Отправившись утром на занятия, Наташа была полна решимости рассказать всё Олегу Петровичу. Она считала, что он имеет право знать о ребёнке, хотя бы потому что это и его сын тоже. Может, он растрогается и уговорит Арину не бросать малышку, взяв на себя часть обязанностей по его воспитанию или хотя бы содержанию. Наташа надеялась, что он окажется мудрее Арины и не даст случиться непоправимому.
Едва просидев две пары, она выскочила в коридор и направилась на кафедру общей физики. Остановившись перед кабинетом заведующего, на двери которого уже несколько месяцев висела табличка с фамилией Олега Петровича, ожидаемо назначенного на эту должность, Наташа глубоко вздохнула и постучала, но никто не ответил. Она потянула за ручку, но дверь оказалась запертой.
- Ошиблась что ли? – пробормотала она, вспоминая стенд с расписанием занятий, который она внимательно изучила на прошлой перемене и знала, что у него сейчас должна быть лекция, значит он должен был уже подойти.
- Вы кого-то ищете? – услышала она голос проходившего мимо инженера-лаборанта.
- Мне нужен был Олег Петрович, - осторожно начала девушка.
- Так он на больничном, - ответил молодой мужчина, - уже второй день.
- Да-а-а? – задумчиво протянула Наташа. – А мне очень необходимо было с ним увидеться!
- Дипломница? – поинтересовался, улыбаясь, сотрудник кафедры.
- Да, - растерянно подтвердила Наташа и грустно побрела обратно по коридору.
Сначала она решила, что поговорит с ним потом, после выздоровления, но внутренний голос нашёптывал ей, что это необходимо сделать сейчас, пока её решимость не стала ослабевать или, чего доброго, не исчезла вовсе.
Наташа покопалась в закоулках памяти и вспомнила шесть цифр, составляющих телефонный номер преподавателя, которые были записаны в уголке страницы Арининой тетради. Она тогда смутилась, услышав Наташин вопрос о том, чей это телефон. А номер был очень лёгок для запоминания и поэтому Наташа сейчас его вспомнила.
Она нашарила в кармане две копейки и поспешила к телефону-автомату внутригородской связи, висевшему на стене в фойе первого этажа. Он сразу же снял трубку, словно ждал звонка, сидя у телефона. Наташа поздоровалась и назвала себя.
- Добрый день, Наталья! – ответил Олег Петрович немного осипшим голосом.
- Простите, что беспокою Вас, но я должна с Вами поговорить, это касается Арины, - быстро проговорила Наташа.
Он не стал ничего уточнять и, не раздумывая, сказал: - Не стоит по телефону… Я немного приболел и не могу с Вами встретиться нигде, кроме дома. Понимаю, что если Вы позвонили, значит это на самом деле важно, поэтому не могли бы Вы подъехать сюда?
- Хорошо… - Наташа пожала плечами и отправилась по названному им адресу, благо это было совсем рядом с факультетом, буквально в двух кварталах, даже автобус ждать не было необходимости.
Вскоре уже она, стоя в прихожей и не желая проходить дальше, рассказывала ему о малыше, брошенном в роддоме. Выглядел он действительно неважно, очевидно у него была высокая температура, но по мере того, как Наташа сбивчиво рассказывала ему о сыне, всё больше бледнел и сильно нервничал.
- А что Вы от меня хотите? – спросил он у девушки.
- Как это - что? – она была ошеломлена их с Ариной схожим отношением к тому, что произошло в их жизни. – Разве Вам всё равно, что происходит с Вашим сыном? Поговорите с Ариной, ведь это ваш с ней общий малыш. Убедите её забрать мальчика, если ещё не поздно. Но поскольку он родился недоношенным и слабеньким, то, скорее всего, ещё до сих пор находится там, в роддоме, – продолжала она уговаривать мужчину. – Помогите ей!
- Арине нужна помощь? То есть нужны деньги? – он оглянулся и достал из кармана дублёнки, висевшей на вешалке, бумажник. – Сколько надо?
- Это Вы с ней решите, я пришла не для этого, - резко сказала Наташа, - и, видимо, очень зря. Ладно, я поняла, Вам наплевать на этого ребёнка так же, как и Арине.
Она открыла дверь, оказавшуюся лишь прикрытой. Войдя в квартиру, девушка видимо не захлопнула её до конца.
За дверью стояла женщина. Она внимательно посмотрела на Наташу, потом перевела взгляд на Олега, при этом её бледность говорила о том, что она слышала разговор. Весь или только часть – не важно, суть была ей понятна.
- Олег! – сказала он, перешагивая через порог и ставя на пол явно тяжёлую сумку с продуктами. – Ты объяснишь мне, что всё это значит?
- Ириша, это студентка, ей необходима была моя подпись на курсовой, чтобы получить допуск к защите.
- Олег, - устало сказала Ирина, - я вполне способна различить два слова - курсовая и ребёнок!
Наташа стояла, как пригвождённая к полу, не в силах пошевелиться. Нда-а-а, ситуация… Вот это она поговорила! Девушка бросила быстрый взгляд на мужчину, чтобы понять, чего ей ожидать, но он не смотрел в её сторону, всецело занятый тем, что нервно жестикулировал перед лицом супруги, доказывая ей, что он тут совсем ни при чём.
- Простите, - обратилась к ней Ирина, - можно узнать Ваше имя.
Наташа назвала ей и имя, и фамилию, и даже номер группы в университете.
- Спасибо, но это уже лишнее, - улыбнулась она, – Наташа, если я не права – поправьте меня. Значит, какая-то девушка родила ребёнка, отцом которого является… - она запнулась, но тут же взяла себя в руки, - Олег Петрович, так?
- Так, - тихо сказала Наташа.
Ирина Андреевна кивнула и продолжила.
- И эта девушка оставила малышку в роддоме.
- Да, - Наташа согласно кивнула.
- Благодарю Вас, что Вы сообщили нам… эти неожиданные новости… А сейчас не могли бы Вы оставить нас одних?
- До свидания, - тихо промолвила Наташа и вышла из квартиры.
Закрыв за гостьей дверь, Ирина повернулась к мужу и, глядя на него в упор, спросила:
- Ребёнок, о котором здесь говорилось… он… может быть твоим?
- Ирина, ну почему ты слушаешь всякий бред? Это моя студентка, я в своё время поставил ей, наверное, не ту оценку, что она ожидала, и… - немного замялся Олег.
Он одновременно думал, как успокоить жену и анализировал ситуацию, в которую попал, поэтому терял нить «разумного» объяснения.
- Олег, ответь мне, пожалуйста, это твой ребёнок? – прервала Ирина его невнятные иллюстрации только что состоявшегося разговора.
- Ира, что ты такое говоришь? – он заметно нервничал.
- Твой или нет? – громким металлическим голосом повторила она вопрос.
Он понял, что выкрутиться не получится. Всё было настолько очевидным и легко уточняемым, что не стоило сейчас придумывать какие-то малоубедительные небылицы.
- Ирина, прости пожалуйста! - Олег решил поменять тактику и, схватив жену за руки, прижал к себе и начал целовать. – Прости меня, любимая, единственная, самая лучшая! – сыпал он признаниями, чувствуя в душе холод от того, что она сейчас развернётся и уйдёт, а он без неё не сможет, потому что она – его всё.
- Олег, прекрати, - пыталась освободиться она от проявлений мужем внезапного порыва чувств.
Олег по-прежнему хватал Ирину за руки, она тут же вырывала их, тогда он обнимал её за плечи, пытаясь покрепче прижать к себе. Наконец, ей удалось вырваться и отойти в сторону.
- Я люблю тебя, только тебя, а это было нечто мимолётное, случайное и глупое, прости меня, пожалуйста! – пытался он подойти поближе, видимо, думая, что объятия всё же помогут ему лучше донести эти слова до сознания супруги.
Она вытянула вперёд руку и с негодованием произнесла:
- Настолько глупое и случайное, что дело дошло до ребёнка?
- Мне нет дела до этой девицы и её ребёнка, - Олег смотрел умоляюще в глаза жены, не зная, какие слова ещё придумать в своё оправдание?
- А до своего? – усмехнувшись, спросила Ира, содрогнувшись от проявления им такого неприкрытого цинизма. – До своего ребёнка тебе тоже нет дела? Олег! Твоё поведение просто отвратительно и неприемлемо для мужика, очнись! – и прошла на кухню, захватив сумку, что принесла с собой.
Убрав продукты в холодильник, она выпила стакан воды, подошла к окну и, глядя на начинающий вечереть день, думала о случившемся. Больше в тот вечер супруги не сказали друг другу ни слова. Ирина вскоре ушла в спальню и закрыла за собой дверь, надеясь, что у Олега хватит ума не открывать её сегодня.
Видимо, он так и понял, потому что прошёл к себе в кабинет и тоже не выходил оттуда весь вечер. Лишь часов в десять прошёл в ванную комнату, а когда вернулся, увидел на диванчике стопочкой сложенные простыню, одеяло и подушку.
Проснувшись на следующий день рано утром, он вышел из кабинета и увидел Ирину. Она в пижаме сидела, поджав ноги, на кухонном мягком стуле, кутая плечи в красивую вязаную шаль с болтающимися кистями. На лице её читалась бессонная ночь и активная работа мысли.
- Олег! – сразу же начала она, как только увидела его. – Ты должен немедленно забрать этого ребёнка, где бы он сейчас ни был.
- Как это?
- Очень просто. Я уже обо всём подумала. Оля нам поможет. Ты узнаешь у девушки, что вчера приходила, точную дату рождения мальчика и номер роддома и вместе с данными… матери ребёнка сообщишь всё Оле. А дальше она всё сделает сама. Поднимет все необходимые контакты, узнает, где находится сейчас малыш, и поможет нам оформить усыновление.
- Т-ты это с-серьё-зно? – заикаясь, полушёпотом произнёс Олег.
- Более чем! – чётко произнесла супруга.
Ирина действительно не могла уснуть этой ночью и очень много думала. Конечно, она давно распрощалась с наивностью и уже не питала иллюзий относительно безграничной верности супруга. Иногда и анонимные доброжелатели баловали её телефонными звонками, информируя об адюльтерах мужа. Но Олегу всегда удавалось рассеять сомнения супруги тем, что он по натуре общительный человек и многие завидуют его свободному общению, особенно с молодыми студентами, оттуда и сплетни.
Но оказалось всё совсем не так уж невинно, а, вернее сказать, совсем грешно. В результате того, что два взрослых человека потеряли на время голову, страдает маленький человечек, который ни в чём неповинен, но с первого вздоха в этом мире оказался на пороге безжалостной и незавидной судьбы.
Первым её желанием было собрать вещи и уйти из этого дома. Но чем стремительней катилась ночь к рассвету, тем быстрее менялись её мысли.
Она вдруг подумала, что значит судьбе было так угодно, чтобы этот ребёнок оказался ненужным своей дурёхе-маме, а также суждено было ей прийти в этот день с работы раньше обычного, задержаться возле двери в поиске ключей, не желая беспокоить больного мужа звонком, и поэтому услышать обрывки Наташиных слов, выкрикнутых ею громким от волнения голосом.
Интересно, узнала бы она когда-либо о существовании этого ребёнка или Олег удовлетворился бы тем, что он будет воспитываться в детдоме, как решила родившая его… мамаша. Скорее всего, нет, не узнала бы.
Ирина долгие годы мечтала о ребёнке, но не могла иметь детей и смирилась с этим обстоятельством. И раз уж сложилось всё именно таким образом, она не преминет воспользоваться этим шансом, дарованным ей самой судьбой.
- Эти стены давно уже скучают по детскому голосу – плачу, агуканию, смеху – по любому из возможных, - сказала она Олегу.
- Но, Ира, ты согласна воспитывать чужого ребёнка?
- О чём ты сейчас говоришь? – вдруг возмущённо вскрикнула она. – Вот ты спишь на тёплой постели, ешь вкусную еду… стоило тебе заболеть, я даже с работы отпросилась, чтобы успеть на рынок за свежей домашней курочкой для бульона… - она встала и прошлась по кухне, плотнее запахнувшись в шаль. – А он? Маленький, беззащитный, никому не нужный, кроме государственных органов опеки, лежит сейчас себе в своей казённой кроватке, сытый ли, мокрый ли, но уж точно обделённый лаской и вниманием. По-твоему, это нормально? При живых-то родителях? – Ирина сорвалась на крик, оглядывая его с ног до головы. – И вполне довольных своей жизнью, стоит сказать!
- Хорошо, хорошо, милая, успокойся, - Олег вытянул вперёд руки, тряся перед ней развёрнутыми ладонями.
- Ничего хорошего не вижу! – огрызнулась она. – Если бы нас с Оленькой тогда не взяла к себе тётя Ия, я даже боюсь подумать, что бы с нами было! А мы всё время видели только любовь и ласку, сначала родительскую, а потом её, нашей милой тётушки, – Ира заплакала, не совладав с эмоциями.
- Милая моя, - кинулся к ней Олег.
- Не подходи ко мне! - выставила она перед ним одну руку, а второй потянулась взять со стола салфетку. - Не смей прикасаться. Я разговариваю с тобой исключительно из-за того маленького мальчика, которого мне безумно жалко.
Ирина посмотрела на часы и решила, что уже можно звонить сестре.
- Алло, Оленька, доброе утро, родная, я к тебе с просьбой… - начала она разговор.
Оля спросонья ничего не поняла из сумбурного Ирининого рассказа об оставленном в роддоме младенце и её умоляющего требования разыскать его.
- Ира, погоди, - просила Оля, но сестра не могла остановиться, перемежая слова слезами и всхлипываниями.
Поняв, что для Ирины всё это очень важно, она, сказала, что они с Максимом скоро приедут и отключилась.
- Привет, дорогая, ты меня напугала до смерти, - сказала Оля открывшей им дверь сестре.
- Здравствуйте, проходите, пожалуйста! – Ирина перецеловала гостей, помогла раздеться племяннику и пригласила всех в гостиную.
- Привет болящим! - Оля внимательно поглядела на зятя, который вышел к ним из кабинета, и по тому, как он нервничал, сразу же поняла, что тут всё ещё сложнее.
- Здравствуй, Оля! Максик, привет! – поприветствовал он родственников жены и уселся на диван.
- Милый, - обратилась Ирина к Максиму, - я тебе там коврижку медовую положила на тарелочку и молока налила в стакан, пойдём, попробуешь, как вышло?
- Ты когда уже успела коврижку-то испечь? – улыбнулась Оля, выйдя вслед за ними на кухню.
- Да утром же, пока вас ждала.
- Ясно, сама не спишь и другим не даёшь! – шутливо поворчала гостья, посмотрев на старшую сестру любящими глазами.
Отломив кусочек вкусного пирога, Ирина поднесла его ко рту сестры.
- Завтра отоспишься, воскресенье как-никак, - чмокнула она сестрёнку в щёку и попросила, - пока Максик занят, пойдём поговорим… а чаю потом попьём, ладно?
- Что случилось, Ирочка? – спросила Оля, проходя вместе с ней в гостиную, где на диване сидел Олег, делая вид, что увлечён статьёй в научном журнале.
- Оль, есть ребёнок, новорождённый… мы хотим его усыновить! Помоги сделать это побыстрее, а? – грустные зелёные глаза Ирины умоляли выразительнее любых слов.
- А… этот малыш как-то… близок вам? – спросила Оля после паузы, которая была потрачена на разглядывание супругов.
- Да, Олюшка, это сын Олега, - тихо сказала Ирина.
- То есть?! – сестра соскочила с кресла. – Ира, ты понимаешь, что ты хочешь сделать?
- Оль, понимаю, конечно. Мы с тобой сами остались сиротами, только мы помним своих родителей, я чуть больше, ты меньше, потому что ты была маленькой. А этот кроха совсем… никому не нужный! Оль, - Ирина говорила уже со слезами в голосе, - не говори сейчас ничего о моём уме, он вовсе не слетел откуда ты там себе думаешь. Прошу тебя только, пойми меня… у меня такое чувство, что он появился на свет именно для того, чтобы прийти ко мне, понимаешь?! Оля, я ничего и никогда так не желала, как этого ребёнка. Если бы можно было, я прямо сейчас отправилась бы за ним.
- Олег, а ты чего молчишь, ты-то что думаешь по этому поводу? – обратилась Оля к зятю и взгляд её при этом чернел грозовой тучей.
- Я считаю, что Ирина слишком близко к сердцу восприняла слезливую историю, рассказанную ей вчера.
- А кто ей рассказал, ты сам?
- Нет, Оля, конечно же, не он! - слова Иры окрасились заметным сарказмом. - Понимаешь, одна барышня, которую Олег выделил из числа своих студенток, решила, что любовь любовью, а ребёнок не вписывается в её блестящее будущее. А Олег решил проявить солидарность с ней в этом вопросе! – она в упор посмотрела на мужа.
Он попытался что-то сказать, но Оля всплеснула руками.
- Батюшки мои, так она ещё и студентка. И что, в университете знают, что она забеременела от тебя? – Оля покачала головой.
- Не знают, - глухо ответил он, - я и сам ничего не знал до вчерашнего дня.
- Ну да, ну да, откуда же знать-то, - усмехнулась Оля, - вам, мужикам, пора вменить в обязанности посещать лекции врачебные, где вас просветят как появляются дети, - иронизировала она.
В отличии от мягкой и добросердечной Ирины, младшая сестра обладала несколько резковатыми чертами характера и непримиримостью во взглядах.
- Оль, сейчас не об этом, - попросила её Ирина.
- Что значит, не об этом? А о чём? – она негодовала. – Ира, ты почему всё это терпишь? Он о тебя ноги вытирает, а ты ему полный пансион жизни устроила.
- Оля, прошу тебя, давай мы сами как-нибудь разберёмся в свих отношениях, - попросил её Олег.
- Ага, ты разобрался уже! – отмахнулась от него Ольга. – Так разобрался, что дети уже беспризорные появились!
- Оленька, милая сестричка, прошу тебя, помоги, - Ирина уже плакала, глядя на сестру, - я не представляю уже свою жизнь без этого ребёнка. Сделай что-нибудь, прошу тебя!
- Мама, я уже поел, - на пороге показался Максим, - тётя Ира, а почему ты плачешь? У тебя что-то болит?
- Милый мой, я не буду, - Ирина вытерла слёзы и обняла подошедшего к ней мальчика.
Она обожала его, баловала и задаривала подарками, и мальчик отвечал тёте такой же безграничной и искренней любовью.
Оля увлекла Ирину на кухню, где взволнованно и эмоционально принялась промывать ей мозги. Ирина не перебивала сестру, давая возможность высказаться, а когда Олино воодушевление иссякло, тихо сказала:
- Оля, я уже всё решила. Прошу тебя, помоги мне!
- Конечно, помогу, - вздохнула та.
Ирина сама связалась с Наташей и выяснила у неё все необходимые сведения, которые затем передала сестре. Ольге Андреевне не составило труда узнать всю историю двухмесячной жизни маленького мальчика, ставшего для её сестры очень важным человеком в жизни.
Пока ещё ребёнок находился в роддоме. Поначалу он был очень слабеньким, но сейчас уже активно набирал вес и вскоре должен был попасть в детский дом. Оля делала всё что надо, но каждый день интересовалась у сестры, не передумала ли она, пока та не обиделась на неё.
Вскоре в квартире действительно раздался детский голосок. Вернее, пока ещё жалобный плач малютки и его тихое покряхтывание. Это был голос Андрюшеньки, славного маленького мальчика, который заставил засиять жизнь Ирины другими, более яркими и радостными красками.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру
_________________________________
_________________________________
#новорожденный ребенок #измена мужа #адюльтер #чужих детей не бывает #усыновить ребенка #хрустальный шар