В России решили заняться молодёжью, с которой у государства плохо получается работать, создав новое движение «Большая перемена». Оглашение нового начинания было приурочено к столетию пионерской организации. Предлагаемый законопроект написан людьми, юность которых закончилась несколько десятков лет назад, поэтому вряд ли стоит ожидать, что тема зайдёт на целевую аудиторию. Мы же взглянем на опыт того, кому удавалось работать с молодёжью – Антона Семёновича Макаренко, новатора-педагога, занимающегося беспризорниками в первые годы советской власти, наполненными лихими социальными экспериментами.
Не будем пересказывать Википедию, разъясняя, кто такой Макаренко, тем более, что он как писатель оставил после себя отличное литературное произведение – «Педагогическую поэму». Читается очень легко. Прагматичный и расчётливый Макаренко кроме работы с воспитанниками колонии занимается в книге, главным образом, преодолением чиновничьей косности. Человек против бюрократии. Несмотря на очевидные симпатии автора к советской власти и безоговорочное признание её генеральной линии, автор не грузит пропагандой. Фамилии Ленина и Сталина упоминаются в книге всего несколько раз.
Каким же образом товарищ Макаренко смог сделать из юных бродяг и воришек, оказавшихся на дне в период Гражданской войны, достойных членов общества? Сначала проявил жёсткость и принципиальность. Шпана не хотела его слушать, со шпаной он общался по-мужски. Одному, самому наглому, просто заехал по физиономии. Сработало. Жестокость Антону Семёновичу потом долго ставили в вину. Как ни странно, в зарождающемся советском госаппарате в сфере образования царили какие-то «божии одуванчики», для которых гопота, воспитанная улицей, - это «онижедети», с которыми так нельзя. Удивительно, ещё не закончилась война, действовала политика военного коммунизма, а в руководстве школами преобладали такие наивные, утопические представления. Макаренко его критики считали старорежимным солдафоном, практически садистом.
Впрочем, период жестких мер в колонии, организованной Макаренко, быстро закончился. Второй составляющей успеха дела стало организованное самоуправление. Начальник показал, что он здесь главный, задал тон, после чего дал воспитанникам делать всё самим, отпустил вожжи. Вчерашние малолетние босяки, ошивавшиеся в бандитской Одессе или прибивавшиеся к белогвардейским обозам, стали собираться в отряды, выбирать командиров, поощрять отличившихся и делать нагоняя лентяем. Колонисты сами строили новые здания, занимались конюшней, огородом, играли в театре, осваивали трактора и станки, много читали. Формировалось братство. Хотя колония ни с кем не собиралась вести войну, дух дисциплины, чести и ответственности превращал полукриминальных раздолбаев в волевых, целеустремленных людей. Ещё события «Педагогической поэмы» напоминают проект «Разгром» Тайлера Дердена – сначала навалять люлей, а потом создать свою армию.
Как мы уже поняли, по мере развития колонии Макаренко замыкая на себе всё меньше текущей работы, делегируя её воспитанником. И здесь бюрократы вновь стали охать и ахать – в их представлении колонисты были замуштрованы палочной дисциплиной, а тут вдруг оказалось, что, наоборот, эти якобы затюканные ребятишки по сути получили власть в колонии, ведя хозяйство не под началом взрослых, а наравне со взрослыми. Получилось, что молодые парни и девушки (до шестнадцати лет) сумели поддерживать хозяйственную деятельность сложного учреждения, образованного с нуля в лихолетье Гражданской. Ну а нынешним детдомовцам не дают даже работать на кухне – запрещено какими-то дурацкими правилами, по которым оберегаются «онижедети».
Важная составляющая успеха колонии и, в последствии, коммуны Макаренко – воспитание общим делом. Трудились все, и учителя и ученики, причём работали на равных. Не образовалось верхушки, которая ленилась, но получала больше материальных благ, чем остальные. Антон Семёнович, неутомимый трудоголик, и его команда таких же энтузиастов-педагогов, были честны и открыты, а главное – разделяли с колонистами все радости и тяготы.
В дальнейшем Макаренко окончательно впал в немилость, его гнобила, в том числе, вдова советского вождя – Надежда Крупская, а уникальный опыт, к сожалению, был положен под сукно. Тем не менее, в советские времена удалось создать массовое молодёжное движение, адекватное своему времени, хотя и с замахом поменьше. Пионеров. Они не построили коммунизм, но оказались уникальным примером социализации молодых.
Что касается нынешней «Большой перемены», то делаться это движение будет уж точно не по Макаренко. Никто наверху не захочет давать молодёжи что-то решать, чтоб она становилась крутой, волевой, образованной, самостоятельной. Наоборот, чиновничество будет делать обратное – бороться с полноценным взрослением. Новый Маяковский, который вступит в 15 лет в ячейку РСДРП – это кошмарный сон для директора современной школы или какого-нибудь босса от Юнармии. Да хоть в «Чёрную сотню» придёт, тоже самое – умные, талантливые, самостоятельные в суждениях не вписываются в систему. В лучшем случае с такими просто не умеют работать, в худшем – осознанно придавливают.
Взять более низкую планку, просто скопировать пионерское движение, тоже не получится. Это работало в обществе модерна (индустриальном) – папа и мама на работе, а ребёнок в красном галстуке идет собирать макулатуру. А в обществе постмодерна (информационном) всё иначе – конкурировать приходится с гаджетами. Тут возникает проблема, что в 14 лет молодой без всякой школы и вопреки ей уже может знать, как зарабатывать деньги мутными путями, как программировать, как проверять речь учителя на фейки. И как покупать наркоту. Просто повесить барабан на шею сорванца и отправить сколачивать скворечник не выйдет. Кстати говоря, в СССР в 14 лет уже переходили из пионерии в комсомол, где дело шло от детских игр к обретению хорошей профессии, но со школьной профориентацией в РФ тоже большие проблемы (это отдельный длинный разговор).
Зацепить ироничных циников, воспитанных на мемах, можно личным примером – делать вместе общее дело, на равных. Без обмана завоёвывать авторитет. И опять получается, что для того, чтоб появились герои, а не эгоисты, нужны образцы - такие люди как Антон Семёнович Макаренко, который всё же был, прежде всего, добрым и порядочным человеком, а потом уже жёстким в своих методах.
Итожа, можно отметить, что молодёжная политика последних десятилетий была, главным образом, простым освоением бабла. Пока что мы не видим примеров, как удалось преодолеть эту дурную наследственность. Сейчас вспомнили про пионеров. Более взрослое движение, комсомол, отчасти ассоциируется с могильщиками СССР, поскольку из его функционеров кроме нормальных людей вышла и «реформаторская» сволочь. Зато пионеры невинны - они остались, по большей части, светлым воспоминанием успевших побывать в их рядах. Теперь функционеры в высоких кабинетах, всласть поглумившиеся над всем советским в 90-е, с ностальгией рассказывают про свои школьные красные галстуки и песни у костра. Лапают грязными руками. Ведь пионеры, как ни крути, были частью страны с общественной, а не олигархической собственностью.
Андрей Песоцкий
