Фёдор Бояринов был недоволен. Он не любил, когда его беспокоили.
Когда сказали, что ожидает его дама с ребёнком, не вышел сразу и не пригласил их в кабинет.
Роза терпеливо ждала. Алексей без умолку что-то рассказывал.
А потом уставился на высокого мужчину, вдруг вплотную вставшему к Розе и вопросительно на неё глядящему.
Роза отпрянула назад и потянула за руку Алексея.
— Кто такая? — неприветливо спросил мужчина.
— Роза Караваева.
Мужчина задумался. Потом спросил:
— Чем могу быть полезен?
И тут Роза затараторила быстро, как-то несвязно.
Когда произнесла имя Глафира, Фёдор вздрогнул. Он нахмурил брови и произнёс:
— В кабинет, там продолжим.
Роза и в кабинете говорила и сбивалась, начинала сначала. Прикрикивала на Алексея.
Потом Фёдор топнул ногой и громко крикнул.
— Успокойтесь уже! Давайте по порядку! Где Глафира и зачем вы ко мне пришли?
На Алексея Фёдор даже не смотрел.
Роза замолчала. Алексей увлёкся пером. Ставил кляксы на белоснежных листах и звонко смеялся.
Бояринов подошёл к Розе близко, взял её за плечи и прошептал:
— Где Глаша?
Роза опустила голову и произнесла:
— Нет больше Глаши, сына вот привела. Забирайте, пока я не передумала.
Казалось Фёдор заметил ребёнка только сейчас.
Он силой вырвал у него из рук перо, скомкал испорченные кляксами листы. Уставился на Алексея.
— С-с-с-сын, — произнёс он заикаясь. — Откуда он взялся?
— Глафира родила, — подсказала ему Роза.
Бояринов схватился за голову и пробормотал:
— Бедная моя девочка…
Слёзы капали на стол.
— Глашенька моя ненаглядная! Девочка моя несчастная, не смог, не уберёг…
Роза сделала шаг назад. Потом ещё один.
А потом выбежала из кабинета.
— Куда? — крикнул вслед Бояринов.
Но Роза уже неслась по улице так быстро, как только могла.
Ругала себя за то, что сказала своё настоящее имя.
Потом остановилась, перевела дух. Озиралась по сторонам. Погони не было.
Не болело и сердце за Алексея.
Роза вздохнула с каким-то облегчением. Проходя мимо недавно сгоревшего доходного дома остановилась. Но вдруг почувствовала, как что-то тяжелое обрушилось на её голову.
В глазах потемнело, стало вдруг так холодно, будто она выбежала на улицу в лютый мороз без одежды.
Когда очнулась, увидела над собой несколько лиц. Все пытливо смотрели на неё.
Из всех Роза угадала только Клушу.
Та была тревожнее всех.
— Розочка, — прошептала она, — Розочка, где же мой талантливый мальчик? Где он?
Роза попыталась привстать, но ей не дали.
Она вдруг осталась наедине с Клавдией. Все остальные разошлись.
— Что произошло, Розочка? — голос Клуши дрожал.
Роза закрыла глаза. И вдруг стала думать о том, как теперь рассказать об Алексее.
Клуша гладила её по голове, даже поцеловала в лоб.
— Напали на вас с Алёшей, да? — причитала Клавдия.
— Да, — кивнула Роза и заплакала.
— Ищут его, Розочка! С тобой рядом его не было. Может убежал, он мальчик хороший, дорогу найдёт домой.
Роза силой выдавливала слёзы.
— Найдут мальчишечку нашего, найдут…
Следователь, который пришёл допрашивать Розу по делу о нападении, быстро ушёл, получив от Клуши большую пачку денег.
— Нечего её тревожить, — уговаривала следователя Клуша. — Домой ко мне придёте, тогда допросите. Напали на женщину, ребёнка забрали, ищите, ищите, родненькие. Мальчишечка такой славный, такой славный.
Из госпиталя Розу забирала сама Клуша.
Привезла к себе домой, окружила заботой.
После удара у Розы разошёлся шрам, который остался после кочерги.
Заживала рана очень долго. Розу мучали кошмары. Она стала пропускать перевязки. Несколько раз по велению Клуши Розу привязывали к кровати и выполняли необходимые процедуры.
Алексея так и не нашли.
Полтора года Роза жила у Клуши. Спала, ела, слушала болтовню хозяйки дома.
Но болтовня была уже не такой радостной как раньше. Очень сильно Клавдия печалилась по поводу пропажи Алексея.
А Роза стала расходиться в бёдрах. Уже была мала одежда. Куда-то подевалась стройная талия, тоненькие запястья стали толстыми. Ноги отекали от большого количества вина. Роза опять стала курить.
Клуша не запрещала. Она и сама иногда позволяла себе папиросу.
Как-то Клуша привела в дом мальчика, похожего на Алексея. Поставила его у рояля. Но тот не нажал ни на одну клавишу. Часто рыдал ночами. Клуша мучилась с ним долго, а потом отвезла обратно в приют при церкви.
— Нет больше таких детей, как Алёшенька, — кручинилась Клавдия.
Её здоровье последнее время было неважным. Она часто стала кашлять. Приглашённые врачи только разводили руками. Муж Клавдии стал чаще появляться дома.
Вечерами он сидел в столовой и смотрел в одну точку.
Роза несколько раз пыталась с ним заговорить. Но мужчина молчал. Лишь иногда бросал на Розу взгляд.
А однажды сказал:
— Немного осталось ей жить…
Но Клавдия всё не умирала.
И на поправку не шла при этом.
А вот её супруг помер неожиданно на пороге своего дома.
Его утром обнаружила Роза.
Закричала. Сбежались многочисленные слуги.
Клавдии о смерти мужа не говорили.
Однажды Роза проснулась среди ночи, а Клавдия сидит рядом с ней и теребит поясок ночной рубашки. Роза испугалась, хотела было крикнуть.
Но Клавдия палец приложила к губам и прошептала:
— Тссс, Алёшу испугаешь. Я знаю, что жив мой мальчик. Знаю, что увижу его. Не умру, пока не потрогаю щёчки его. Пока не поглажу тонкие длинные пальчики.
Роза наутро решила отправиться к Бояринову.
После ночного откровения Клавдии и сама затосковала по Алексею. Вспоминала по дороге, каким он был раньше, как впервые улыбнулся, как стал ходить, говорить. И сердце сжималось.
Но Бояринова не было нигде.
Сказали Розе, что купец часть своего дела продал, часть сдал в аренду, а сам где находится, никому неведомо.
Выходя из конторы, Роза заметила цыганское шествие.
Шумная компания распевала на улице громкие песни. Женщины зазывали погадать. Музыкантов стали окружать прохожие. Роза протиснулась в первый круг. Смотрела на яркие наряды цыганок. Завидовала их улыбкам, их смелости, их свободе.
Она вдруг вышла в центр круга и стала двигать плечами. Цыганки поначалу опешили, а потом одна из них взяла Розу за руку и надела несколько браслетов.
Роза подняла руку с браслетами наверх. Дёрнула рукой. Браслеты зазвенели, и Роза запела.
Продолжение тут
