Одними из самых заклятых врагов чероки были шауни, известные чероки под именем ани'-савану'ги, люди с реки Саванна. В давние времена, примерно в 1680 году, шауни переселились из Южной Каролины с берегов реки Саванна (или по другому Шавано) и заняли район вокруг реки Камберленд в среднем Теннесси и Кентукки, откуда они были изгнаны в 1710-х годах превосходящими силами южных племен (чероки и чикасо) и были вынуждены были укрыться к северу от реки Огайо.
Хотя чероки и шауни часто и, возможно, в течение длительного времени находились в дружеских отношениях, обычным их состоянием была вялотекущая война, которая закончилась только с заключением мирного договора в 1768 году. Чувство вражды подпитывалось еще тем фактом, что шауни обычно выступали союзниками криков (маскогов), традиционных конкурентов и врагов чероки.
Среди племен, проживавших восточнее Миссисипи, шауни заслужили всеобщее уважение за свои боевые навыки. Приобретя репутацию доблестных воинов, шауни не уставали подтверждать её на поле боя и сохранили грозную славу вплоть до поздних войн с американцами, утверждая, что ни одно из племен не убило столько белых людей, сколько они. По мимо чисто боевых качеств, соседи-индейцы характеризовали шаун как племя колдунов из-за их почти сверхъестественного умения устраивать внезапные нападения и обширного арсенала коварных уловок.
Племенные войны, как правило, представляли собой череду хаотичных мелких набегов, чей размер редко приближался к масштабам, достойным упоминания в исторических анналах белых, которых больше интересовал конечный результат грызни между индейцами. Устные рассказы ветеранов индейских войн имеют такой же неупорядоченный характер, как и их военные методы. Это скорее байки-бывальщины, чем повествования об исторических событиях, где присутствуют имена и даты, что делает их применимыми к любому отрезку времени.
Но все же белым путешественникам, торговцам и исследователям, иногда удавалось зафиксировать по горячим следам маленькие трагедии этой неизвестной войны под кронами леса. Например, в марте 1762 года Генри Тимберлейк, офицер Вирджинского полка, который прибыл в Верхние города чероки на переговоры, стал свидетелем возвращения военного отряда, ушедшего в середине зимы в набег против шауни. Воины торжественно пронесли по деревне 4 вражеских скальпа, после чего предводитель отряда по имени Валлинав в окружении толпы любопытных проследовал в Главный дом. Там он в течении четверти часа молча курил трубку, а потом дал отчет о проделанной кампании.
Вот его рассказ
После того как мы покинули Томмотли, а это было примерно в середине января, мы прошли около 400 миль, прежде чем увидели первые следы присутствия врага. Наконец, однажды вечером, недалеко от реки Огайо, мы услышали несколько ружейных выстрелов, после чего я послал вперед несколько разведчиков, чтобы узнать, кто стрелял, и при случае разведать, где они расположились, чтобы мы могли напасть на них ранним утром следующего дня. незадолго до наступления темноты разведчики вернулись и сообщили нам, что это была группа шауни, охотившаяся на бизонов.
Наши лазутчики проследили за врагами до берега Огайо, где они сели в свои каноэ и переплыли на противоположный берег, на котором горело множество костров. Мы пришли к выводу, что это большой лагерь шауни, после этого мы стали совещаться, что лучше сделать - переправиться через реку ночью или ранним утром следующего дня. Несмотря на сильный снегопад, решено было действовать ночью, чтобы нас не обнаружили.
Соответственно, мы разделись, привязали наши ружья к спинам прикладами вверх, на которые повесили наши пороховые рожки, чтобы они не намокли. Затем зашли в воду и проплыли около полумили до другого берега, где тесно прижавшись друг к другу, чтобы согреться, намеревались таким образом провести остаток ночи и на рассвете обрушиться на врага.
Но поскольку все это время шел снег, мы так замерзли, что не могли выдержать дольше полуночи. Тогда мы решили окружить вражеский лагерь, сделать общий залп и, не перезаряжая ружей, броситься на них с нашими томагавками, которые мы на всякий случай заткнули за пояса. Мы окружили лагерь, но когда был дан сигнал к стрельбе, едва ли четвертая часть наших ружей выстрелила, намокнув от снега, несмотря на все меры предосторожности, которые мы приняли, чтобы сохранить их сухими.
Тогда мы бросились внутрь лагеря, но, прежде чем мы вступили в ближний бой, враги ответил на наш огонь. Поскольку противник, не имел возможности увидеть нас до самого нападения из-за ночной темноты и густых зарослей, то залп получился беспорядочным и мы не понесли никакого урона. У шауни не осталось времени на перезарядку, и они сражались с нами прикладами своих ружей, томагавками и горящими палками из костров.
В начале битвы мы взяли двух пленных, которые постоянно призывали своих соотечественников крепче держаться, и тогда они скоро нас победят. Это побудило шауни сражаться еще яростнее, пока люди, державшие пленных под стражей, не положили этому конец, вонзив каждому из них в череп по томагавку, после чего их соотечественники обратились в бегство, бросив все свои вещи.
Как только наступил день, мы осмотрели поле боя, где нашли еще двух убитых врагов, один из которых был французским воином. Все они, включая убитых нами пленных, принесли нам четыре скальпа, которые мы привезли с собой. Мы потеряли убитым только одного человека, бедного храбреца Ворона из Тогуа, который первым ворвался в гущу врагов. Мы взяли с собой то, что могли удобно взять, а остальное уничтожили.
Такая вот незамысловатая история, рассказанная вождем чероки, простая и почти без прикрас, где мы видим индейцев очень выносливыми и хитрыми воинами, но все же сделанными из обычной плоти и страдающими, как и любой другой человек от мук холода. закончить хочу строками из военной песни чероки, переведенной все тем же Тимберлейком:
Когда уйдем, кто знает, кто вернется,
Когда опасность с каждым утром все страшней?
Прощайте, малые детки и нежные жены!
Только ради вас мы сохраним наши жизни!
Не стоит печалиться, это лишь бесполезные муки,
Если все предрешено, то мы скоро встретимся снова.
О, друзья! Если вдруг ваши товарищи падут,
Подумайте о том, как отмстить за нашу смерть.
С поднятыми томагавками следуйте по нашему кровавому следу,
И закрасьте потоками вражеской крови знаки на памятном дереве,
Чтоб враги никогда не смогли хвалиться над местом нашей гибели.
P.S. Что такое "памятное дерево", вы можете прочитать, щелкнув по этой ссылке - читать.