Матушка-царица Екатерина Вторая, утверждавшая, что «глаз хозяина кормит лошадь», была второй после Петра Великого коронованной особой, любившей поездки по бесконечному раздолью «невозделанной страны». В мае-июне 1780 года венценосная путешественница навестила Белоруссию. Дорога до Могилева и обратно пролегала через Псковский край…
Встречали молитвами и салютом
На границе Петербургской и Псковской губерний свиту встречали генерал-губернатор Я.Е. Сиверс и гражданский губернатор П.Д. Мансуров. Лютеранин Яков Ефимович Сиверс, начинавший писцом в коллегии иностранных дел при Елизавете Петровне, стал одним из передовых деятелей екатерининской эпохи. Императрица любила с ним беседовать. И переписываться по вопросам экономики, просвещения, охраны здоровья, прислушиваясь к умным советам. Сиверс был одним из авторов «Учреждения о губерниях», поэтому при встрече обоим было о чём поговорить…
"Город Псков", - доносил Сиверс Сенату, - "по своему красивому и очень удобному для торговли положению мог бы быть в другом состоянии и не возбуждать такой жалости. У меня нет слов для выражения моих чувств о разорении этого города: скажу одно, что он так же несчастлив, как и Великий Новгород, и страдает той же чахоткою... Каменный дом провинциальной канцелярии во Пскове разваливается и уже третьего года я приказал канцелярию из него вывести в обывательский. Воеводского двора совсем нет, и воевода живет в таком же ветхом обывательском доме, что мне стыдно и не без страха в него войти".
В Псков прибыли 13 мая к 9 вечера,
через деревни Замогилье, Несвицкое (остановка на обед), Ушаково, Толбицы. Екатерина прямо с дороги изволила шествовать в Свято-Троицкий собор.
И по принятии поздравлений от архиепископа Иннокентия и всего псковского духовенства, приложившись к святым иконам и мощам, отправилась во дворец генерал-губернатора.
А затем в отведённые для отдыха покои. Перед домом архиепископа и семинарией в тот вечер небо озарила праздничная иллюминация.
На другой день в Пскове – молебны в соборе, визит к архиепископу, сбор начальства ко двору. К столу были приглашены 58 особ, считая знатную свиту, в которую входили князь Г.А. Потёмкин,
граф И.Г. Чернышев, сенатор Я.А. Брюс, гофмаршал Ф.С. Барятинский. За высочайшее здравие последовала пушечная стрельба.
Народ с утра до глубокой ночи
находился перед покоями императрицы «в великом множестве и с прямым оказанием своей радости».
В этот день по распоряжению её императорского величества была отпета панихида памяти по епископу псковскому Симону Тодорскому. Ведь он был учителем богословия и русского языка у немецкой принцессы Софьи Федерики Августы, будущей Екатерины Великой…
15 мая после обедни императрица объездила город на реке Великой для его осмотра. А по возвращении приняла поздравления от ректора и учеников псковской семинарии.
На следующий день в 11 часов утра государыне были представлены все дамы-дворянки. И в 3 часа пополудни был взят курс на город Остров.
Деловая часть визита в Псков состояла в распоряжениях начать в следующем году межевание земельных угодий в губернии. Поручалось открыть мануфактуру, обслуживаемую наёмными рабочими из «бедного состояния» . Выделялось для этого 5 тысяч рублей. Тысяча рублей была отпущена на заведение городской школы. Прощены соляные недоимки в казну в сумме 1500 рублей. Сделаны пожалования четырём монастырям по 150 рублей каждому.
"Подумаешь, Нарва по обширности другой Париж..."
В почти ежедневных письмах императрицы невестке Марии Федоровне и внукам мы видим её памятливой, наблюдательной и ироничной. Вот она удивляется, какая заметная перемена в природе между Гдовом и Псковом:
«Около Гдова едва показывались листья, здесь же (то есть, в Пскове) яблони и вишни в цвету и хлеб в поларшина. Говорят, разница между Псковом и Петербургом в трёх градусах».
Когда ей сказали, что в Нарве секретаря Безбородко один из курьеров искал несколько часов, Екатерина пошутила: «Подумаешь, Нарва по обширности другой Париж, в нём пропадают без вести».
Губы побелели
Приехав в Псков, императрица сообщала близким, что на пути сюда она обедала «у одной княгини, насоленной как ветчина, буквально насоленной». Екатерина подробно описала, как при прощании княгиня подошла к её руке, а она поцеловала княгиню в щёку. И уже спускаясь с лестницы, почувствовала вдруг, что губы пропитаны солью.
Шедший рядом обершталмейстер подтвердил, что губы императрицы… побелели.
«Со дня представления солёной княгини я принимаю не иначе, как приказав приготовить стакан воды, чтобы смыть пятно со щёк моих», - писала Екатерина уже из Острова.
"Все старые, а пуще, молодые,
Храните ваши шляпки..."
Немало опасений доставили путешественнице пышные по тогдашней моде прически и шляпы псковских дам. Они подчас угрожали её лицу при поклонах подданных. Екатерина:
«С отъезда изо Пскова я поручила старшей из девиц Энгельгардт надзор над моими глазами: перед тем как принимать, она поправляет ленты и головные уборы у представляющихся дам. Я сильно пострадала от уборов сих во Пскове, вот что значит путешествовать, многому научишься!»
Ничего крамольного в Пскове императрица не заметила и одно из писем закончила так:
«кто видел Псков, знает и Новгород: оба города сии когда-то были соперниками в величии, а теперь оба наравне упали и похожи во всём друг на друга».
Неприятные впечатления от псковских нравов остались у Безбородко, который коротко обмолвился в письме графу Воронцову 15 мая: «Завтра поедем далее, насмотревшись много нехорошего между дворянством, мещанами и прочими».
Остров живописен
За лошадей в пути платились двойные прогоны (тарифы), так что путь между Псковом и Островом (50 км) занял всего два с половиной часа. Из Острова Екатерина писала:
«Остров весьма живописен по своему местоположению, это бесконечный ряд холмов, словом, местность волнообразная по выражению англичан. Между холмами протекает река Великая, везде земля возделана, … словом, всё дышит жизнью. Здесь центр торговли льном, или, лучше сказать, центр обработки его, дороговизна в половину меньше, нежели во Пскове».
Из Острова через Опочку и Витебскую губернию караван отправился в Полоцк. В этих местах, как обычно, были выделены деньги на постройку каменных домов, богаделен, церквей. В Могилеве, куда прибыли 24 мая, «северную Семирамиду» ждал инкогнито австрийский император Иосиф Второй для кулуарных переговоров.
Она обворожила союзника не столько обходительностью, сколько умом: Иосиф беспрекословно принял все политические предложения русских.
Обратно – через Великие Луки
Неделя отдыха потребовалась, чтобы восстановить силы. Обратно двинулись несколько другой дорогой: на Великие Луки, Бежаницы, Порхов, Новгород. Погода стала жаркой.
Из Великих Лук императрица писала 6 июня, что по пути редко встречаются жилища. И сетовала:
«Нам до того надоела пустота, что вот уже дважды 24 часа, как мы решились просто заснуть и спим точно сурки. Мы позагорели и почернели все как негры».
Но и многолюдные торжественные встречи уже изрядно надоели. Государыня:
«Путешествие по России нынче стало делом невозможным: куда ни приедешь, везде двор, чинность, … постоянный выход».
От Новгорода ехали без остановок, так что 12июня кортеж был уже в Царском Селе, завершив 35-дневный марафон по северо-западу.
Потёмкинские деревни для Екатерины будут впереди, но уже тогда она имела избирательный взгляд на людей, факты и события. По словам историка М. М. Щербакова, она «видела и не видала».
При проезде императрицы местные власти обязывались следить, чтобы не повышались цены на съестное. Населению вменялось надевать лучшие одежды, не напиваться до пьяна. Но – главное – не подавать каких-либо прошений…
Упомянутый француз Сегюр в 1787 году скажет про Россию: «В этой стране учреждают слишком многое за раз. Беспорядок, связанный с поспешностью выполнения, убивает большую часть гениальных начинаний».
Геннадий ЕГОРОВ
Опубликовано в газете «Печорская правда» Псковской области 27 июля 2001 года. Компьютерный набор от июня 2011 года
Если покажется интересным, отметьте, поделитесь с друзьями ). Можно подписаться на канал. И подскажите, если что окажется не так или о чём еще надо будет написать. Спасибо.