Первая часть здесь:
Валя вышла из кабинета врача и тяжело опустилась на стул, держась за округлый животик. В висках стучало. Было чувство, что к голове привязали что-то тяжёлое.
"Не жилец..." - набатом звучал голос Полины Юрьевны, её наблюдающего гинеколога. В трясущихся руках Валя держала направление в стационар, где небрежным росчерком было написано:
"Рекомендуется прерывание беременности в связи с пороком развития плода, несовместимым с жизнью".
Валя достала из сумочки телефон и нажала на первый в списке контакт. Послышались гудки.
- Алло, Валя, ну как там? - тревожно спросил мужской голос.
- Плохо, Артём. У Кирюши поликистоз почек. Никаких шансов, - всхлипывая, ответила Валя.
Мужчина тяжело вздохнул.
- Не говори ничего, - вскрикнула Валя, - Я знаю, ты скажешь, что оно к лучшему, но я уже люблю его! Я не знаю, что делать, Артём!!! Положение таково, что он умрёт или у меня в утробе, или почти сразу после рождения, и мне придётся пойти на это, но Боже мой, как же мне больно!!!
Валя больше не сдерживала слезы. Она отчаянно кричала в трубку, не обращая внимания на то, что все, кто в данный момент находился в фойе перинатального центра, оборачивались на неё. Не обращая внимания на уговоры и оправдания собеседника в трубке.
Беременные женщины, в испуге хватаясь за свои круглые животы, старались удалиться, будто боясь заразиться "пороком развития плода", а врачи с любопытством выглядывали из кабинетов.
Одна из проходящих мимо врачей подошла к кричащей Вале, и, приобняв её за плечи, назидательно сказала:
- Девушка, вы почему так кричите? Вы пугаете беременных!
Валя подняла на неё заплаканные глаза и произнесла:
- Беременных пугаю? А я какая по-вашему? Я тоже пока ещё беременна и мой ребёнок пока ещё жив!
Словно подтверждая её слова, по животу Вали плавно прокатилась волна - ребёнок зашевелился. Почувствовав шевеление, Валя ещё пуще зарыдала, отчаянно обнимая живот.
Врач аккуратно помогла ей подняться и повела за собой. Они зашли в кабинет, врач усадила обессиленную от горя Валю на кушетку и взяла со стола свой смартфон.
***
Тем временем в послеродовом отделении шёл обычный день. Сегодня не произошло ничего особенного, и Надя скучающе наблюдала в окно, отвлекшись от заполнения выписок. Её подопечные живы-здоровы, некоторые сегодня поедут домой, в свои семьи, со своими любимыми и любящими мамами. Эх, всегда бы так!
Покоя не давало одно: Лена, медсестра отделения новорождённых.
Тот телефонный разговор, который слышала Надя, даже на первый взгляд был странным.
***
В тот день Надя уже собиралась домой, и идя по коридору, услышала приглушённый голос Лены, которая говорила с кем-то по телефону на лестничной клетке:
- Да, будь уверена! Я ни капли не пожалела, что работаю здесь. Кира, здесь море еды! Выбираешь самых сочных и здоровых и можешь пить их силы, сколько хочешь! Только здесь главное не переборщить, иначе можно вылететь с работы, если он закончится. Здесь за каждого выпитого отчитываться нужно... Эх, раньше хорошо было, бог дал, бог взял, никто и не заморачивался, а сейчас с каждым носятся, как с писаной торбой! У меня здесь ещё и есть, кому мои объедки подлатать, Надей зовут. Чую я, что она не простая, она их лечит не лекарствами. По-моему, она из древнейшего рода славянских "шептунов"... Ладно, давай потом, здесь кто-то есть...
Лена поспешно сбросила звонок и вышла в коридор отделения, практически лоб в лоб столкнувшись с Надей:
- Ой, Надюша, ты домой уже? А мне ещё дежурить... - затараторила Лена и поспешила прочь.
Надя не стала показывать ей, что слышала этот странный монолог, но вновь почувствовала странный, едва уловимый запах, исходящий от медсестры. Запах тлена. Запах приближающейся смерти. Или уже свершившейся... Что бы это значило?
Всю ночь Надя не могла уснуть. Она вспоминала факты, которые стала замечать, едва освоившись на новом месте работы. Каждый раз после дежурства Лены нескольким малышам становилось хуже, а в некоторых случаях младенцев приходилось даже спасать. Что самое ужасное, в отсутствие Нади на рабочем месте пару раз даже случались трагедии, но они, как бы это ни цинично звучало, "не превышали допустимый процент младенческой смертности". Наде очень хотелось работать без выходных, но раскрываться было нельзя. Тем более эта самая Лена и так уже стала что-то подозревать. Узнай руководство, что Надя применяет в своей практике так называемые нетрадиционные методы лечения, она вылетит с работы с волчьим билетом, и ей не светит спасение стольких маленьких жизней...
***
От тяжёлых мыслей Надю отвлёк телефонный звонок.
- Да, Лариса Николаевна? Чем обязана?
Лариса Николаевна, косясь на сидящую на кушетке Валю, тщательно подбирала слова:
- Надежда Дмитриевна, здесь у меня беременная женщина сидит, получила решение консилиума. У плода поликистоз почек, несовместимый с жизнью. Вы не могли бы осмотреть беременную, ознакомиться с решением, проконсультировать её? Весь ПЦ знает, что вы творите чудеса. А вдруг?
Надя задумалась. Детей в утробе ей лечить ещё не приходилось.
- Лариса Николаевна, пусть женщина ложится в стационар. Как её зовут? Я, когда она оформится, зайду к ней, мы побеседуем, а заодно и решим, можно ли что-то сделать.
Лариса Николаевна обратилась к Вале:
- Назови свои имя, фамилию и отчество.
- Куксова Валентина Андреевна, - бесцветным голосом проговорила Валя, по-прежнему пялясь в одну точку.
Надя записала данные пациентки на листок и, пообещав зайти, сбросила звонок.
***
Валя лежала в палате на кровати, стоящей чуть поодаль, в углу, и бесцельно пялилась в потолок. Жутковатая реальность отечественного отделения патологии беременности была такова, что женщины, лежащие на сохранении и женщины, ожидающие прерывание беременности по медицинским показаниям лежали по-соседству друг с другом. Тем хуже себя чувствовала Валя. Она положила ладонь на живот и ловила каждое шевеление её пока ещё живого Кирюши. Из глаз струйками стекали слëзы. Да, она могла бы просто отказаться от прерывания, но донашивать малыша, который умрёт сразу же после рождения... Нет, она не такая сильная. Она не сможет пережить это. Да, сейчас всё равно предстоит его родить, но лучше сейчас, лучше сразу прервать его муки, чем наблюдать, как он будет уходить... Это невероятно тяжелый выбор. Лучше бы его не было, этого выбора!
Дверь медленно распахнулась и в палате появилась высокая молодая женщина с шикарными соломенного цвета волосами, собранными в хвост. Её ярко-зелёные глаза пробежались по обитательницам палаты и взгляд остановился на Вале.
- Здравствуйте, Надежда Дмитриевна! - хором поздоровались две женщины в палате.
Надя кивнула и улыбнулась:
- Здравствуйте, девочки! Не могли бы вы прогуляться, пока я поговорю с вашей соседкой? - Надя жестом указала на безучастную Валю.
Девушки понимающе поднялись со своих кроватей и, тихонько продолжая беседу, вышли в коридор. Надя, убедившись, что они отошли от двери, прикрыла её и направилась к кровати Вали. Та недоверчиво взглянула на Надю и поднялась, опустив ноги на пол.
- Ты лежи, лежи, - мягко сказала Надя, присаживаясь на край кровати, - Я изучила твои документы, анализы и обследования. Диагноз, действительно, очень серьёзный... Но стоит попробовать побороться.
Надя улыбнулась, отчего Валя ещё сильнее нахмурилась, но тем не менее послушно легла. Надя жестом указала ей расстегнуть халат, и, сосредоточившись, приложила руки к животу женщины.
- Ай! - вскрикнула Валя, почувствовав жжение внутри. Она хотела было отстраниться, тем более она совершенно не ожидала такого осмотра от врача, - Что вы делаете?! Почему так жжёт?!
- Не кричи, а то сейчас сбегутся все, - цыкнула Надя, - И не отвлекай меня. Я пытаюсь помочь твоему мальчику.
- Откуда вы знаете, что это мальчик? - удивилась Валя.
- Вижу.
- Руками?!
- Не кричи, говорю! - настойчиво повторила Надя.
Несколько минут она держала руки над животом Вали, изредка меняя их местоположение, хмурилась, качала головой. Почти всё время её глаза были закрыты, а жжение в животе становилось нестерпимым, и Валя снова не выдержала и застонала.
- Ну на сегодня хватит, - вздохнула Надя и убрала руки, - Вот что я скажу. Это спонтанный генетический сбой в процессе формирования плода, поэтому на сто процентов даже я не смогу вылечить твоего мальчика. Но всё не безнадёжно. УЗИ показывает, что вод уже нет, но я нашла следы амниотической жидкости. Почки поражены очень сильно. Невероятно сильно. Сейчас я сняла ему боль и убрала несколько кистозных образований. Понадобится много сеансов. Я доведу его до состояния, которое не будет угрожать его жизни. То есть, он выживет, но абсолютно здоров не будет. Его почки навсегда останутся проблемными. Тем не менее он будет жить, с помощью лекарств, операций. Хотя, после рождения, возможно я смогу сделать больше - некоторые мои силы забирает твой организм, в частности миома.
Валя слушала Надю, раскрыв рот от изумления.
- Вы точно врач?..
- Да, я врач, - засмеялась Надя, - Но не только. Я потомственная целительница в неизвестно каком поколении. Наш род происходит ещё от древних славян, и все мои предки по женской линии обладали этими способностями. Они уникальны. Таких как я на земле единицы, а точнее, всего четверо. Мы не просто лечим и заговариваем, как любая бабушка-знахарка. Мы исцеляем. Я могу даже оживить недавно умершего, пока его душа ещё не покинула этот мир, а тело ещё пригодно быть её сосудом. Я не Бог, я не могу прямо вот всё. Но могу очень многое. Ты хочешь родить своего ребёнка живым?
- Да... - совершенно ошеломлённая, пробормотала Валя.
- Тогда у меня есть одно условие.
Валя кивнула, дав понять, что согласна на всё.
- Никому, ни под каким предлогом не говори, каким образом я тебе помогаю. Я сейчас пойду к твоему лечащему врачу и дам ему вполне земные указания, касаемые твоего лечения. Но сразу скажу - это для отвода глаз. Ты тщательно их выполняешь, а я прихожу лечить твоего мальчика.
Валя послушно кивала.
Когда Надя ушла, Валя почувствовала жуткую усталость. Не успев даже поразмыслить над тем, что сказала ей Надя, она заснула.
***
Почти две недели Надя ежедневно приходила к Вале и лечила её ребёнка. Перед выпиской женщине провели повторное обследование, и лечащий врач Вали Евгений Константинович, удивлённо глядя на результаты, изрёк:
- Невероятно. Нет, на самом деле невероятно. И вправду говорят, что Надежда Дмитриевна волшебница. Валентина Андреевна, - снимая с лица круглые очки, обратился он к Вале, - Что могу сказать. У вас сейчас умеренное маловодие, то есть, почки плода плоховато, но работают. Кисты остались, конечно, но одна из почек вполне способна к обеспечению жизнедеятельности ребёнка. То есть, прогноз значительно улучшился и сейчас показаний для прерывания беременности нет. Ваш малыш будет жить!
Валя сияла от счастья. Выйдя из здания перинатального центра, она сразу же набрала номер Артёма:
- Ты приедешь за мной? Точнее, за нами!
- Конечно, сестрёнка! - весело ответил Артём.
Он уже собирался за сестрой и спешил к своему гаражу, в одной руке держа наготове ключи, а другой прижимая к себе два увесистых букета цветов: один для сестры, а другой для чудесного доктора Надежды, о которой рассказала ему Валя. Нет, Валя не раскрыла ему тайну, как именно Надя спасла жизнь её малышу, она умела держать слово.
***
Надя из окна своего кабинета с улыбкой наблюдала, как Валя покидает здание больницы. Ну вот, ещё одна жизнь, можно сказать, спасена. Надя пообещала Вале, что обязательно будет присутствовать на родах, и теперь оставалось только ждать.
Вдруг в коридоре послышался шум и топот. Сердце тревожно сжалось. Надя направилась к двери, мельком увидев в окно, как Валю встретил высокий молодой мужчина с двумя букетами цветов. Он передал один букет Вале и указал ей на машину, а с другим поспешил ко входу в перинатальный центр, но этого Надя уже не видела.
Дверь распахнулась и в кабинет ворвалась Таня, вторая медсестра отделения новорождённых:
- Надежда Дмитриевна, ЧП! Новорождённый мальчик, которого приняли вчера у Насоновой, в критическом состоянии!
- Идём, идём, - Надя подтолкнула Таню к двери и они вместе помчались в реанимацию.
Ребёнок был весь синий и едва дышал. Его маленькое тельце скручивало судорогами.
- Противосудорожное! - скомандовала Надя, и тут же получила из рук Лены, уже находящейся в палате реанимации, шприц с препаратом.
Надя заметила, что Лена будто в одночасье похорошела: её чёрные смоляные волосы сияли здоровым блеском, глаза искрились, а на щеках играл румянец. Лена плохо скрывала довольную ухмылку и выглядела как кот, только что вдоволь нализавшийся сметаны. Надя не подала виду, что заметила перемены в странной медсестре, но теперь была почти стопроцентно уверена, что она каким-то образом причастна к ухудшению состояния ребёнка.
- Теперь все покиньте помещение, я люблю работать одна! - сказала Надя, отдав Лене шприц и как бы невзначай прикладывая ладонь к груди мальчика. Ребёнок розовел на глазах, но всё ещё был слаб.
"После. Всё после. Сначала спасти малыша." - мысленно твердила Надя, колдуя над хрупким тельцем и прогоняя прочь мысли о Лене.
Только когда мальчик, измученный приступом, спокойно задышал, Надя успокоилась. Она совершенно одна. У кого просить помощи? У кого узнать, кто такая Лена и что она делает с малышами?
Надя ещё раз внимательно осмотрела ребёнка и неожиданно заметила, что на его пухлой шее присутствует едва заметный след, как будто бы от прокола. Она приложила к нему пальцы и сосредоточилась.
Что-то чёрное, острое, конусовидное пронзает кожу, проникает в вену. Нет, оно не пьёт кровь. Оно притягивает серебристые сияющие частицы души и всасывает их, отнимая не просто жизнь, а саму человеческую сущность. Хрупкую, свежую, чистую. Такую, какая бывает только у младенцев.
Надя испуганно отстранилась. Что это такое? Лена, что ты за нечто???
Продолжение: