Келли.
- А вот и мама пришла.
- Молочка принесла, - мрачно добавила я про себя.
Дверь мне открыл высоченный жизнерадостный брюнет в белом фартучке. Фартучек был с кружевными оборками, и смотрелся на его атлетичной фигуре довольно забавно. Как на корове седло. Руки красавчика были от души засыпаны чем-то белым. Предположительно, мукой.
Из-за его спины выглянула девочка с растрепанными русыми волосенками. На вид ей было три-четыре года.
"На самом деле, четыре", - сообразила я. - Я же точно знаю".
- Мама? - с интересом уточнила она. Пришлось кивнуть головой. Вышло это как-то неуверенно. Будто я сама сомневаюсь, кто из нас мама.
- Привет милый, - сказала я брюнету, пытаясь сдержать истерический смех. - Готовишь?
- Ну что ты, дорогая, - в тон мне отозвался мужчина. - Готовишь у нас ты. А я так, балуюсь.
Значит, готовлю у нас я? Ну-ну. Главное, чтобы никто не отравился. Стульчика в прихожей не оказалось, и мне пришлось согнуться в три погибели, чтобы развязать шнурки на кроссовках. Разогнувшись, я увидела, что брюнет никуда не ушел и явно чего-то ждет. Может, супружеского поцелуя?
Целоваться мне не хотелось. Уж слишком на нем много муки. Потом не отмоешься. Да к тому же, вдруг я ошибаюсь, и от меня требуется совсем не это? "Хоть бы намекнул что ли, - занервничала я. - Губы трубочкой сложил или еще что".
Брюнет, как будто подслушав мысли, поспешил на помощь. Взяв с тумбочки соску, он повертел ее в руках и запихнул в кармашек фартука. Согласитесь, придумать что-нибудь более нелепое было бы сложно. Зато я сразу сообразила, что мне делать.
- А как там наш малыш? - сладко пропела я, мысленно поблагодарив мужа за подсказку.
- У Криса все в порядке, - с облегчением выдал свою реплику муж. - Он сейчас с Лесли. Они прекрасно ладят. Ты можешь гордиться дочерью, дорогая. Кстати, она сегодня прекрасно себя вела. Ни одного замечания за весь день. Думаю, можно позволить ей завтра остаться на дискотеку после классного чаепития.
"Так, - судорожно соображаю я. - Дочь Марта. 14 лет". Эй, подождите! Мне самой только 25. Я что, родила ее в одиннадцать? Даже если оставить в стороне моральный аспект проблемы, вряд ли у меня получилось бы что-то подобное с физиологической точки зрения. Надо бы этот вопрос уточнить. Потом. Как-нибудь.
Вдруг где-то в конце длинного коридора послышался стук двери и громкий топот. Ко мне на всех парах несся удалой парнишка с игрушечной собачкой в руках. Он с разбегу запрыгнул на меня и уцепился за шею. Пришлось быстро подхватить его под попку, пока меня не задушили на радостях.
- Мамочка, - громко завопил он. - Я тебя так люблю! Дашь конфетку?
И что я должна ответить? С одной стороны, мальчишка явно объявляет мне цену своего хорошего отношения. И надо бы заплатить. Союзники мне не помешают. А с другой... Вряд ли это то, что сделала бы идеальная мама. Сладкое вредно для зубов. И, кажется, его можно давать только после еды. Чтобы не перебить аппетит. А я понятия не имею, поужинал ли уже... э... Макс. Или ему это только предстоит.
Так ни до чего путного и не додумавшись, я неожиданно для себя самой хитро подмигнула мальчишке. Он нисколько не удивился и подмигнул мне в ответ. Затем ловко, как обезьянка по дереву, сполз с меня на пол, схватил за руку Марту, и они унеслись в обратном направлении. Муж тоже удалился за ближайшую дверь. Вероятно, там была кухня.
Я глубоко вздохнула и пошла знакомиться со своим младшим сыном и дочерью-переростком. И то, и другое пугало меня до дрожи в коленках. Младенцев я до этого видела разве что на картинках. Никто и никогда не заставлял меня брать их в руки. Не говоря уже о том, чтобы позволить мне о них заботиться. Лично я не доверила бы себе даже кошку. А тут целый ребенок. Вернее, целых пять.
А эта Лесли? Считается, что с подростками трудно найти общий язык. Они склонны бунтовать против окружающего мира и ставить все с ног на голову. Просто чтобы посмотреть, как это будет выглядеть.
Я, конечно, тоже когда-то была подростком. Но бунтовать против чего-то там мне и в голову не приходило. Оно и понятно. С моей дорогой мамочкой я в таком случае сильно рисковала бы остаться вообще без головы.
А может, мне повезет? И эта Лесли тоже окажется милой и послушной особой? И крайне ответственной, к тому же. В конце концов, она сегодня целый день занималась ребенком, не так ли?
Я осторожно заглянула в комнату, и на меня в упор уставились зеленые мятежные глаза, недовольно выглядывавшие из-под зеленой челки. Девица выглядела весьма колоритно. Розовые пряди в ее шевелюре нагло соседствовали с фиолетовыми. В носу болталось внушительных размеров кольцо. А губы были густо намазаны черной помадой.
Лесли разглядывала меня с не меньшим интересом. При этом она ловкими, отработанными движениями меняла подгузник малышу. "Надо бы запомнить, как она это делает, - подумала я, застыв на пороге. - Надеюсь, это не слишком сложно".
- Привет, - в моем голосе отчетливо слышались заискивающие нотки.
Девчонка, закончив осмотр "неприятеля", вернулась к своим делам. Интересно было бы узнать, к каким выводам она пришла. Но кто же мне скажет?
- Как тебе моя новая прическа? - поинтересовалась Лесли, сдувая фиолетовую прядь с лица.
"Что же ответить?" - задергалась я. Вернее, не так. Что должна сказать в этом случае идеальная мама? Кажется, внутренний мир подростка очень хрупкий. И взрослым необходимо проявлять понимание и терпение. Ну и прочее по списку. А с другой стороны, она что, так в школу и пойдет? Да ее же там порвут на клочки (будет одним ребенком меньше). И меня заодно (а вот это уже хуже).
Лесли натянула на весело улыбающегося малыша штанишки и отнесла его в кровать. Замечательно! Туда ему и дорога! Теперь моя задача сделать так, чтобы малыш оставался там как можно дольше. Правда говорят, что перед смертью не надышишься. Но хоть еще один вздох! Один глоточек свободы! Я пока не готова!
Почему-то оттачивать свое педагогическое мастерство на уже взрослой особе казалось мне более безопасным. По крайней мере, для этой самой особы.
- Дорогая, - сказала я как можно более проникновенно и взяла Лесли за руку. - Нам нужно с тобой поговорить. Как матери с дочерью.
- Какая ты мне мать, - фыркнула девчонка, вырывая руку. - Даже не надейся, что я буду звать тебя "мамочкой". Если мой папаша окончательно сбрендил и женился на тебе, так это его проблемы. А я тут ни при чем.
"Ах, вот в чем дело", - пронеслось у меня в голове. Теперь понятна засада с возрастом. Девица-то мне не родная. И что это меняет?
- Ты вполне можешь называть меня по имени. Но о твоем внешнем виде нам все равно придется поговорить. Не сейчас, - трусливо добавила я, четко уловив, что Лесли есть что сказать по данному вопросу. - Мне нужно еще кое-что обсудить с твоим отцом.
- Жаловаться побежишь?
- Да нет же! Я... это по поводу подарков. К Новому году. Да.
Вот уж выступила, так выступила. Новый год еще через четыре месяца. И, разумеется, все что с ним связано, требуется обсудить безотлагательно. Лесли смотрела на меня как на умалишенную.
- Не могла бы ты еще немного побыть с малышом, - заюлила я.
Девчонка слегка нахмурилась, наскоро обдумывая ситуацию, и, приняв решение, затопала ногами:
- Да что же это такое? - неожиданно выкрикнула она. - У меня и так нет никакой личной жизни! То школа, то уроки, то помощь по дому! И вообще, я вам в няньки не нанималась! Сами родили ребенка, сами его и воспитывайте.
Речь прозвучала весьма убедительно. И все же ей явно не хватало какого-то заключительного штриха. Видимо, Лесли тоже пришла к такому выводу. Потому что она схватила со стола обкаканный памперс и, размахнувшись, швырнула его мне в лицо. Затем пнула ножку стола и выбежала из комнаты.
Приложив руку к пылающей щеке, я подняла памперс. Наверное, его лучше выкинуть. Младенец с интересом посматривал на меня между прутьев кроватки. Над головой у него висела какая-то сложная конструкция. К перекрещенным палкам были привязаны игрушки. Я наклонилась и обнаружила вверху кнопочку. А если ее нажать? Послышалась тихая приятная музыка, и игрушки начали, не спеша, кружиться. Малыш тут же принялся ловить летающих мышек, слонят и поросят. Ловко придумано! Вероятно, теперь его можно оставить на некоторое время одного. Я на цыпочках вышла и направилась в кухню. Мне явно были необходимы кое какие пояснения.
Муж по-прежнему трудился на ниве кулинарии и в данный момент что-то увлеченно взбивал в миксере.
- И как успехи? - нейтрально поинтересовалась я, обшаривая кухню глазами. Где же тут может быть мусорное ведро? Под раковиной? Я осторожно обошла стол с хозяйничающим возле него мужем и открыла дверцу. Так. Тряпки, щетки, пакет с корнеплодами. И ничего похожего на помойку. Я открыла соседний ящик. Тут тоже ничего подходящего. Мне что, теперь с этим памперсом так и ходить?
- Что-то ищешь, дорогая? - догадался муж.
- Да, - раздраженно призналась я. - Ты опять куда-то переставил мусорку?
Мой голос прозвучал так сварливо, что я даже сама удивилась. К счастью, муж тут же сообразил, в чем дело, и принялся как мог исправлять ситуацию.
- Прости, что не предупредил, - заюлил он. - Знаю, ты любишь, когда все на своем месте, но...
Тут он сделал длинную паузу, и я с ужасом осознала, что мусорки у нас вообще нет. Про нее почему-то забыли. Теперь надо как-то выпутываться.
- Ты выкинул старое, а новое купить забыл? - предположила я.
- Точно, - выдохнул муж. - Замотался, понимаешь?
- Представляю, как тебе было тяжело, - я тихонько обняла его со спины и прижалась головой к плечу, чувствуя, как напряглись его мышцы (Еще бы! Напряжешься тут, когда к тебе посторонняя тетка ни с того, ни с сего прижимается. Даже разрешения не спросив). - Младенец, Лесли со своими выкрутасами. Да еще этот торт! Я не должна была все это на тебя сваливать.
Мой ласково-виноватый тон вполне соответствовал текущей ситуации. Ни дать, ни взять, идеальная жена. Мать ее за ногу!
- Но ты же ухаживала за больной тетушкой! - тут же отбил подачу муж. - Как же можно было оставить старушку без помощи? А торт нам просто необходим!
"Серьезно? - озадачилась я. - Я еще чего-то не знаю? У нас намечается какой - то праздник?"
- Ты же помнишь, что завтра заседание родительского комитета? Сначала запланировано твое выступление. О морально-нравственном воспитании подростков. А потом вы организуете чаепитие для детей. Ты отвечаешь за оформление стола. Ну и печешь торт, - как ни в чем не бывало пояснил муж.
Родительский комитет? Прелестно! И о чем я буду с ними говорить? Я же там никого не знаю! Кстати, неплохо было бы выяснить куда и во сколько идти.
- Про комитет я помню. А вот во сколько точно это мероприятие... То ли в три, то ли в полчетвертого.
- Посмотри в своей записной книжке, - посоветовал муж. - Ты же всю информацию туда записываешь. С твоим ритмом жизни по-другому нельзя.
Мужчина ловко вытащил из духовки противень, снял с него поджаристый румяной корж и поставил его остужаться. Избавившись от фартука, он вымыл руки и притянул меня к себе. От неожиданности я протестующе пискнула.
- Не бойся. Не испачкаю, - успокоил он. - Пойдем, пожелаем Марте спокойной ночи. Она любит, когда мы заглядываем вдвоем.
Я сделала себе зарубку в памяти: "навещать Марту перед сном". Завтра я уже сама позову к ней мужа.
Девочка сидела за столом и увлеченно рисовала что-то в альбоме.
- Киса, - пояснила она, заметив наше присутствие.
Я в недоумении уставилась на непонятные кружочки и закорючки. Ну и где тут хотя бы намек на кошку?
- Понимаю твое беспокойство, - мягко произнес муж. - Забыл тебе сказать, что уже записал Марту к хорошему врачу.
Еще бы понять, что конкретно должно было меня обеспокоить. Любовь девочки к животным или отсутствие способностей к рисованию.
- Киса, - повторила Марта, - мяу-мяу.
- Да, очень красиво, - согласилась я. Но девочку мой ответ не устроил. Она нахмурилась, личико угрожающе скукожилось, и раздался громкий плач.
Мы принялись на перебой гадать, что я сделала не так.
- Ты хочешь еще порисовать?
Плач становится громче.
- Хочешь, чтобы мама нарисовала кошку?
Марта исступленно трясет головой.
- Поесть?
- Попить?
- В туалет?
- Конфетку?
На этом мое воображение иссякло. Мы замолчали. А Марта принялась яростно тыкать во что-то пальцем. На книжной полке я увидела потрепанную игрушку.
- Дать тебе игрушку?
- Киса, -топнула ногой девочка. - Мяу-мяу.
Я сняла с полки игрушечного котенка и наступила блаженная тишина. Марта тут же принялась осматривать и оглаживать свою с трудом обретенную собственность. Алан отнес девочку в кроватку, где уже был включен ночник в виде кошки.
- Я побуду с ней, - шепнул он. - А ты зайди к Максу.
Я с облегчением поспешила к единственному члену нашей семьи, общение с которым меня не пугало. Макс играл в кубики и уже успел построить целый город. Наверное, нужно попросить его убрать игрушки перед сном? Но ведь так жалко...А, ладно. В следующий раз. Я присела рядом. Мальчик тут же устроился у меня на коленях.
- Мамочка, я так скучаю по Джеку! - трагически протянул он.
Э... Вроде таких детей в нашей семье не значится.
- Джек - это твой воображаемый друг? - предположила я.
- Да, - согласился мальчик, а потом жарко зашептал мне на ухо, - Джек - это моя собака.
Макс смотрел на меня с такой надеждой. Но что я могла сделать? Или могла?
- Мы что-нибудь придумаем. Вот увидишь, - пообещала я. - А сейчас давай уложим спать игрушечного Джека.
Макс важно кивнул головой и подобрал плюшевого пса. Тщательно устроив его у себя на кровати, он немного повозился и затих.
- Посиди со мной, - попросил он сонным голосом. - Расскажи мне сказку.
Сказку? Да я рассказывать умею только про растения. Вот про них и расскажу.
- Жил был помидор. И был он зеленый-презеленый...
Макс довольно вздохнул и засопел.