сделали бы. Работодатели реагируют аналогичным образом. Мог ли кто-нибудь подумать о гибридной форме работы несколько лет назад? Но она прижилась, и это всем на пользу. Благодаря этому многие люди могут найти время для своих детей или для спортзала, не пренебрегая своими профессиональными обязанностями.
М.Н.: Я думаю, что здесь действовала психологическая устойчивость, или сопротивление. Во время пандемии многие люди утонули, но теперь они перевели дух и действуют с удвоенной силой. Это показывает, что кризис может поднимать настроение. Пандемия была временем невероятных перемен, часто позитивных, люди смогли сосредоточиться на себе. Я, например, встретил своего партнера именно тогда.
Э.Ж.Г.: Мы часто думаем, что тот факт, что мы обращаемся за помощью, доказывает наше трагическое состояние. Парадоксально, но это может быть признаком того, что нам становится лучше, что мы больше не притворяемся, что с нами все в порядке.
Мы по-прежнему считаем, что кризисы - это зло.
М.Н.: Это правда. Я провожу занятия со студентами на эту тему и вижу, как они удивляются, когда я говорю им, что кризисы - один из самых мотивирующих факторов для перемен. Потому что благодаря им мы наполняем наш рюкзак. Мы отрепетировали различные опыты, и когда наступает сложная ситуация, мы знаем, что можно применить, а что нет. Невозможно прожить жизнь гладко. Родители должны помнить об этом и не отметать все трудности перед детьми, потому что потом наступит кризис, столкновение с реальным миром, и рюкзак ребенка окажется пустым.
Можно ли иметь благополучие и не чувствовать себя счастливым?
М.Н.: Да, мы не знаем всех измерений благополучия, это более широкое понятие. Ощущение счастья более субъективно, оно ближе к нам.
Э.Ж.Г.: Вот почему можно быть в хорошем состоянии и не быть полностью счастливым. Напомню, что Мартин Селигман говорит о трех уровнях счастья. Первое - это удовольствие, второе - вовлеченность, а третье - ощущение смысла. А кто считает, что ощущение смысла - это счастье? Мы склонны ассоциировать его с удовольствием. В мире есть много мест, где люди живут скромной жизнью, и они удовлетворены, довольны. Это шокирует нас, западных людей, но это доказывает суть дела.
Разве деньги не приносят счастье?
Э.Ж.Г.: Да, но не для всех и не автоматически. Должен быть обеспечен определенный уровень условий, необходимых для нормального функционирования.
Может ли компенсация быть полезной для людей, переживших травму, например, войну?
М.Н.: Травму нельзя компенсировать, это опыт, который нужно проработать, который связан с каким-то постоянным недостатком. И психотерапия заключается не в том, чтобы восполнить этот недостаток, потому что это невозможно, а в том, чтобы изменить отношение к этому недостатку. Невозможно упаковать травму в какой-нибудь закоулок так, чтобы она не бросалась в глаза. С самыми тяжелыми травматическими переживаниями приходится жить, но с ними можно жить удовлетворительно. Мы далеки от мысли, что у нас есть чудодейственный рецепт. Мы хотим показать людям различные решения, которые ведут на путь счастья. Каждый может выбрать в соответствии со своими потребностями.
Э.Дж.Г.: Именно поэтому мы называемся Doctors Mindbloomers, а не Doctors Happy, потому что мы помогаем открыть сознание для перемен.
Ева Ярчевска-Герц, социальный психолог, бизнес-тренер, работает на кафедре психологии индивидуальных различий, диагностики и психометрики в Университете SWPS. Магдалена Новицка, психолог, психотерапевт, кризисный интервентор, тренер родительских навыков. Работает на кафедре психологии индивидуальных различий, диагностики и психометрики в Университете SWPS.