Часть 1 Поворотный момент
Часть 2 Кто такие вестготы
Часть 3 Завоевание Испании готами, 456-507 гг.
Часть 4 Расколотое королевство
Часть 5 Леогивильд, 569-586 гг.
Вступление Реккареда на престол в 586 г. спровоцировало краткий период активной политической деятельности, целью которой было отчасти разрешить конфликт религиозного вассалитета, который постоянно затрагивал королевство. С религиозной точки зрения может показаться несостоятельным различие между арианством, согласно которому Христос — это не Бог, а божье творение, не равное Богу, и католицизмом, акцентировавшим внимание на вопросе о равенстве Отца, Сына и Святого Духа. Трудно сказать, было ли таким же восприятие Троицы у светских людей в Испании в конце VI века. Если вестготы усвоили эти арианские верования, то в основном потому, что это было господствующей теологией в Восточной империи, когда они обратились в христианство в IV веке, и долгое время считалось, что они упорствовали в этих верованиях, потому что они способствовали укреплению их национальных чувств и своего отличия от остального испано-римского населения, которые почти все были католиками. Если предположить, что это так, арианство со временем стало гораздо менее значительным фактором, определяющим чувство идентичности. Готы начали обращаться в католицизм примерно в 560-х годах или даже раньше, как это видно из текстов Иоанна Бикларского и епископа Масоны из Мериды. В то же время арианский собор, состоявшийся в Толедо в 580 г., изменил свое богословие, фактически приняв вечность и равенство Сына, продолжая при этом отрицать равенство Святого Духа, чтобы сделать целое более приемлемым для некоторых католиков, среди которых был епископ Висенте из Сарагосы. Следовательно, пограничные линии между двумя сторонами постепенно растворялись, создавая унифицированное управление страной в политике и в военной сфере.
Существование двух религиозных направлений означало, что в большинстве крупных городов должны были быть параллельные арианские и католические церкви и духовенство. Были также соперничающие церковные иерархии, когда епископы двух конфессий противостояли друг другу во всех или в большинстве епархий. К сожалению, очень мало известно о практике арианства в вестготском королевстве. Известно, что епископы обеих конфессий сосуществовали в таких городах, как Мерида, и эта информация была в значительной степени получена из Vitas Sanctorum Patrum Emeretensium, гибридного агиографического труда, который якобы пытался создать эквивалент Диалогов Григория Великого, но в отношении Испании, но который на самом деле быстро превращается в подробный рассказ о деяниях епископов Мериды во второй половине VI века. Считается, что текст был написан около 630-х годов. В этом тексте, подробно описывающем деятельность готского католического епископа Масоны (ок. 573–ок. 600–610), отмечается, что в городе также находился арианский епископ по имени Сунна. Невозможно понять, сколько церквей было у арианского культа или число его духовенства, так же как нет никакого способа установить, какие различия, если таковые имелись, могли быть между формами и словами арианского культа и католического.
В случае с Меридой основные трудности Масоны, как говорят, были связаны с его соперником - арианским епископалом и королем Леовигильдом, который в конечном итоге отправил его в изгнание и поместил на эту кафедру более послушного католического епископа по имени Непопис. Произошло это после неудачной попытки царя заставить Масону передать арианам одну из главных реликвий покровительницы города, раннехристианской мученицы Евлалии. Хотя арианскому правящему классу этого города не хватало местного политического влияния, чтобы бросить вызов католическому епископу, они, тем не менее, могли использовать свой явно привилегированный доступ к королю в своем стремлении к духовному превосходству, завладев наиболее почитаемыми местными жителями предметами. Успех в этом предприятии дал бы арианам монополию на божественный доступ к мученице через ее материальные реликвии.
Эти вопросы влияния и коммуникации лежат в основе трудностей в разрешении продолжающегося религиозного разделения, которое, судя по другим показателям, с годами становится все менее и менее значительным. Несмотря ни на что, в Испании на практике могло быть очень мало ариан по сравнению с числом католиков, но прочная связь вестготской элиты с арианским духовенством привела к тому, что монархам было бы трудно изменить свой религиозный выбор. Смена религии сопряжена со значительным политическим риском. Если бы готская знать поддерживала арианство, то вряд ли король смог бы действовать, даже при поддержке католических епископов и испано-римских землевладельцев. В то же время с обеих сторон должно было расти осознание того, что эту проблему необходимо решить.
Очень похожие трудности существовали в некоторых других западных королевствах в более ранние годы в том же столетии. Бургундская монархия вступила в диалог с католическими епископами во времена Гондебальда (474–516 гг.) и позже, при его сыне Сигизмунде (516–523 гг.), обратилась в католицизм. Даже вандалы видели, как их король рассматривал возможности богословского примирения во время правления Трасамунда (496–523 гг.), правда только для того, чтобы его преемник слишком поспешно проявил инициативу, спровоцировав реакцию,приведшую к его собственной смерти и гибели королевства. Есть некоторые признаки того, что даже Леовигильд, когда приближалась дата его смерти, вынашивал идею принятия католицизма в качестве основы для богословского единства королевства. Таким образом, вполне вероятно, что большая часть представителей вестготской аристократия все больше убеждалась в целесообразности ликвидации религиозного разделения, но проблема заключалась в том, что необходимо было сделать это, не вызывая бурной реакции. Вероятно, арианские епископы, как и их коллеги-католики, происходили из числа самых важных семейств и имели целую сеть социальных и политических связей, так что все их члены могли опасаться утраты своего местного влияния и престижа, переходя из-под влияния арианских правящих классов под влияние католических.
В таких обстоятельствах личное обращение Реккареда в католицизм в 587 году, всего через десять месяцев после его восшествия на престол, явно было важным символическим актом, а также катализатором, ускорив изменения, необходимые для решения проблемы раскола общества. Однако, хотя это обращение должно было покончить с религиозным разделением, существовавшим в королевстве, оно должно было сопровождаться подлинным примирением арианской епископальной иерархии и ее могущественных светских сторонников. В частности, последние должны были чувствовать, что им не грозит потеря королевского покровительства и их социального положения. Как все это было достигнуто на практике, окутано мраком из-за недостатка данных, но нет сомнения, что решающим первым шагом была встреча между королем и арианскими епископами, состоявшаяся сразу после объявления обращения монарха в католицизм. Записей о принятых решениях нет, но предполагается, что это положило начало процессу обсуждения и решения широкого круга вопросов, как практических, так и богословских; когда в мае 589 г. собрался Третий Толедский собор, эти вопросы были в основном решены. Этот собор, на котором присутствовали король и его жена, королева Баддо, 72 епископа, и другие священнослужители более низкого ранга,а также видные деятели из светской сферы, служил принципиально для оформления ранее принятых решений. Таким образом, этот собор символизировал примирение двух церквей и, на практике, уничтожение арианства во всем вестготском королевстве.
Независимо от того, насколько консенсус был достигнут в этом процессе, наличие проигравших политически и экономически было неизбежно. Старым арианским епископам было позволено сохранить свой епископский сан и функции, разделяя епархии с титулярными католиками, но преемственность в позициях арианских митрополитов-епископов, которые ранее осуществляли свою власть во всей провинции, была исключена. Точно так же некоторым представителям светской аристократии, как при дворе, так и на региональном уровне, пользовавшимся королевской благосклонностью во время правления Леовигильда, Рекаредо не всегда гарантировал преемственность, тем более что он без промедления начал использовать сокровища короны для покровительства католических церквей и монастырей, а также награждал тех, кто был лишен своего имущества во время правления его отца. У недовольных не было другого выхода, кроме насилия, чтобы попытаться изменить ситуацию, предотвратив неминуемую потерю своего высокого положения и власти.
В 587 году был организован заговор с целью посадить на престол готского дворянина по имени Сегга при поддержке епископа Сунны, арианского митрополита Лузитании. Иоанн Бикларский пишет, что этот заговор был раскрыт, и, как следствие, Сегге отрубили руки и сослали в Галисию; Сунну также отправили в изгнание, но за пределы королевства. В случае с этим епископом, его пунктом назначения была провинция Мавритания (Тингитания), где он впоследствии претерпел мученическую смерть за попытку обратить население в арианство. Эти подробности его истории известны из другой версии эпизода, представленной в Vitas Sanctorum Patrum Emeretensium, которая дает нам взглядж на события из Мериды. Согласно этому источнику, среди заговорщиков было несколько готских графов, которые также намеревались убить епископа Масону и Клавдия, испано-римского герцога провинции Лузитания. Предавшим заговорщиков был Виттерико, один из приближенных к королю вестготов, впоследствии сам ставший королем.
В Vitas Sanctorum Patrum Emeretensium Сегга не упоминается, но, объединив эту версию с кратким отчетом Иоанна Бикларского, можно убедиться, что это был заговор, имевший сторонников как при дворе, так и различных регионах королества, и что это была первая попытка свержения короля теми, кому угрожали изменения, происходившие после смерти Леовигильда.
Есть сведения о втором подобном заговоре в 588 году, хотя в этом случае также возможно, что это была всего лишь изощренная выдумка для оправдания убийств нескольких персон, выступающих против нового порядка. По словам Иоанна Бикларского, епископ по имени Ульдида, который, вероятно, был арианским митрополитом-епископом Толедо, и королева Госвинта, вдова Атанагильда и Леовигильда и вдохновительница восстания Герменегильда, были осуждены перед Реккаредом за заговор и измену. Епископ был отправлен в изгнание, в то время как, как утверждает Иоанн Бикларский,
Госвинта, всегда враждебная католикам, отдала свою жизнь.
Непонятно, что он имел ввиду. Покончила ли она свою жизнь самоубийством, была убита или ее казнили?
В том же 588 году произошло то, что упоминается поражение франкской армии, вторгшейся в Нарбонну и осадившей Каркассон, являвшийся одной из главных пограничных крепостей. Победителем стал герцог Клавдий, бывший одной из целей арианского заговора в 587 году. После заявления, что Клавдий, имея всего триста человек, заставил бежать шестьдесят тысяч франков, Иоанн Бикларский сравнивает эту победу с победой Гедеона над мадианитянами. Хотя указанным цифрам, скорее всего, верить нельзя, эта и более ранняя победа над франкским герцогом Дезидерием в 587 г., должно быть, значительно подняли боевой дух вестготской армии и, возможно, поставило божественную печать на власть Реккареда.
Тем не менее, военный успех не смог предотвратить очередную попытку свержения короля вестготов в 589 году, сразу после Третьего Толедского собора. Неизвестно, был ли он прямо или косвенно связан с недавними политическими и религиозными изменениями в оществе, хотя это было бы разумным предположением. Главным героем был Аргимунд, вестготский герцог Карфагенский. По словам Иоанна Бикларского, этот герцог провозгласил себя королем. Его сообщники были казнены, а его в цепях отвезли обратно в Толедо.
...там его сначала допрашивали плетьми, а потом сняли скальп в знак позора; затем ему отрубили правую руку, а его самого провели по всему Толедо верхом на осле, как пример того, что слуги не должны бросать вызов своим хозяевам.
Конец 6 части.