Начало истории:
После уроков мы с Аней встретились, чтобы пойти на бульвар. Нам помешал сильнейший майский ливень. Прогулка была испорчена, а расставаться не хотелось, так что Аня разрешила пойти к ней домой. Одним из поводов была моя стрижка. Она смеялась над ней и готова была сама её поправить.
Дело в том, что за неделю до этого, я решил сделать себе прическу помоднее и самостоятельно вырезал челку треугольником, встав перед зеркалом. Выглядело это совсем не так, как мне хотелось. Аня сразу же пообещала помочь с исправлением стрижки.
Мы только заглянули в продуктовый магазин по пути. Я хотел порадовать одноклассницу и купил ей разнообразных сладостей, шоколадок, газировки, мороженого. Всё, что ей хотелось.
В отличном настроении мы совсем скоро оказались в квартире, а затем в её комнате.
Сразу было видно, что это была комната девочки-подростка. Тут еще сохранялись атрибуты детства, такие как куклы, мягкие игрушки, яркие книжки в шкафу, фигурки из кидер сюрпризов на деревянных полках, но присутствовали и новые – плакаты The Smashing Pumpkins и Nirvana, разбросанная по столу перед зеркалом косметика, раскинутая в беспорядке одежда, номера журналов «Птюч» и «Молоток». И ещё, здесь очень приятно пахло индийскими ароматическими палочками и духами. Чей-то мир менялся здесь прямо на глазах.
- Посиди здесь, скоро приду, - сказала Аня, оставив меня одного.
Чтобы развлечь себя, я взял один из журналов с дивана. В двухтысячном году запретных в прессе практически не существовало. С подростками говорили открыто и откровенно. Статьи о сексе, самоубийствах, религии, спиде, наркотиках, вплоть до рецептов из Поваренной книги Анархиста появлялись регулярно. Сложно сказать, какую роль это играло в воспитании тинэйджеров, но в шестнадцать лет мы опережали в развитии и знании мира поколение наших родителей, как Пифагор опережает в развитии палеозойскую амфибию, впервые решившую вылезти подышать на сушу из мирового океана.
В юном возрасте мозг не имел фильтра, образуемого жизненным опытом и знаниями, который препятствовал бы попаданию в него всякого дерьма. И оно лилось в него бурным потоком. Подросток еще принимал на веру, не требовал доказательств, впитывал, как губка все то, что попадалось ему по пути. Жизнь футбольных фанатов, способы познакомиться с девчонкой, проблемы в общении с родителями, алкогольная зависимость - я читал обо всем с интересом. Главное, что нам хотелось – узнавать как можно больше о жизни во всех её проявлениях. Каким бы странными они не были. И я верил во всё, что было написано в таких журналах, потому что родители и учителя не давали мне никакой полезной для жизни информации, кроме той, что нужно мыть руки перед едой и хорошо учиться.
Еще в каждом таком журнале была рубрика знакомств. Обычно она располагалась на последних страницах. Люди оставляли свои телефоны и адреса в поисках спутников жизни и общения по переписке. Ребята, жившие в таких глубоких дырах на территории бывшего советского союза, о существовании которых я никогда не знал, в заброшенных военных городках в Казахстане, или в селах за полярным кругом, где полгода длится ночь, надеялись найти друга или подругу. Повсюду людям чертовски хотелось найти единомышленников или друзей.
Общение через письма, это почти как отправка СМС только с трехнедельной задержкой, походом на почту и облизыванием марки. Приходилось попотеть, чтобы составить интересное письмо, на которое собеседнику захочется отвечать. Кроме листка с текстом стоило вложить в конверт распечатанную фотографию или, хотя бы, классную цветную вырезку.
А какой набор эмоций дарило тебе ожидание ответного письма! Я знаю их точно, ведь в двенадцать лет у меня была полугодовая переписка с подружкой из летнего лагеря.
Но это всегда заканчивалось одинаково. Однажды ответ на письмо не приходит.
Я листал глянцевые страницы. В номере, что был у меня в руках, девчонки разной степени привлекательности хотели познакомиться с «реальными кренделями для муток» или «с клёвым перцем для зависонов на рейве». Пацаны хотели примерно того же, примерно в тех же выражениях.
Вот им будет чем заняться, когда до них дойдет интернет.
Аня вернулась и усадила меня на стул напротив зеркала.
- Что будем делать с волосами? Есть пожелания?
- Делай, что хочешь.
- У тебя есть какие-нибудь пожелания?
- Нет. Только, чтобы тебе нравилось, - мне действительно было все равно.
- Сейчас посмотрим.
Аня подходила к этому новому для себя делу, как и ко всему в своей жизни с полной серьезностью. Симпатичная молодая девушка сформировалась вдумчивым, ответственным человеком. Сказывалось влияние родительских характеров. Она не отличалась легкомысленностью, что было не редкостью в этом позднем школьном возрасте, когда после десяти лет учебы и сидения за партой, больше всего хочется свободы и времени на самоопределение, а не снова сесть за учебную скамью, но на сей раз институтскую. Даже те, кто мечтал о поступлении в институт, думали скорее о возможности уйти из под надзора родителей и учителей, новых знакомствах, тусовках. А она, похоже, всерьез думала о будущей профессии.
Она расчесала волосы большой круглой расческой, слегка касаясь моей головы пальцами, затем покрутила её в разные стороны перед зеркалом, словно обдумывая нелегкое решение. В конце концов, взяла ножницы и приступила к стрижке. Каждый раз, когда Аня трогала мою голову, шею или уши, я испытывал приятные чувства, мурашки пробегали по рукам. Иногда процесс приостанавливался, тогда одноклассница легонько клала руки мне на виски и поворачивала голову вверх-вниз или вправо-влево, чтобы проверить, ровно ли острижена очередная часть.
Все заняло меньше времени, чем мне бы хотелось. Через минут двадцать Аня остановилась и ножницы легли на стол. Воспользовавшись глеем для укладки, она быстрыми движениями рук зачесала мои короткие волосы наверх. В итоге получилось что-то среднее между Декстером Холландом из The Offspring и Бредом Питтом из «Бойцовского клуба».
- Вот и все! Как тебе? – девушке явно нравился результат.
- Круто, Аня. Ты не против, если всегда буду у тебя стричься? – спросил я.
- Против, конечно. Ты не представляешь, как это тяжело. Я до тебя только Барби стригла. И то в детском саду.
- Теперь только та Барби сможет меня понять.
- Будешь моим должником.
- Если захочешь, тоже возьму ножницы в руки.
- Не надо, спасибо, - засмеялась она, - У нас еще пару часов до прихода мамы. Посмотрим кино? Если ты не торопишься.
- Конечно.
Мы погасили свет, задернули шторы и устроились перед телеком. Аня хотела показать недавно купленную кассету. Как сейчас помню – это была «Красота по-американски». Я согласился, хоть никогда не слышал о таком фильме. Самому мне больше хотелось предложить «Американский пирог», тем более что я слышал много потрясающих отзывов от одноклассников, но настаивать не стал.
Когда мы оказались рядом на диване, едва касаясь друг друга, я чувствовал себя так расслабленно и безмятежно, что мне даже не хотелось смотреть на экран. Фильм практически не запомнился. Какое-то время я лежал с закрытыми глазами, потом обернулся и разглядывал мягкие волосы, тонкие плечи и руки своей подруги. Даже если Аня заметила мой взгляд, то не вида не подавала. Меня манила красота одноклассницы, но я держал себя в тех рамках, которые у нас существовали.
Настенные часы отсчитывали минуты умиротворения. Проходила даже злость на батю, за то, что он всего лишь приёмщик металлолома, злость на маму, что она не нашла никого лучше, забывались переживания по поводу экзаменов и денежных долгов. Хотелось всех понять, забыть старые обиды. В такие редкие моменты жизнь кажется лучше, чем она есть на самом деле. Чудится, что можно все же сделать её приятной, наполнить настоящим смыслом.
Фильм не успел закончиться, когда позвонила мама. Моё путешествие в безмятежность прервалось звонком домофона.
- Ой, что-то рано, - забеспокоилась Аня.
- Может пора знакомиться с родителями? – весело спросил я.
- Нет, еще не время.
- Тогда буду собираться.
- Беги, Макс, беги, - засмеялась подруга, - а то мама тебя выгонит. И мне устроит разборки. Экзамены на носу, а я с парнями перед теликом валяюсь. Мало ли чем мы тут занимаемся.
- Могли бы заниматься, - намекнул я.
- Ой, Макс. Не сейчас, пожалуйста.
- Спасибо за стрижку и кино, - наклонившись, быстро поцеловал Аню, схватил рюкзак и выскочил из квартиры.
Перепрыгивая через ступеньки, резво сбежал по лестнице на первый этаж. Вырвал листок из тетради и написал на нём: «Я тебя люблю!» Сложил вдвое и бросил в почтовый ящик своей одноклассницы. В тот момент это была чистая правда.
Следующая часть:
Другие истории:
#рассказ #2000-е #детство #детство 90-х #творчество #истории из жизни