Сразу предупреждаю: понятия феминизма и антифеминизма я использую в некоторой степени условно, чтобы описать суть некоторых явлений.
Приход советской власти в 1917 году дал женщинам равные права с мужчинами. Плюс фраза «Каждая кухарка может управлять государством». Правда, заметим, что с тех пор у власти в нашей стране не было ни одной женщины. Не принято как-то. Зато сейчас женщин-генералов развелось неожиданно много. Но это я ушла в сторону.
Одним из странных признаков равенства в 30-е годы и последующие десятилетия было активное задействование женщин на тяжелых работах. Женщины таскали шпалы и кирпичи, махали лопатами в сложных условиях и прочее. Все это оборачивалось проблемами со здоровьем. Но вот такое равенство. Годам к 70-м доля участия женщин в тяжелом физическом труде снизилась… И речь пойдет уже о другом.
Каких бы научных, карьерных успехов не достигала женщина, все это нивелировалось обществом, если она была одинокая. Это сразу ставилось в минус. Было четкое понятие, о том, что должна женщина. Должна хорошо готовить, активно вести прочее хозяйство воспитывать детей. Даже если она работала не меньше, чем мужчина и получала больше. Многих девочек растили как «хозяек». «Хозяюшка» - ласково говорила свекровь про свою другую невестку. Не про меня, конечно. Кстати, брат моего мужа, женатый на хозяюшке, в какой-то момент забирать у нее всю зарплату и выдавать ей на еду… он же главный, он же мужчина, а она должна.
Когда у меня однажды был роман с немцем, меня удивило, когда будучи у меня в гостях, он, поев, сказал: ты приготовила, а я теперь должен вымыть посуду тогда. Я, правда, не готовила, а разогрела оставленное мамой, но вот так все серьезно.
Девочкам покупали правильные игрушки — кукол, игрушечные плиту и посуду, швейную машинку или утюжок.
Какой-то моей скрытой мечтой был такой вот игрушечный автомобиль, на котором можно ездить. Он стоил 25 рублей, но с деньгами в моей семье было нормально.
Но у меня его не было. Вспоминаю сейчас: не видела ни одной девочки в таком автомобиле! Только мальчиков. При этом в моих игрушках встречались и солдатики, и индейцы, а как-то даже выпросила у мамы пластмассовый пистолет, с громко щелкающим курком…
На самом деле, фильм «Москва слезам не верит», вышедший в 1979 году- отчасти антифеминистический фильм. Катерина успешная, обеспеченная, деловая, ездила во Францию, но одинока. Почему-то в те годы Гоша многим казался идеалом, но потом... Гошиному образу посвящен не один материал, но я остановлюсь именно на нескольких моментах. «Ты же не станешь хвалить женщину за то, что она стирает или умеет готовить обед?», —спрашивает Гоша Александру. Действительно, нечего баловать, она ведь должна. А вернувшись к Катерине после своего исчезновения, Гоша, не вдаваясь в сентиментальности, требует у любимой еды. И она быстро и суетливо ее подает. Тут уж не обойдешься «антрекотами и компотом консервированным», как раньше.
Пищевая тема имеет место и в эпизоде, когда Гоша сует дочери героини Александре, которую он вообще видит в первый раз, тяжелые пакеты и велит резать лук.
Но не все про быт. Свой временный уход от Катерины Гоша объясняет тем, что она его обманула. Но не все так просто. Ведь он и до этого хвастливо заявляет Александре, что зарабатывает уж как-нибудь больше, чем ее мать и высказывает мнение, что мужчина должен зарабатывать больше и т.п., а то он уже наелся. На самом деле, в Гоше сидят глубокие гендерные и прочие комплексы.
Или вот эти слова, что все решения он будет принимать сам на основании того, что он мужчина, и голос на него не надо повышать категорически. Катерина тушуется и извиняется, на этот аналог «молчи, женщина», впрочем, наверное, именно такого она искала и ждала. О чем и говорит в финале фильма.
Но было и приятное. В советских мужчинах (разумеется, не из всех кругов) было заложено вот это: подать женщине руку при выходе из автобуса, помочь надеть пальто, открыть перед ней дверь, поднять упавшую вещь. В каком-то объеме это перешло и в постсоветскую эпоху. Сейчас вот делить счет напополам между мужчиной и его дамой –нормальная практика, а тогда мужчина мог почувствовать себя униженно, если дама платила сама за себя. Некоторое «ухарство» касалось не только граждан Закавказья, таких как Валико из фильма «Мимино». Герой Басилашвили в "Вокзале для двоих", оставшийся без денег, играет на пианино, чтоб только дама не платила за него и за себя.
Возвращаемся к немцу, о котором я уже говорила. Он был выходцем из ГДР, и мама его была феминисткой. Отрезала его сестре чудные косички, а ему, во время прочтения какой-то немецкой баллады, объясняла, что-не стоит сильно рисковать ничем ради женщин, как герой баллады. Да еще товарищ учился в Америке. Я научила его подавать верхнюю одежду и руку мне при выходе из автобуса. Однажды он спросил у нашего общего местного знакомого «Вова, вы что, тут так все делаете?» — «Ну, у нас так принято», — ответил Вова. Однажды у меня в электричке упал на пол зонт, о чем мне мой немец и сообщил. «Так подними», — ответила я. Он почему-то почувствовал себя униженным.
Или вот тяжести — при наличии в семье мужчин их носили именно мои. Мой муж уже в 11 лет затаскивал на второй этаж съемного дачного дома тяжелый холодильник. Когда мой сын подрос, я порадовалась, что чемоданы на отдых тащат муж и сын, а я иду налегке. А вот одна моя знакомая, которая вышла замуж в Германию, рассказывала, что когда к их дому привозят мешки с удобрениями, ее муж следит, чтобы вес мешков равномерно распределялся между ней и им. Такое вот равноправие…