В прошлой статье (кстати, извиняюсь за ошибку и благодарю читателя за указание на неё) я упомянул, что один человек нашёл в себе мужество дать оценку положения, которая отличалась от той, что хотели услышать в студии.
Но уже через пару дней он выступил с другими речами.
С какими?
Никто не ожидал, что Украина сможет завоевать господство в воздухе или на Чёрном море. Но никто не ожидал, что она не даст это сделать и России.
Никто не ожидал, что она продержится больше пары недель. Глядя на меняющуюся карту, патриотические блогеры запасались шампанским, из Киева выезжали посольства, а Зеленскому предлагали эвакуацию “пока есть возможность”.
Но он ответил, что ему нужно оружие, после чего цифры задействованных наших сил почему-то перестали впечатлять. И фраза “у нас там столько всего и вот посмотрите, что получилось,” вдруг стала читаться несколько двусмысленно.
Также никто не ожидает, что планы разрабатываются с целью “приятно удивить” своего противника. Обычно стараются как раз наоборот. И если это не так, то лучше и не начинать планировать.
Поэтому, всё, что сказал полковник – это правда. Просто присутствующие удовлетворились точкой и не стали заполнять пробелы с многоточием.
Мы (я – про людей вообще) видим, слышим и думаем то, что мы хотим видеть, слышать и о чём хотим думать. Всё другое – вне зоны нашего комфорта. Мы идём по дороге и читаем лозунги “правильной дорогой идёте, товарищи” и не обращаем внимания на знаки “путь закрыт”.
Мне вспоминается старый фильм с Адриано Челентано, где он кричит в сторону наезжающего на него автомобиля: “Туда не надо”, но те, кто за ним гонятся, не обращают на это внимания, проламывают ворота гаража и… падают в ремонтную яму.
Стоя у развилки, мы выбираем: куда нам идти, и если находится кто-то, кто говорит, что “направо пойдешь – коня потеряешь, а налево – голову сложишь,” то понятно, что это – враг. Ведь если мы останемся без головы, то это не потому, что свернули не туда – мы же не можем себе навредить? – а потому, что этот тип так говорил.
А значит, что надо делать?
Правильно. Из глубин времён идёт этот языческий старый добрый обычай: покарать мессенджера. Предки ведь не дураки были.
Я уже приводил высказывание про чиновников при дворах восточных сатрапов, вопросом выживания которых было – как бы сейчас сформулировали – создавать альтернативную реальность: ту, что хочет правитель, а не ту, что есть на самом деле. Потому что правда наказуема – топором ли, кинжалом ли, шёлковым ли шнурком.
И получается, что твои ближайшие министры и вернейшие исполнители – твои первые и худшие враги.
Как это так?
Просто. Что такое ложь? Это – дезинформация. А что такое дезинформация? Это – инструмент заставить тебя делать то, что нужно другим.
Но тогда выходит, что твои соратники – худшие из всех твоих врагов. Потому что ты им верил. А они почему-то не сказали (не доложили, не проинформировали).
Как не докладывали? Докладывали же!
Значит, не так докладывали. Не понятно. Или не так выполняли.
Но тут-то как раз проще. Вон, за северокорейским вождём ходят люди с блокнотиками – чтобы ничего не пропустить. Нам блокнотики не нужны. У нас другие методы.
И в высоких кабинетах принимают решения на уровне тактического звена, а генералы идут на передний край.
А что, до этого было не так?
Управление в ручном режиме, прямые линии, суд царя Соломона… Или суд – из другого времени?
Или из этого?
Мы не хотим гадать, мы хотим, чтобы было комфортно и привычно. Не нужно никаких новостей, закройте все эти сайты, отзовите лицензии. Есть только то, что есть у нас, остальное – враньё. “Правда – это ложь, свобода – это рабство, мир – это война, незнание – сила.” У нас – свой мир, свои пути. У нас – свой “домик”. И мы не выйдем из этого домика, потому что всё, что за его стенами – “фантазии”, происки врагов и фейки.
Мы закрылись, чтобы не пускать всё это внутрь и не заметили, что стены покрыла плесень.
Мы принимаем только то, что мы хотим принять. Поэтому жалобы на то, что “они же обещали не расширяться” перерастают сначала в ультиматумы, а потом в… “операции”.
И никто не хочет спросить: А действительно ли они так обещали? Правда ли это? И не может ли быть, что кто-то услышал то, что хотел услышать, а не то, что сказали? И тот, кто в это поверил, хотел поверить именно в это, а не во что-либо другое? Ведь если две стороны говорят противоположное, то как узнать: кто говорит правду?
А то, что в результате страна оказалась загнана в ловушку навязчивых идей, ну это… потом, потом, сейчас не время.
Повторю, потому что это важно: Мы оказались ввергнуты в… “операцию” с таким количеством убитых с обеих сторон, таким масштабом разрушений, беженцами в центре Европы, угрозой глобального голода только потому, что кому-то показалось – ведь документов нет! – что кого-то обманули? И не возникло даже и сомнения, что может быть другое – не менее вероятное, но более правдоподобное – объяснение?
Почему более правдоподобное?
Потому что кто-нибудь, кто хотя бы отдалённо представляет себе менталитет партнёров, может ожидать, что они дали (могли дать) такие обещания?
Реально?
Я не один раз писал, повторюсь: Я склонен предполагать, что они сформулировали так, что тот, кто хотел так понять, так понял. А может, понял правильно, но так объяснил народу.
А что из этого потом получится... Не сейчас, не сейчас…
Мы всегда всё оставляем на потом: Хорошую жизнь, мир во всём мире, зарплаты, благосостояние… Каждой советской семье – квартиру… Но когда подошёл срок выполнения обещания, Советский Союз… исчез. А квартиры? Потом, потом. Как в “Унесённые ветром”: Я про это подумаю завтра. Не сегодня, не сейчас. Сейчас надо разобраться с врагами. На кону же наше существование, вы что, забыли? Вот победим и тогда-то уж заживём!
Мы не хотим думать про то, что нам неприятно. Мы знаем, что наши мудрые планы – конечно же – будут идти по плану. А коварные планы врагов – конечно же – провалятся.
И предсказание, что “если ты перейдёшь реку, то погубишь великое царство” все воспринимают в одну сторону.
А оно иногда исполняется в другую.
И скажите мне, что Оруэлл был неправ.
Потому что если где он и ошибся, то только в сроках.