Как это порой бывает – когда я вижу какой-нибудь мрачный дом – пора рассказать какую-нибудь историю об особняке с привидениями. Хотя последних там может и не быть. Не так уж и много их осталось.
Но там обязательно будут скрипеть доски, вздумай вам спуститься в подвал, или отважиться заглянуть на чердак.
В таких домах живет пыль. Много пыли. И древние предания, что за столетия обернулись патиной на канделябрах. Или лежат в углах тени, куда даже в самый солнечный день не решается заглянуть солнце.
Обычно такие дома переходят по наследству, как какое-нибудь редкое генетическое заболевание.
В общем о чем-то таком, может и не жутком, я и хотел бы вам рассказать.
**
– Если ты сейчас же не прекратишь, – сказала жена, – я тебя стукну.
Он замер на миг, скосив на нее хитрые глаза. Но лишь на миг. Он слишком долго прохаживался мимо этой каминной полки, чтобы любопытство стало неодолимо. А в этом он ничем не отличался от кота. Того самого, что сбрасывает вещи со стола, проверяя, насколько хорошо они шмякнутся. Ну, или насколько хорошо вы владеете собой, и знаете ли о такой штуке как терпение?
– Богом клянусь, – подтвердила жена, – возьму и стукну!
Потому как он вновь потянулся к урне. Даже ухом не повел.
Да и вообще, после переезда, муж только и делал, что бегал по дому, выуживая диковинные вещички, или пытался пролезть на чердак.
Ночами он слышал оттуда тихое бормотание, и скрип досок в полу. Но дверь туда оказалась наглухо завалена. И на разборку завала уйдет никак не меньше недели. А пока, решил он, ему есть еще что посмотреть и поковырять, так сказать, не утруждая себя тяжелой работой.
Схожая участь, увы, постигла и подвал. Точно бывшие жильцы знали, кто сюда въедет после. И явно чего-то опасались.
Либо они забаррикадировались от тех кто «там» – на чердаке и в подвале. Либо те, кто «там» от тех кто... Ну, словом, вы поняли, там могло находиться что угодно.
А въехали в итоге те, кому такой большой дом и вовсе не нужен был.
Вот жене так точно. Она устала уже приводить все в порядок. А порядком там и не пахло. Пахло плесенью и чем-то замшелым, как старый склеп, где гнездились летучие мыши, и протекал подземный ручей. Так что ей, и вовсе, хотелось волком выть. Или взять, да и сбежать в леса.
Жена продолжала сверлить спину мужа, попутно что-то вспоминая. Все же она здесь лет двадцать не была.
Что-то нехорошее было связано с этой урной, и она не могла понять: что? Насколько она могла помнить, урна всегда там стояла: на этой полке.
По крайне мере все детство так точно. И никто ее пальцем, эту урну, не тронул. Стояла себе прямо под тем жутким портретом дядюшки… или тетушки, ну знаете, как это бывает, когда не вспомнить…
А куда он делся то кстати?
Жена нахмурилась, вспоминая мрачный зеленый квадрат с какой-то редкой мазней в раме. Но кроме красного шара луны на фоне диких лесов, так ничего и не припомнила. Может это и вовсе было обычное барахло. Так сказать, претензия на возвышенное, что скопил за жизнь один из чудаковатых предков. Скопил да помер. Обычная история.
«В любом случае урна всегда там стояла», – напомнила она себе.
И должна была стоять дальше. Она не знала откуда в ней эта уверенность. Но от одного взгляда на мужа, забравшегося на табурет, ей хотелось закричать, завыть, и даже выбежать из комнаты.
Такого поведения она себе никогда не позволяла. И не позволит. А вот стукнуть – стукнуть, это запросто.
– А вот и не стукнешь, не стукнешь, – повторил муж и показал ей язык.
После чего схватил урну с полки, точно ценный трофей. Хотя сам не знал, на кой черт она ему сдалась.
И конечно получил по жопе половником, который жена все это время угрожающе сжимала в руках. У нее там, между прочим, суп на плите простаивает, пока она гоняется за этим Индианой Джонсом.
В дом ударила молния. И грохнуло так, что пол подпрыгнул, а на чердаке осуждающе хмыкнули и забормотали, начав ходить по потолку кругами. Так что балки застонали. А весь свет в доме тут же погас.
Но прежде, прежде… урна – а это была самая настоящая урна с прахом, что так любят некоторые люди держать на каминной полке, забывая периодически стирать с нее пыль – взорвалась, взметнув в воздух столбы пыли.
Жуткий хохот заполнил комнату. Что-то стрекотало, шуршало и летало над ними, истошно вопя.
Отчего тут же завопила девушка, и конечно завопил муж, прежде чем сильно навернуться с табуретки.
И вскоре оба оказались на полу, не в самых удачных позах, один на другом, в кромешной темноте. И кому-то больно впился половник между лопаток. Так что муж еще и ойкнул. А добрая сотня осколков вонзилась в кожу, заставив их закусить губу от боли. А от воя вот-вот должны были начать лопаться барабанные перепонки, а из глаз – пойти кровь.
И казалось, что вот и пришел им печальный конец, прям как в сказках, но тут за окном полыхнуло, громыхнуло, послышалось возмущенное цоканье на чердаке, и в доме вновь повисла мрачная тишина.
Мрачнее не придумаешь.
В наступившем штиле, был слышен шелест оседающего праха. Вопреки законам физики он падал крупными хлопьями, и даже кружил, как снег в метель. В окно, разгоняя мрак, заглянула невероятных размеров кровавая луна, заполонив своим тяжелым гипнотическим сиянием всю комнату.
И было оно – это сияние – вязким как кисель и красным как кровь. Еще и пронизывало не хуже рентгена.
И под взглядом этой вот кровавой луны вещи стали менять свои очертания. И привычное казалось непривычным, а дом и вовсе напоминал замок. Хотя луна всего-то и сделала, что обнажила суть вещей. Которая, по большему счету, всегда от нас скрыта.
Прозвучавший посреди этой магии голос, напоминал рык.
Рычала безусловно жена:
– Рр-ым-м... , – прочистила горло она, – Ты живой?
Было что-то новое в ее голосе. Что-то дикое, вибрирующее, и давно забытое. Точно каменный век вдруг вернулся на землю, напомнив, чем страшна темная ночь, и о чем поет луна, когда зверь голоден.
– Да, – чихнул-рыкнул муж, – кажется она р-р-разбилась…
– Кажется, – поправила жена, неумело ворочая челюстями – это ты её р-р-разбил.
Муж фыркнул.
– Р-р, нет.
– Р-р… да!
**
После чего из дома вывалились, сцепившись в яростной схватке два косматых волчары, размером с быка. И были они оба белые как снег. Грозно рыча друг на друга, они скатились по лестнице, и трижды перекувырнувшись, понеслись к лесу, высунув розовые языки.
Летела слюна во все стороны из пасти, а могучие лапы выбивали почву из земли, вместе с первыми гладиолусами, что посадила соседка.
Глаза монстров полыхали огнем под красной луной. По пути они разнесли в клочья парочку дрянных клумб – что к слову, им никогда не нравились – и повалили увитую плющом изгородь, на всем ходу, протаранив ее мордой. Только щепки в стороны разлетелись.
Волки замерли, радостно оглядев друг друга. Один из них лизнул другого в морду. После чего, погарцевав и поигравшись, они вздернули головы и завыли на луну.
Выскочивший из будки соседский пес, запутался в цепи, дернулся, и залился хриплым лаем, совершенно не представляя кто перед ним.
Но стоило одному из волков повернуть к нему жуткую морду, как пес скрылся в будке, истошно скуля. И носа оттуда неделю не показывал. Даже есть отказался.
**
Вот с той то ночи их никто и не видел, наверно подумали вы. Ан нет. Видели. По крайне мере какое-то время так точно.
Говорят, парочка вконец одичала. Перестала выходить из дому, выносить мусор. Не отвечала на почту и важные звонки. Да и с работы их вроде как выперли.
Но их мало что волновало. Хотя днем это были люди как люди. Разве что дикие.
Их хмурые чумазые лица не раз встречали во дворе соседи. Они рылись в мусорных баках, порой зарываясь в хлам с головой. Вылизывали упаковки от йогуртов, или обсасывали обертки от колбасы…. В общем жуткое это было зрелище. И к ним, представьте, так никто и не рискнул подойти.
Потому как было что-то в их глазах, да, дикое и звериное.
В общем одно сплошное досадное недоразумение: вот чем стала эта семья для горожан.
Еще и нюхали друг друга, и лизались, как дикие псы у всех на виду.
А затем пропали. Было это к полной луне. Такой огроменнейшей, что кто-то даже решил, что она сейчас упадёт на землю.
**
И всё же, местные рассказывают, что в здешних лесах бродят волки, размером с быка, и белые как снег. И ночью в лес лучше не соваться.
Хотя в лес ночью и так лучше не соваться.
А прошлой осенью возникла шумиха, когда пропала одна малышка. Только велосипед на обочине и нашли. Да шарфик возле леса.
Собрали отряд для поисков. Взяли с собой фонари, зарядили ружья, и пошли прочесывать лес.
Разное тогда говорили. И было как-то мрачно в лесу. Ни пение птиц, ни звуки ручья, ничто не напоминало людям о той благостной тишине, что даруют осенние прогулки среди шуршащей листвы.
А затем кто-то заметил волчицу в кустах. Она мелькнула возле ельника, точно призрак. Рыкнула. Покачнулись ветви. А над кронами еще долго был слышен удаляющийся волчий вой.
Бросившись туда, горожане нашли потерянное дитя. Девочка безмятежно спала, укрытая мхом. Чумазое лицо улыбалось, а на губах остались следы от черники. Кусты которой лежали рядом, вырванные с корнем и подсохшие.
Все быстро успокоились, вернулись домой, да заварили чай с мятой. А мужчина, что видел волчицу, потом рассказывал, что та будто звала его за собой, пыталась указать след. Вот все и решили, что она то девочку и спасла.
Так что о тех волках, никто и слова дурного сказать не может. Разве что гладиолусы, ну да, если бы те могли говорить.
**
А в тот дом с тех пор въехала новая парочка. Но это уже совсем другая история…
Спасибо, что дочитали рассказ! Если понравилось, ставьте лайк и подписывайтесь на канал. Будет много интересного!
Другие мистические истории:
- История с кладбищем - Ночь в загородном доме - Чертова дюжина -