Вот прямо сегодня случайно встретила соседку - она медсестра, постоянно пропадает на работе - и, вопреки своим убеждениям, зазвала ее на кофе.
Кофе я люблю, но только утром и в полнейшем одиночестве.
К появлению гостей всегда готовлюсь заранее, особенно морально. Потому что мой дом - моя крепость. Вход только по пропускам, после тщательного фейс-контроля.
Но тут случай из ряда вон - соседка, энергичная цветущая женщина, уютная, мягкая, выглядела так, будто ее неделю держали в темном подвале на хлебе и воде.
- Как дела? - осторожно задаю вполне себе невинный вопрос, на который обычно никто и не отвечает.
- Продаю дом.
- ?!
- И развожусь с мужем.
-?!!!
Господи, какой ужас! Вслух я этого не сказала, конечно.
Но громко подумала.
Я очень ценю своих соседей. Справа, в маленьком домике, живет пара с двумя мальчишками. Они, конечно, и шумят, и дерутся, и в сад мне мячик забрасывают регулярно, но я уже привыкла. Оно и спокойнее, когда знаешь, откуда и что прилетит. Папа у них играет на саксофоне. Правда, всегда одно и то же. И почему-то всегда перед ужином. Даже удобно: так и знаю - если заиграл, значит, пора на стол накрывать.
Напротив - пара программистов с двадцатилетним сыном-студентом. Почти каждую неделю мои дети развлекаются тем, что, как диверсанты, подползают к окну нашей спальни и наблюдают живую природy: студент то со скандалом выгоняет свою девушку, то бежит за ней через всю улицу и вымаливает прощение, то напивается с друзьями под грустный рэп. Я не препятствую: какое-никакое, а все-таки воспитание чувств. Где они еще это увидят?
Наискосок - дом соседки с тарелками (о ней я уже писала, в одной из первых своих статей). Она наполовину итальянка, поэтому у них там как в опере Верди - круглые сутки кипят страсти: то на их бульдожку во время прогулки запрыгнет лабрадор и сломает лапу тяжестью своего веса, то у сына-подростка в кармане марихуану найдут и весь вечер будут кричать "ты губишь свое здоровье!", а он в ответ - "это не мое, это не оно!" А еще соседка с тарелками очень деятельная, и постоянно пытается всем помочь: организует поставку свежих овощей с какой-то сверхэкологичной фермы, агитирует на совместную пробежку с задушевными разговорами. Тут, главное, на глаза ей не попадаться, ну, а если уж попался - беги. Занят, мол, извини, привет-пока.
И вот в наш устоявшийся, простой и понятный мир ворвется неизвестное. Какие они, новые соседи? Может, они маньяки, которые газон стригут каждый день? Может, они футбольные фанаты и смотрят матч с открытыми окнами? Или начнут пристраивать к дому веранду, гараж, и Бог весть что им еще придет в голову. А нам слушай дрель, молоток и нецензурные мотивационные речевки от рассвета до заката. Да мало ли!
В общем, вознамерилась я допросить соседку с пристрастием, раз она, с нами не посоветовавшись, решилась на такие перемены в жизни.
И, как говорит наша тетя Лида - пошла за шерстью, да стриженной вернулась. О грядущих жильцах толком ничего не узнала, а соседка выпила кофе, да еще и бесплатную психологическую консультацию получила. Почти счастливая, на лице - румянец.
С мужем они прожили без малого тридцать пять лет. Bырастили двух дочерей и сына. Он ушел как раз перед тем, как первая внучка родилась. Месяца за три до того. А женщина на стороне у него была почти два года. Он мужик спортивный, веселый - то в теннис поиграть, то в поход, то на лыжах. Вот, где-то там и нашел. И не то чтоб молодуху - так, лет на восемь помоложе жены. Ему и жене около шестидесяти, любовнице - слегка за пятьдесят, невелика разница. И женщина там какая-то сложная - у нее и бывший муж алкоголик, и дети подростки, и кредит... Съехал он не к ней, а на съемную квартирку в дальнем пригороде. Жене деньги высылал на содержание дома.
Дети с ним не общаются.
Даже интересно стало - неужели не жалко было уютный дом, семью, привычную жизнь променять на вот это непонятное?
- А сама-то ты что думаешь? Может, он какой-то не такой был в последнее время? Ну, не бывает же так - ни с того, ни с сего... - будь она неладна, моя профдеформация.
- Да нормально все. Депрессия легкая, разве что, так у него и раньше такое было. Это из-за матери. Всю жизнь она им манипулирует, а он перед ней ходит виноватится. Мы и дом здесь купили, чтобы к ней поближе быть. То лампочку вкрутить, то кран починить, то с документами разобраться - не наездишься.
- А сейчас она где?
- Так Альцгеймер у нее, в клинике она, уже два года как.
Два года, значит. Ну-ну.
- Он, наверное, сильно переживает? - спрашиваю.
- Поначалу не очень, надеялся, что удастся болезнь замедлить. А потом ей все хуже становилось. Узнавать его перестала, - вздыхает, - мы даже к психологу обратились. Я настояла. Брак хотела сохранить.
Вижу, это последнее признание дается ей нелегко.
- И что, - говорю, - психолог?
- Да мы только на два сеанса и сходили. Психолог как запел о нарциссической матери, о внушенном чувстве вины - так он и уперся, не захотел больше к нему ходить. А через месяц вообще - чемодан собрал, и - вот...
Вижу, она снова собирается плакать. Подливаю кофе, подвигаю коробку конфет, а сама лихорадочно выстраиваю в логический ряд звенья этой цепи.
Два года назад хороший мужик - негулящий, все в дом - теряет привычную схему жизни. Раньше он ведь как: метался между женой и матерью, постоянно испытывая чувство вины. И вдруг, один угол этой треугольной конструкции рушится. Ему страшно. Он так не привык. И он заводит женщину на стороне, чтобы испытать ставшее комфортным чувство. Он снова виноват.
Дальше - больше. Он узнает, что старшая дочь ждет ребенка.
Я помню, как он был счастлив, показывал нам ее фото, строил планы.
Жена станет бабушкой. До этого бабушкой была его мама. Психолог подливает масла в огонь - акцентирует его внимание на чувстве вины перед матерью. Решить многолетнюю проблему он не в силах. Ему легче создать подобие того, что было всегда.
Он помогает бывшей жене, детям - cоседка купила квартиру у моря, oставшиеся от продажи дома деньги дети поделили между собой - и он кругом виноват.
Она заторопилась - уезжала в отпуск с подругами. У двери долго и горячо благодарила за кофе. Но на самом деле - за то, что я ей на время одолжила глаза, и она смогла взглянуть на свою историю по-иному.
Муж ее бросил не потому, что та женщина чем-то лучше. И не ради неземных чувств.
Чувство вины, наоборот, очень земное - пригибает к земле, давит, свинцовым ливнем бьет, не дает поднять голову.
Oн yшел в одинокую холостяцкую квартирку, к непонятной женщине с кучей проблем.
A она - осталась. Со светлой просторной квартирой у моря, с детьми и внуками, которые зачастили к одинокой несчастной маме в гости, с подругами, которые, как и она, недавно вышли на пенсию и уже составили план путешествий и занятий йогой на ближайшую пятилетку.
Обратно, она его, сказала, не примет.
Но, может быть, простит когда-нибудь?