Вчера мы мужем поменяли вое мнение, кому в этот сложный период пришлось испытать больше «приключений». Я полежала в довольно комфортабельном отделении. Муж – ему сложней, был основным громоотводом. Но мы забыли про еще одного члена нашей семьи. Кота.
Вот Тошке пришлось туго. И, по нашим мужем выводам, придется кота еще долго приводить в порядок.
Когда приехали племянники мужа, кот забился в одну из построек на придомовой территории. Периодически поднимался даже в чердачный «отсек». Дети его пытались найти, но кот даже сбегал на соседний участок и, по словам очевидцев, чудом спася от собак (а в ЯНАО они крупные!)
Муж перенес воду и корм к постройке, где была старая баня. Вот там кот и обосновался. Там есть места, недоступные для детей.
Так и жил.
Когда я пришла из больницы, я услышала только жалобное мяуканье. Кот ест еду, пьет воду, ну и ладно.
Я ему говорила: Тошуня, они уехали. И наконец кот вышел. С перепуганными глазами, так же жалобно мяукая. Я его пригласила домой. Кот побежал за мной, терся о ноги, но заходить отказывался. Тогда я его подтолкнула зайти.
Животное перебежками, пригибаясь к полу, пробежало по комнатам. Затем он забился за диван и просидел там с полчаса. Я хотела его искупать, но поняла, что это будет дополнительный стресс для животного. Поэтому только к вечеру я ограничилась вычесыванием (под его вкусняшки) и промыванием глаз (мне не понравились его глаза).
Наконец, кот немного пришел в себя, и спал в переноске.
А вечером подобрался ко мне, читающей книгу на диване, и улегся под живот, мурча.
Не совсем гигиенично, но согнать животное рука не поднялась. Тем более, ветеринарную обработку он до своего добровольного отшельничества прошел.
Я приняла гигиенические меры, когда кот ушел (спать в свою переноску).
Ночью он просыпался, жалобно мяукал, и успокаивался, когда слышал мой голос.
Вчера мы котика искупали. Он был напуган, но особо не вырывался. Он понимает, что со мной нельзя сильно дергаться (своими девятью килограммами), и позволил себя обработать. Сначала. А потом все-же пытался убежать. Мы в четыре руки его трудом помыли.
Я промываю ему ушки, глаза, ласково разговариваю, и из испуганного, с огромными глазами, полудикого кота, Тошка становится нова самим собой.
Не знаю, что там было, но животное мне еще приводить и приводить в порядок.