Подполковник Шалыгин молча достал сигарету. Они с Викой и правда ни разу не целовались. А кому об этом скажешь! В городке уже невесть что говорят о нём и жене лейтенанта Аверина. На днях полковник Ярцев попросил зайти. Шалыгин отчаянно старался найти какое-нибудь срочное, прямо неотложное дело, чтобы сослаться на него и не пойти к командиру части. Потом разозлился на себя: будто летёха какой-то! Полковника Ярцева боится!
Шалыгин знал, о чём будет разговор. Они с Андреем Ярцевым подружились с самых первых курсантских дней, и – на всю жизнь. Что ж удивительного, если за эти годы стали понимать друг друга без слов! А если случались такие ситуации, – служба есть служба, особенно – в отдалённом гарнизоне, – когда действия необходимо было сопровождать особо выразительными языковыми средствами, уже давно не стеснялись друг друга, давали волю словесному потоку… А сейчас Ярцев был подчёркнуто вежливым, и эта непривычная официальная сухость ясно дала понять Шалыгину, что командиру части известно об их с Викой встречах.
Перед Андреем было стыдно, – как перед самим собой. Ярцев долго и как-то устало молчал,– просто сидели в его кабинете и курили. Потом Андрей спросил о Веронике, – дочка Шалыгина училась на последнем курсе педагогического. У Шалыгина отлегло от сердца: может, показалось… И Ярцеву ничего не известно про Вику Аверину. И всё же заметил, что Андрей словно прячет от него взгляд. А сказал всего-то пару-тройку фраз, – когда Шалыгин уже собрался уходить:
-Из лейтенанта Аверина может получиться отличный командир. А может не получиться. Если сейчас сломается парень, – из-за несбывшейся любви. Сам знаешь, Алёха: для лейтенантов это самое главное в жизни, – чтоб жена любила и ждала.
Шалыгин ни в чём не винил Вику, – только себя. Это он оглядывался на неё при встречах, улыбался смелому взгляду. Когда на семейных вечерах в Доме офицеров приглашал её танцевать, грустновато посмеивался: лейтенант Аверин глаз не сводил с жены. А в глазах – мольба, обращённая к нему, подполковнику Шалыгину…
- Вика… – глухо заговорил Шалыгин. – Лейтенант Аверин из тех, что сами всего добиваются. В том числе – офицерских знаний. – Взглянул в тёмно-карие, ошеломительно красивые Викины глаза: – Я правильно понял? Ты со мной, – чтобы у мужа удачно складывалась карьера?
Вика заметно растерялась:
-Нет… – И тут же перешла в наступление: – А что в этом плохого?! Вадим училище с отличием окончил! А служит здесь, в вашей тьмущей, Богом забытой тьмутаракани! Ему предлагали службу в Штабе! А Вадик придумал себе, что он командир, и сюда приехал, – взводом командовать! А я…
- А ты – жена. Это не так мало, как ты думаешь, Вика. И… ты ребёночка роди своему Аверину. И поймёшь, что не нужен тебе подполковник Шалыгин… пень старый, которому вдруг поверилось, что можно вернуться в лейтенантскую юность.
Вика хлопнула дверцей машины полковника Шалыгина. Быстро пошла, потом побежала к военному городку – Шалыгин остановил машину сразу за берёзовой рощей. Ждала, что он окликнет её, позовёт, – ну, в самом же деле!!! Даже не поцеловались ни разу! А он не окликнул…
Вика злилась, – до слёз: на Шалыгина, – что оказался таким правильным, на Вадима, – что строит из себя полководца, а сам мотострелковым взводом командует, на весь бестолковый городок, где эти курицы, офицерские жёны, раскудахтались о том, чего нет…
Вадим больше не повторял, чтобы она к своим уехала. По-прежнему убирал по выходным их маленькую квартиру, готовил суп… И о ребёнке уже не говорил, – будто согласился с Викой, что им рано иметь ребёнка… а, может, и совсем не надо…
Такое Вадькино настроение стало раздражать Вику. Она видела, как Вадик подхватывает на руки девчонку старлея Москвина, трёхлетнюю Алёнку… А потом и вообще, – купил игрушечный БТР и пол выходного дня играл с Тимкой, младшим сыном прапорщика Денисова. А дома, по вечерам, если не был в наряде, устало, как-то безразлично-отчуждённо молчал.
Может, и правда, – уехать?.. Ведь ничего не сбылось. Но бросало в жар, когда представляла, как вернётся в посёлок. Уезжали с Вадимом после свадьбы, – казалось, что все ей завидуют: ещё бы! Девчонки постарше до сих пор незамужние, а она – едва восемнадцать исполнилось! – за курсанта замуж вышла! И что теперь?.. Сочувствие, откровенные насмешки: разведёнка!.. И… чем она будет отличаться от старшей сестры – в глазах родителей и всех поселковых…
Жалела уже, что не согласилась на предложение полковника Ярцева – пойти работать медсестрой в санчасть. А целый день маникюр делать – себе и этим курицам-соседкам по двухэтажному офицерскому дому – быстро надоело…
И в привычной своей заносчивости не признавалась себе, что каждый месяц горько понимает: не беременна…
… -А видел я ваш дом!.. – Валерка не стал ужинать, лишь чуть скосил глаз на поджаренную картошечку и румяные, сочные мамулины котлетки. Быстро собрался на смену, – ему уже разрешили вернуться в забой.
Батя промолчал, а из материных глаз – молнии:
- А ты как думал?.. Ты, может, завтра троих чужих растить будешь, и для этого тебе – новый дом? А она и рада: сразу и муж, и отец дочке… и дом. Всем бы так! Да только не о том мы с отцом думали… Думали, – семья будет.
Валерка снова повысил голос:
- Семья и будет, – Марина и Настя.
Павел Степанович взглянул на жену. Чуть пристукнул ладонью по столу:
- Ты вот что, Мария. Взрослые они с Мариной. Раз решили, – что ты за них думаешь! За Димкой лучше смотри, а Валерий давно не школьник. – Кивнул сыну: – Внутреннюю отделку закончим, к зиме перейдёте с Маринкой.
- Обойдусь, – бросил Валерий и вышел.
Посёлок маленький, и для Аксёновых не стало секретом, что Мария Полухина ни в какую не соглашается с тем, чтобы Валерий на Марине женился. Ольга Антоновна выговаривала дочери:
- Добегалась? Не говорила я тебе, чем твои свидания с Валеркой окончатся? Мало тебе славы, – на весь посёлок! – что с учёбы своей с ребёнком вернулась. А теперь замуж захотела? А в голову не пришло, что сначала замуж выходят, а потом рожают?
- Да не собиралась я замуж за Валерия, мам. Одни разговоры. Не слушай.
А батя лицом потемнел. С Полухиными не разговаривал, чуть кивал при встречах. А сам кипел, еле сдерживался, чтобы не подойти к Марии:
- Язык-то попридержи. Тебе кто сказал, что я дочку за вашего шалопая отдам? Чего метёшь, – по всему посёлку, что Марина вам не подходит?
А когда Валерка сказал Марине, что подремонтирует домишко Юрки Пылеева, сына крёстного, – Юрка уехал в Красноярск, к жене, сибирячку себе нашёл, – и тогда заберёт их Настей, Маришка головой покачала:
- Нет, Валер.
- Ты – из-за матери моей?
- Не только. Это тоже, – что ж против её воли… Какое ж счастье. Но главное – ты не удержишься, всё равно станешь расспрашивать… про дочку мою. А я не могу тебе сказать. Никому не могу сказать этого. А ты и так… больше, чем надо, знаешь.
… Вадим целый вечер молчал, о чём-то думал. Утром предупредил Вику:
- Я на пару дней уеду. – Брови Вадькины чуть заметно дёрнулись, а в глазах – туман: – Саня Захаров погиб.
Вика подняла глаза: Саня? Захаров?.. Это же взводный из училища! Он и на их с Вадимом свадьбе был! Вика хвасталась тогда: вот какие у Вадика друзья! Офицеры! Командиры, – не простые курсанты!
Вадик и правда дружил с Захаровым, – ещё с первого курса, Саня тогда на пятом был. Они земляки с Саней, из одной деревни. Ясно, как тяжело в училище сопливому первокурснику, что только из школы… Ну, Захаров и возился с Вадимом, как с младшим братом. Женился Саня по-деревенски рано, ещё на втором курсе. Мальчишка родился у них с Иришей. А после выпуска лейтенанта Захарова в училище оставили, взводным.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10
Часть 11 Часть 12 Часть 13 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»