— Вы что?... Кто вы такой? Что вам надо? — протирая заспанные глаза ладонями, дрожащим голосом возмутилась бродяжка.
Хотя бродяжки, пожалуй, выглядят по-другому. А эта — современные джинсы, кроссовки, черная болоньевая куртка в хорошем состоянии, сумка. Даже резинка, с помощью которой были собраны сзади головы волосы, была розовой и чистой.
— Как это кто я? Человек, — ответил Борис. — Живу в соседнем доме, — указал в сторону пятиэтажки. — А вы кто? Почему ночуете на улице?
— Ух-х, как я замерзла-то, а! — съежилась девушка. — А ночью тепло казалось...
— Ну давай я тебя разотру, — по-простому предложил Шукшин и даже потянулся к рукам бедолаги, но девушка тут же отпрянула в сторону, давая понять, что прикасаться к ней не нужно.
— А это ваша собака?
— Моя, да. Бобик его зовут, а меня — Борис Николаевич. А тебя как?
— Меня — Надя.
— Ну, и что же ты, Надя, дома не ночуешь? — спросил Шукшин.
— А я не отсюда. Я приехала сюда к своему парню. Мы с ним у нас в городе на сессии познакомились — заочник. А он меня выгнал.
— Почему выгнал?
— Я беременна, — глядя в глаза Борису, ответила Надежда, — а ему это не надо.
— Беременная? — удивленно переспросил Шукшин. — А лет-то тебе сколько?
— Шестнадцать. А что?
— Да ничего. Родители-то знают?
— Знают, — девушка отвела взгляд. — Я матери когда сказала, она на меня так наорала... Хотела под домашний арест посадить, — усмехнулась. — А я сбежала, к нему.
— Ну а теперь что? Вернешься? — полюбопытствовал Борис.
— Да я хотела... Только вот у меня — ни денег, ни телефона, ни документов. Все украли. Я пыталась... Не к кому пойти даже. На вокзале пыталась ночевать, а там полиция гоняет. Вот пришлось на скамейке заночевать, — Нина посмотрела на холодные крашеные доски.
— Ну и ну, — поглаживая короткую бороду, произнес Шукшин. — Вляпалась ты, девочка. — Ну денег-то я тебе дам на дорогу. Только куда ты поедешь? Ты, по-моему, заболела. Ну-ка, дай лоб потрогаю.
В этот раз девушка позволила до себя дотронуться.
— Да ты горишь вся! Температура! — озабоченно сказал Борис.
— Хм, — по-мальчишески ухмыльнулась Надежда, — а мне, наоборот, холодно.
— Вот-вот. Так и должно быть. Пойдем ко мне домой...
— Куда? — возмутилась девушка.
— Домой ко мне, говорю. У меня соседка — врач. Она тебя посмотрит, и поесть тебе надо, и отлежаться...
После недолгих уговоров Надежда все-таки согласилась. Никуда не денешься — в таком положении, как у нее можно довериться доброму человеку, но нужно постоянно быть начеку.
— Бобик, домой, — скомандовал псу Борис.
Он искренне хотел помочь девочке. Возможно нужно было вызвать скорую помощь, но соседке Нине мужчина доверял больше, чем всем другим врачам.
Шукшин невольно обратил внимание на то, что Нина Анатольевна оказалась права: как только он стал помогать людям, его неприятности отошли на второй план. Усмехнувшись своим мыслям, Борис взял слабую девушку под руку и помог ей взобраться по ступенькам на четвертый этаж.
***
Дома Борис уложил Надежду на диване в гостиной комнате. Через десять минут по его просьбе пришла и Нина Анатольевна. Женщина очень удивилась, обнаружив у соседа незнакомую девушку в столь тяжелом состоянии.
Внимательно осмотрев больную, врач вколола ей жаропонижающее лекарство, но уходить все равно не торопилась.
— Легкие чистые, но температура высокая — под сорок. Борис Николаевич, нужно вести ее в стационар, вызывайте скорую.
— Ничего себе! А я думал, что своими силами справимся.
— Меня все равно никуда не положат, — захрипела Надежда. — У меня ни документов, ни полиса — ничего нет.
— Милая моя, тебе и без документов никто помереть не даст, — ответила ей женщина. — Так что собирайся потихоньку. Борис Николаевич, вызывайте скорую, — повторила она.
— Не надо меня никуда везти! — не согласилась девушка и посмотрела на Бориса. — Пожалуйста. Я там опять одна буду, мне никто там не поможет, — Надя почти плакала.
— Там помогут, девочка, там врачи, круглосуточное наблюдение... — уговаривала Нина Анатольевна.
— Ладно, ладно, ладно, — поддержал девушку Борис. — Лечись и отдыхай. Но если осложнения начнутся, воспаление...
— Да нет у меня никакого воспаления. — Надежда ухватилась за руку Бориса Николаевича. — Оставьте меня, пожалуйста, у себя, хотя бы до утра оставьте.
— Хорошо, не переживай. Только если до утра не будет лучше, то поедешь в больницу, договорились?
Девушка промолчала. Соседка отвела хозяина квартиры в коридор и задала вопрос:
— Борис Николаевич, что вы делаете? А если, не дай бог, что случится?
— Но... ты же нас не бросишь? — наивно спросил Шукшин. Затем достал из кармана портмоне. — Вот тебе деньги, купи, какое нужно, лекарство. Я сам постараюсь поставить ее на ноги.
— Ну хорошо. Я сегодня заступаю на сутки, вернусь только завтра утром. Но если что, вы мне сразу звоните, договорились?
Надежда лежала и прислушивалась к обрывкам фраз, доносившихся до нее из коридора, и незаметно уснула.
— Она, кажется, спит, Нина, — заглянув в комнату, сказал мужчина. — Это ведь хорошо?
— Да, пусть спит и пьет побольше воды между сном, — ответила соседка. — Ну, вы меня удивляете, Борис Николаевич. Подобрали девицу на улице, привели домой.
— Ты же сама говорила о помощи людям, — напомнил Борис. Его глаза горели от чего-то похожего на счастье, будто там за дверью гостиной сейчас спал младенец, который полностью зависел от его заботы и нуждался в ней.
— Говорила, не отрицаю. Но это же не так делается. Вы же ничего о ней не знаете.
— Я знаю, что она попала в беду, что ее обокрали, что она сбежала из дома.
— Да? А где этот дом находится, вы знаете? Прежде всего нужно сообщить родителям. Вы это сделали? Нет. И потом, если ее обокрали, нужно было сообщить в полицию. Это вы сделали? Тоже нет.
— Ну, хорошо. Она очнется, и я обязательно узнаю. — Борис Николаевич напоминал мальчишку, который, не выучив стихотворение, пообещал учительнице рассказать его в следующий раз.
Его охватило беспокойство. Мужчина не был уверен, что поступает правильно. Нина — опытный врач, ее следовало бы послушать. Но девочка была настолько слаба и беспомощна, что он не мог ей отказать.
***
Утром Борис Николаевич пришел поговорить с Надеждой, которая просто лежала под теплым одеялом и разглядывала комнату. На стенах висели плакаты и большие фотографии в рамках. Все они относились к цирковой теме. На нескольких из них девушка узнала самого хозяина квартиры в костюме клоуна и, конечно, Бобика.
Накануне ночью Надежда металась в горячке, мужчина ни на минуту не отходил от нее, давал лекарство, которое принесла соседка, менял компрессы, консультируясь с ней по телефону.
Наконец, когда больная пришла в себя, Борис с облегчением понял, что кризис миновал.
— Самое главное, что температура отступила. Нина придет, легкие твои посмотрит, думаю, что все будет нормально. А теперь вот что: давай-ка матери твоей позвоним, сообщим, где ты...
— Не надо никому звонить! — Надя отреагировала на просьбу Бориса довольно резко. — Я не хочу, чтобы вы кому-то звонили, дядя Боря. Не надо, не надо.
— А как же... Нет, Надя, это дело серьезное. Ты несовершеннолетняя, тебя наверняка ищут, — объяснил Шукшин.
— Конечно, ищут. Только я не хочу, чтобы меня нашли. Мне это не нужно.
— А что, это из-за беременности?
— Не только... Дядя Боря, я вам все расскажу, только обещайте, что вы не заявите ни в полицию, и никуда меня не сдадите.
— Ну ладно, — согласился Борис. — Натворила поди чего?
— Меня дома бьют, — коротко ответила девушка.
— Кто?
— Мать. А еще она недавно вышла замуж и отчим ко мне лезет постоянно. Представляете, как мне страшно, дядя Боря? Вот я и сбежала. Куда угодно, к кому угодно, но только не домой.
— Господи, — перекрестился Борис. — И что ж ты собираешься делать-то?
— К бабушке в деревню поеду. Только вот денег на билет мне надо... И сразу поеду.
— Да ладно тебе, — махнул рукой Шукшин, — ладно тебе про деньги-то. Дам я тебе денег, но тебе только вставать пока не надо. Слушай, давай тогда бабушке позвоним?
— Как же? Это же деревня. Там сроду телефонов не было и нет. Может и есть сотовая связь, но у бабушки точно нет телефона.
— Ладно. Значит так: пока ты лечишься — живешь у меня. А дальше придумаем, как тебя переправить к твоей бабушке.
— Спасибо большое, впервые за все время улыбнулась Надежда. Дядя Боря, за мной еще никто никогда так не ухаживал.
— Ладно, девочка, все будет хорошо. Потерпи. — Борис погладил Надю по голове.
В этот момент у него что-то защемило внутри. Так было обидно за девчонку. За что ей столько? Такой беспомощной, несамостоятельной? Шукшин понимал, что от него теперь зависела судьба Нади. Не доверять ей оснований у него не было, поэтому он не стал звонить ни родителям, ни в полицию.
Борис Николаевич всю жизнь проработал в цирке, смешил детей, людей. Но Наде не нужен был смех, ей нужна была семья, материнская забота, друзья, в конце концов. Он сидел и смотрел на улыбающуюся слегка курносую девчонку, глаза которой были наполнены совсем не материнским инстинктом, и становилось грустно. А еще обиднее было за то, что свои дети — где-то далеко.
***
Прошла неделя. В этот день Борис Николаевич пригласил Нину Анатольевну на чашку чая. Женщина уже осмотрела больную и подтвердила, что опасность миновала. Через два-три дня девушку можно было, не опасаясь за здоровье, отпускать в дорогу.
Шукшин поблагодарил соседку за помощь и попросил совета:
— Знаешь, я думаю, что не надо Надежду к бабушке в деревню отправлять. Что она там будет делать? Пусть она у меня поживет. Что думаешь?
Вы это серьезно, Борис Николаевич? По-моему, вы уже достаточно для нее сделали, — высказала свое мнение Нина. — Эта ваша идея уже за гранью моего понимания, — честно добавила она.
— А почему нет? Девочка может здесь устроиться на работу или на учебу. Но если надумает родить, я бы и с ребеночком понянчился. Почему нет-то?
— Я за вас боюсь, Борис Николаевич, — Нина посмотрела на соседа исподлобья. — Вы меня просто пугаете своими смелыми заявлениями. Что вы такое говорите? Вы что, совсем ничего не понимаете?
— Да все я понимаю. Я о своем одиночестве беспокоюсь, понимаешь? Раз уж я своим детям не нужен, то почему бы мне чужому ребенку не помочь.
— Вы, и правда, совсем ничего не понимаете, — на лице женщины промелькнуло что-то похожее на улыбку. — Во-первых, потому что Надю уже ищут. Во-вторых, вы до сих пор по-прежнему о ней ничего не знаете. А в-третьих, потому... — Нина запуталась в мыслях. — Лучше о своих детях и внуках позаботьтесь.
— Да ладно тебе, — раздосадованно махнул рукой мужчина. — Ты знаешь, как только Надежда появилась, я сразу забыл о своих неприятностях. Она уедет, и депрессия начнется по новой.
— А новые неприятности из-за девушки, которую вы удерживаете у себя дома, не хотите заиметь? — с издевкой произнесла Нина. — В общем так, вы, я смотрю, ничего слушать не хотите. Но знайте, Борис Николаевич, я вас предупредила.
Борис остался доволен тем, что соседка сильно не навязывала свои советы, и дружественно улыбнулся, погладив женщину по плечу в знак благодарности.
— Ниночка, у меня к тебе еще одна просьба будет.
— Слушаю вас.
— Ты не могла бы подсказать магазинчик, где можно купить хорошие вещи. Куртка, в которой я нашел Надю оказалась протертой на рукавах и внизу, ее пора выбросить. Помоги, я же ничего не понимаю.
— Борис Николаевич, а, по-моему, это не ваша забота. Но что уж с вами сделаешь? Ведь не отстанете! Хорошо, подскажу вам пару приличных магазинчиков. Давайте, я даже вместе с вами схожу. Вы же об этом хотели меня попросить?
Нина очень много времени прожила одна и поэтому понимала Бориса, и мужчина это чувствовал. Он принял решение купить Надежде все необходимое и поселить у себя.